Лана Балашина - Принцесса дачного поселка

— Леру ищешь? Они там помогают Ольге Алексеевне.

Лидия Петровна укоризненно на него посмотрела:

— Что ты жуешь? Сейчас за стол уже садимся!

— Ты боишься, что я испорчу себе аппетит?— Он засмеялся: — Знаешь, Ефимия Денисовна узнала, что у нас будет Лера, и приготовила к чаю вишневые сухарики. Ты не поверишь, они точно такие, как в детстве. Вот мы их и продегустировали. А я, собственно, за вами, все уже готово.

К столу спустился еще один член семьи Тобольцевых, ранее мне не знакомый. Это был очень высокий симпатичный парень лет семнадцати, с пушистыми ресницами и ямочками на щеках. Как я понял, это был старший сын Андрея, Илья.

Увидев его, Лера удивилась:

— Вот это да! Ни за что не узнала бы тебя! Я-то помню тебя совсем маленьким. У тебя были золотые кудри и розовые щеки. И еще ты всегда носил наши с Гошкой записки.

Он посмотрел на нее с высоты роста и сказал:

— А я сразу узнал тебя. Ты все такая же красивая. Я в детстве был влюблен в тебя и мечтал, что, когда вырасту, смогу жениться на тебе.

Лера засмеялась:

— Меня смущает разница в возрасте. Я и для Игоря старая, а уж для тебя и подавно.

Игорь недовольно вставил:

— Чего это? Да я почти на полгода старше тебя.

А Илья задумчиво посмотрел на Леру и протянул:

— Ну, если это не смущает меня...

Андрей подвел итог, обняв Илью и Гошу за плечи:

— Как я понял, надежду вы еще не потеряли. Только что-то подсказывает мне, что вы несколько запоздали со своими предложениями, — и подмигнул мне.

Разговор за столом несколько оживился, даже Ака с Микой снизошли до того, чтобы улыбаться вполне по-человечески.

Ольга Алексеевна, видимо, неловко ступив на больную ногу, задела и уронила со стола чей-то прибор. Данька с Александрой, столкнувшись лбами, полезли под стол. Ака и Лидия Петровна снисходительно переглянулись. Саша умчалась в кухню, чтобы заменить прибор.

Я подумал, что, заметив взгляды, которыми обменялись женщины, Лера совсем стушуется, но совершенно неожиданно произошло обратное. Уже безо всякой оглядки на соседок по столу она помогла Ольге Алексеевне сменить посуду. Игорь, на правах младшего сына, принес блюдо с горячим. Честно сказать, обстановка за столом стала живее. Лидия Петровна отпустила Ольгу Алексеевну, несмотря на ее возражения.

К этому времени Данька, наевшись, видимо, занудился сидеть на одном месте. Он жалобно поднял глаза на Леру:

— Мама, я помню, что нельзя вставать из-за стола первым, но я там еще не все досмотрел. Может быть, это не будет страшным нарушением правил, если я тихо пойду и тихо посмотрю ружья? Если честно, я таких никогда не видел!

Лидия Петровна подняла брови:

— А десерт?

Неожиданно Владимир Георгиевич, почти не прикоснувшийся к еде, поддержал Даньку:

— Конечно, иди. — Он обернулся к Лидии Петровне с улыбкой: — Надеюсь, Лида, ты простишь такую вольность и мне.

Лидия Петровна встревожилась:

— Опять твой бок?

Он успокоил ее:

— Нет, нет! Просто мы с молодым человеком еще не договорили.

Он сложил салфетку, легко поднялся, и они с Данилой покинули нас, провожаемые растерянным взглядом Лидии Петровны.

Неугомонная Ольга Алексеевна накрыла чай в садовой беседке. Мы с мужчинами присоединились к хозяину дома и его маленькому гостю, а женщины остались в саду.

Алла демонстративно закурила. От чая она отказалась.

Я с сочувствием глянул на Андрея, и вдруг заметил странно тяжелый взгляд, которым он смотрел на отца и Даньку, склонившихся над огромным томом справочника по стрелковому оружию. Я подумал, что внешнее сходство Владимира Георгиевича и Данилы привлекает уже не только мое внимание.

Я оглянулся. Лера и Лика, тетка братьев, тихо разговаривали за столом, накрытым белоснежной скатертью. Лера поставила чашку на блюдце, глаза ее сияли, щеки раскраснелись.

Я постоял у окна, наблюдая за ними, поэтому хорошо видел, как Лидия Петровна отвернулась в сторону и мстительная улыбка исказила ее красивое гордое лицо, и как она, мгновенно справившись с собой, вернула на него обычное холодновато-снисходительное выражение.

Я все не мог забыть эту ее гримасу. Уже дома, перед сном, я вышел на веранду с сигаретой. Соседний дом был погружен в темноту, за исключением кабинета отца. Я подумал, что какие бы тайны не хранили члены семьи Тобольцевых, ко мне и Лере они отношения не имеют. Через пару недель мы расстанемся, и не факт, что встретимся в скором времени. Надо сказать, это обстоятельство меня мало огорчило.

Лера выглянула на веранду:

— Не спишь?

Я поднялся:

— Уже иду. — Поколебавшись пару секунд, все-таки спросил: — О чем вы беседовали за чаем?

Она подняла ко мне печальное лицо:

— О маме, о моем отце. Они погибли, когда мне не было трех лет. Знаешь, почему-то ни бабушка, ни дед не рассказывали мне о них. А Лика Георгиевна была маминой институтской подругой. Оказывается, она как-то привезла сюда мою маму после практики, здесь она и познакомилась с моим отцом. Моя мама была очень красивая, и он сразу влюбился.

Я кивнул:

— Ты очень на нее похожа. В комнате, где я сплю, висит большая фотография, девушка — вылитая ты. Только прическа другая.

Лера подтвердила:

— Это они фотографировались, чтобы послать карточку маминой родне, еще до свадьбы. Потом они поженились, и папа сразу ушел в плавание, потом родилась я, а потом они разбились. То ли дорога была скользкая после дождя, то ли просто папа не справился с управлением, а только он погиб сразу, а маму еще пытались довезти до больницы. Отец служил офицером на подводной лодке, они часто расставались. Кто же знал, что им так мало отпущено времени на то, чтобы быть вместе?

Она опустила голову.

Заметив, что ее глаза заблестели, я взял ее за руку:

— Вот, всегда нужно думать о том, что времени отпущено мало.

Лера чутко уловила то, о чем я не решился сказать вслух. Она виновато глянула на меня.

Я вздохнул:

— Лера, ты иди. Обещание свое помню, не беспокойся.

Она кивнула и зашла в дом, а я еще долго сидел в темноте. Мне показалось, что я заметил какое-то движение на веранде у соседей, но, сколько ни вглядывался, больше ничего не увидел.

Глава 3. ГОША ТОБОЛЬЦЕВ.

Я-то думал, что прошедшие восемь лет защищают меня, но все оказалось куда сложнее. Умом я понимал, что Лера не одна, что она ни словом, ни намеком не давала мне понять, что может быть иначе, и все же...

Я постоял в темноте. Видел, как Лера ушла в дом. Сергей остался на веранде, мне был заметен огонек его сигареты.