Кэти Деноски - Будь моей единственной

Калли была самой страстной женщиной, которую он когда-либо встречал; он не мог дождаться конца смены, чтобы вернуться с ней домой. Если только их не вызовут на подмену, у них впереди четыре дня медового месяца, и он твердо намерен использовать их на полную катушку. При мысли об этом в чреслах разлился знакомый жар, и он взглянул на часы: им оставалось дежурить еще целых восемь часов.

Плотно закрыв за собой дверь офиса, Хантер несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, подошел к столу и набрал номер. Как только он назвал себя, секретарша соединила его с Баррингером. Тот без предисловий начал:

– Я обнаружил несколько вещей, которые вам интересно будет узнать.

– Слушаю внимательно, – сказал Хантер, опускаясь в кресло.

– Крег Кальбертсон разорен. Он проиграл в карты трастовый фонд, который ему оставил дед, и, похоже, принялся вытягивать деньги из фонда, предназначенного его сыну.

– Разве не родители управляют этим фондом? – Калли говорила, что родители Крега усыновили его ребенка и воспитывают как собственного сына, но Хантер до сих пор не верил в это.

– Раньше управляли, – подтвердил Баррингер, – но в завещании деда есть условие, что когда Крегу исполнится тридцать лет, он тоже получает доступ к этим деньгам.

– Есть что-нибудь еще? – спросил Хантер, гадая, как можно использовать эту информацию, чтобы помочь Калли.

– Есть. Оказывается, дед оставил обеспечение для будущих детей Крега.

Хантер выпрямился. Кажется, сейчас он узнает мотив приезда Кальбертсона в Дьявольские Вилы.

– Что за обеспечение?

– Секундочку. – Баррингер зашелестел бумагами. – Любой будущий отпрыск Крега Кальбертсона получит миллион долларов, и...

– Все ясно, – прервал Хантер. – Крег будет распоряжаться этими деньгами.

– Точно, – с отвращением сказал Джо Баррингер. – Должно быть, дед рассчитывал, что Кальбертсон со временем перебесится. Львиную долю своего состояния старик оставил не ему, а вложил в траст для будущих внуков. – Он опять замолчал, сверяясь с бумагами. – Кальбертсон должен осуществлять опеку над ребенком, только тогда ему отойдет траст.

– Это многое объясняет, – задумчиво произнес Хантер.

– Есть еще кое-что интересное. Несколько сомнительных типов требуют с него карточные долги и уже дышат в затылок. По-моему, он не может ждать, когда мисс Маршал родит, деньги ему нужны сейчас.

– Что насчет родителей? Он может обратиться к ним за деньгами? – Хантеру казалось естественным так поступить при жизненных трудностях.

– Гарри и Алиса Кальбертсон устали от проблем с сыном, – усмехнулся Баррингер. – Они несколько раз его выручали, но, как я понял, в последний раз топнули ножкой и сказали, чтобы больше он на них не рассчитывал, они не будут выплачивать его карточные долги.

– Другими словами, он в отчаянном положении, и если сможет продержаться до того, как Калли родит ребенка, получит еще один фонд, который сможет разворовывать. – Хантер дивился наглости этого человека.

– Вроде того. Если еще что-нибудь узнаю, я вам позвоню, – сказал Баррингер, – но по-моему, вы имеете достаточно информации.

Положив трубку, Хантер немедленно позвонил в банк, Лютеру Фримонту и в пансионат, где остановился Крег Кальбертсон. Получив факс из головной конторы "Эмеральд инкорпорейшн", довольный тем, что все взял под контроль, он вернулся в диспетчерскую.

– У меня есть дела в городе, – сообщил он, обнимая Калли. – Когда вернусь, расскажу тебе кое-то.

Она нахмурилась.

– Звучит серьезно.

– Тебе не о чем беспокоиться, дорогая. – Не обращая внимания на жадных свидетелей – Мери-Лу и Кори, – он поцеловал ее. – Вернусь как только смогу.

– Если вы нам понадобитесь, мы сообщим, – пообещала Мери-Лу, наливая себе свой ужасный кофе.

Хантер поехал в Дьявольские Вилы, с нетерпением ожидая встречи с Кальбертсоном. Он собирался сделать ему предложение, от которого тот не сможет отказаться. Через пару часов Кальбертсон будет на пути в Хьюстон и навсегда уберется из жизни Калли.

– Должен признаться, ваше требование о встрече стало для меня сюрпризом, ОБаньон.

Сидя на террасе кафе "Лонгхорн", Хантер смотрел через стол на самого презренного негодяя, которого встречал в своей жизни. Он был миловидный, с мальчишеской улыбкой и обманчиво открытым выражением лица – Хантер мог понять, почему женщины находили его привлекательным.

Но Хантер знал этот тип людей. За внешним видом они прячут свою истинную натуру; Хантер никогда бы не подумал, что встретит человека более низкого, чем Оуэн Ларсон. Оуэн был безответственным, он бросал беременных женщин, оставляя матерей-одиночек на произвол судьбы, но ни разу не воспользовался ребенком, чтобы выбраться из собственных проблем.

– Я собираюсь сделать вам одноразовое предложение, Кальбертсон. И если вы такой остроумный, каким притворяетесь перед людьми, вы его примете.

– Вот как? – насмешливо сказал Крег, и Хантеру захотелось перегнуться через стол и схватить его за горло.

– Я собираюсь выписать вам чек на пятьсот тысяч долларов, а вы подпишете документ, в котором отдаете Калли все права на ребенка. – Хантер понимал, что как только он упомянет деньги, этот человек обратится в слух. – Вы уедете из города и больше никогда не побеспокоите Калли или ее ребенка.

– С чего вы взяли, что меня так легко подкупить? – спросил Кальбертсон, не потрудившись притвориться обиженным. – И кто поручится, что я, скажем, подпишу бумагу, а чек не окажется фальшивым?

– Поверьте мне, чек настоящий. – Наклонившись к нему, Хантер заговорил тихо и угрожающе: – Я знаю, что если вы в ближайшее время не получите кругленькую сумму, ваша жизнь не будет стоить и плевка.

Кальбертсон побледнел.

– С чего вы взяли?

– Забавную вещь обнаружил один хороший частный сыщик: оказывается, за вами рыщут букмекеры, требуя карточные долги. – Хантер вынул из кармана факс, полученный из юридического отдела "Эмеральд инкорпорейшн", и толкнул через стол. – Вот доверенность и согласие на опеку. Подпишите, забирайте чек и убирайтесь из города, не то рискуете потерять не только траст для ребенка Калли, но и жизнь.

– Это угроза, ОБаньон?

– Ничуть. Я бы с удовольствием оторвал вам руки-ноги, но мне не придется это делать. За меня обо всем позаботятся ваши букмекеры. – Он поднял руку, подзывая официантку. – Я собираюсь заказать чашку кофе. К тому времени, как я ее допью, вы подписываете этот документ, в противном случае я считаю, что вы отказались от моего щедрого предложения.

Официантка принесла кофе. Кальбертсон нагло усмехнулся.

– С какой стати я буду довольствоваться полумиллионом? Если я захочу, в один миг могу получить опеку над отродьем Калли, и у меня в распоряжении будет полный миллион.