Линда Ховард - Ложь во спасение

— Ты на вкус как кофе, — проговорила она, когда, наконец, заставила себя отстраниться, прерывая контакт.

Его губы были слегка приоткрыты с беспокоящей ее чувственностью. Джей могла поклясться, что заметила черты самодовольства в их изгибе.

— Они хотели, чтобы я пил чай или сок, — в его устах это прозвучало так, будто они предложили ему выпить яд, — но я уговорил их на чашечку кофе для меня.

— Неужели? — сухо поинтересовалась Джей. — Каким же образом это тебе удалось? Дай угадаю: ты отказался пить что бы то ни было, кроме кофе?

— Но сработало же, — абсолютно не раскаиваясь, ответил Стив.

Она легко могла представить, какими беспомощными оказались медсестры, пытаясь противостоять его непоколебимой воле.

Несмотря на то, что больше не было необходимости общаться с ним с помощью прикосновений, знакомым движением она взяла его руку в свою, настолько привыкнув к этому, что даже не заметила, как это произошло.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Джей, поморщившись от банальности вопроса, списав это на то, что она все еще была взволнована его поцелуем.

— Как в аду.

— Ох.

— Как давно я здесь?

К собственному удивлению, ей даже пришлось посчитать, сколько дней он лежал в больнице. Она была настолько поглощена заботой о нем, что время перестало иметь значение, и сейчас было непросто отмотать дни назад.

— Три недели.

— Тогда мне остается еще три недели в гипсе?

— Наверное, да.

— Ну, ладно, — он произнес это так, будто давал свое разрешение, и Джей почувствовала, что он дал докторам ровно три недели и ни днем дольше, иначе снимет гипс самостоятельно. Стив поднял левую руку.

— Сегодня из меня вытащили еще парочку иголок. Они убрали капельницы час назад.

— Я даже не заметила! — воскликнула она, слегка улыбаясь нотке гордости, прозвучавшей в его ломаном голосе. Ей стало любопытно, привыкнет ли она когда-нибудь к его резкости, но в то же время у нее мурашки бегали по позвоночнику каждый раз, когда она слышала его голос. — И я отказался от обезболивающего. Хочу, чтобы голова оставалась ясной. У меня накопилась уйма вопросов, требующих ответов, но раньше на то, чтобы задать их, уходило много времени и сил, а мой мозг был настолько отуманен лекарствами, что я решил не заморачиваться. Теперь я хочу знать, что происходит. Где я? Я слышал, что ты назвала доктора «майор», так что знаю, что нахожусь в военном госпитале. Вопрос только: почему?

— Ты в Бетесде, — сказала Джей.

— Военно-морском госпитале? — удивление сделало его голос еще более грубым.

— Фрэнк сказал, что тебя привезли сюда из соображений безопасности. В этом крыле у каждой двери стоит охрана. И здесь же была точка сбора всех хирургов, которых они привлекли для твоего лечения.

— Майор Ланнинг не из военно-морских сил, — резко сказал Стив.

— Нет, — удивительным было то, что он потерял все воспоминания о своей личности, но сохранил знание о том, что Бетесда — военно-морской госпиталь и что звание майора не относится к военно-морским силам.

Она смотрела на его неподвижный рот, пока он обдумывал смысл сказанного ею.

— Очевидно, кто-то очень влиятельный хотел, чтобы я находился здесь. Возможно, Лэнгли.

— Кто?

— Штаб-квартира, малыш. ЦРУ.

Она почувствовала, как по спине пополз холодок страха, когда он продолжил:

— А может быть, Белый Дом, но Лэнгли наиболее вероятный вариант. Как насчет Фрэнка Пэйна?

— Он из ФБР. Я ему доверяю, — твердо сказала Джей.

— Проклятье, все так запутанно, — пробормотал он, — то, что все эти департаменты и военные подразделения работают вместе, это ненормально. Что вообще происходит? Расскажи мне о взрыве.

— Разве Фрэнк тебе не рассказывал?

— Я ничего не спрашивал и ничего не рассказывал ему. Я не знал, можно ли ему доверять.

Да уж, это было так на него похоже. Стив всегда держался в стороне, осторожно наблюдая. Хотя она успела выйти за него замуж, прежде чем заметила эту его характерную черту. Он использовал свое обаяние, как прикрытие, так что большинство людей, с которыми он общался, описали бы его как общительного и непринужденного парня, в то время как он был совершенно другим. Он всегда стоял особняком, не доверяя людям и никого не подпуская к себе, но никто никогда не замечал этого, потому что ее бывший муж был замечательным актером. Сейчас же она чувствовала, что стена рухнула. Окружающие могли либо принимать его таким, какой он есть, либо покинуть его: ему явно все равно. Это было непросто, но она считала, что так даже лучше. Голая правда, никакого притворства или уверток. И он впервые подпустил ее к себе так близко. Он нуждался в ней, доверял ей. Возможно, это было обусловлено сложившимися обстоятельствами, но это происходило и изумляло ее.

— Джей? — подтолкнул он ее.

— Я точно не знаю, что случилось, — пояснила она. — Я не знаю, почему ты находился там. И они тоже не знают.

— Кто «они»?

— Фрэнк. ФБР.

— И остальные, на кого он работает, кто бы это ни был, — сухо добавил он. — Продолжай.

— Фрэнк сказал мне, что ты не занимался ничем противозаконным, насколько они знают. Возможно, ты просто невинный свидетель, но, так как у тебя репутация человека, который за версту чует неприятности, они полагают, что ты можешь знать, что случилось во время проведения их операции. Они подготовили ловушку или что-то в этом роде, но кто-то подложил бомбу на месте встречи. И ты единственный выжил после взрыва.

— Какую ловушку?

— Не знаю. Фрэнк сказал мне только, что это связано с национальной безопасностью.

— Они еще опасаются, что прикрытие их агента было раскрыто, но точно не уверены, так как игроки с другой стороны оказались также разобщены, — произнес Стив, обращаясь больше к себе самому. — Это могло быть двойное предательство, и бомба предназначалась кому-то другому. Проклятье! Не удивительно, что они хотят, чтобы память вернулась ко мне. Но все это не объясняет одну вещь. Зачем они привлекли тебя?

— Они привезли меня для опознания, — сказала Джей, рассеянно поглаживая его руку так, как делала многие часы до этого.

— Опознания меня? Разве они не знали?

— Не наверняка. Была найдена часть твоих водительских прав, но они все равно не были уверены, ты это или их агент. Вероятно, вы были похожего телосложения и роста, а твои руки оказались обожжены, так что они не смогли получить твои отпечатки.

Она прервалась на секунду, когда какое-то воспоминание всплыло в памяти, но детали все время ускользали от нее. В какой-то момент она была близка к разгадке, но следующий вопрос Стива разрушил ее концентрацию.