Филлис Уитни - Тайна черного янтаря

В сумраке вопросов и тайн существовало столько же скрытых течений, сколько их было в Босфоре, в котором Анабель закончила свою жизнь. Напряжение и неприязнь между доктором Эримом и Майлсом Рэдберном сразу бросались в глаза, но и между Мюратом Эримом и его невесткой Сильваной, которая обладала в доме большей властью, чем должна была, по мнению брата и сестры Эримов, существовали далеко не безоблачные отношения.

Трейси напряженно размышляла, но ее мысли беспомощно метались по кругу. В дверь постучали, и Халида внесла невысокую стопку книг, с улыбкой положила их на столик. Ясемин воспользовалась возможностью и, как молния, выскочила из комнаты, словно чувствовала себя в ней пленницей.

Трейси с удивлением прочитала названия книг на их корешках. Книг оказалось четыре, и все они были посвящены Турции. Одна была современным путеводителем, который Трейси пролистала еще дома. Вторая являлась биографией Ататюрка и описывала его жизнь и реформы. Из третьей книги можно было узнать о народах, населявших Турцию в древности. А четвертая повествовала об Оттоманской Порте и рассказывала истории о фантастическом богатстве и власти, постепенном вырождении нации вследствие коррупции, жадности и потрясающей жестокости ее правителей.

Первые две и, возможно, четвертую могла послать миссис Эрим, но третья книга наверняка принадлежала Майлсу Рэдберну. Трейси Хаббард открыла форзац и увидела его фамилию среди списка авторов.

Может, таким способом он хотел извиниться за свою недавнюю несдержанность? На какое-то мгновение она смягчилась по отношению к нему, но тут же невесело улыбнулась. Она должна постоянно помнить, каким привлекательным казался этот мужчина вначале Анабель и как сильно, судя по всему, Анабель в нем ошиблась. Было бы умнее и безопаснее относиться к нему с недоверием и неприязнью, не забывать, что человек этот холоден и жесток, раз мог ударить беззащитное животное. Ей необходимо проявить характер и ни в коем случае не позволять втянуть себя в дружбу с Майлсом Рэдберном.

Укрепив таким образом собственную решимость, Трейси Хаббард села и, открыв книгу наугад, заставила себя читать и думать над прочитанным. Трейси читала о древних обитателях Турции, хеттах, народе, который играл немаловажную роль в древней истории. О хеттах упоминалось и в Библии. Женщина по имени Вирсавия,[7] которая соблазнила Давида, была хетткой. В пору своего расцвета хетты успешно воевали с вавилонянами и египтянами, а после себя оставили в Турции фризы и статуи замечательной красоты. Хеттов сменили семитские завоеватели и воинственные народы с Запада – греки и римляне. На территории современной Турции произошло сильное смешение народов, поэтому турков ученые-этнологи относили к индоевропейской группе, хотя они и имели в себе немного монгольской крови.

Все это было, несомненно, очень интересно, но, пока Трейси читала историю Турции, ее голову ни на секунду не покидал мотив этой детской песенки, что пропела ей Анабель, и она не могла заставить себя вникнуть в древнюю историю Турции. Она не могла также сидеть в комнате. Трейси отшвырнула книгу, вскочила и надела пальто. День клонился к вечеру, и она решила выйти на улицу, чтобы дать выход своему тревожному состоянию. Сейчас помочь ей могло только физическое напряжение. Довольно сидеть в четырех стенах в комнате Анабель.

В верхнем салоне никого не было. Дверь в кабинет Майлса оставалась закрытой. Белая кошка тоже исчезла. Трейси быстро спустилась в мраморный коридор на первом этаже и нашла дверь, ведущую на улицу, но не к Босфору, а на другую сторону. Она вышла из дома, пересекла мощеную подъездную дорогу и двинулась по тропинке, которая петляла в холмах над проливом. Тропинка привела ее к небольшим воротам в каменной стене, ограждающей территорию поместья Эримов. За стеной находилось шоссе, которое, петляя, огибало поместье и тянулось в северном направлении параллельно Босфору, не приближаясь к проливу.

Трейси боялась, что ворота будут заперты, но они оказались закрыты только на засов. Она открыла его и вышла за территорию поместья Эримов. На противоположном берегу Босфора солнце уже начало садиться за холмы Фракии, но небо было еще достаточно светлое. Трейси пошла по жухлой траве, растущей на обочине дороги, чтобы не думать об опасности, которой грозили ей проезжающие мимо машины. Ближайшая деревня, очевидно, располагалась на другой стороне поместья. На этой же стороне находился симпатичный лес, еще по-зимнему серый, хотя через прошлогоднюю траву уже начала пробиваться первая зелень.

Дорога сделала поворот к проливу и привела ее к разукрашенным огромным воротам, криво висящим на старинных петлях. Их, видно, невозможно было закрыть. Трейси всегда манили всякие старинные развалины. Она не смогла побороть искушения и вошла в ворота.

За ними раскинулся когда-то прекрасный сад, который сейчас находился в страшном запустении. Повсюду росли вьющиеся растения и сорняки, громадные платаны и конские каштаны с похожими на свечи и готовыми распуститься цветами. Оставшаяся без присмотра живая изгородь из высокого рододендрона образовала такую плотную зеленую стену, что первая, дальняя часть сада находилась в тени. Прямо перед воротами начинались невысокие мраморные ступеньки, ведущие к воде. Их мрамор отсвечивал бело-розовым цветом в косых лучах заходящего солнца. За ступеньками неторопливо текла темная вода.

Слева темнела громада дома. Он заметно обветшал, но с первого же взгляда становилось ясно, что когда-то в этом дворце жил знатный и богатый вельможа. Это был не обычный жилой дом, потому что сквозь лианы, обвивающие его стены, белел мрамор. Когда-то в доме было два этажа, не считая подвального, но ближе к воде крыша рухнула на верхний этаж, а почти вся стена, выходящая к проливу, упала в Босфор. Остальная, большая часть дома, оставалась все еще относительно целой и невредимой. Трейси направилась к мраморному крыльцу, над которым чернел пустой мраморный проем.

У подножия ступенек виднелась мозаика, частично засыпанная землей. Она должна быть прекрасной, мелькнула у Трейси мысль, если ее раскопать, но сейчас мозаику покрывала земля, а высокая трава достигала верха первой ступеньки. Дверной проем выглядел весьма романтически и как бы приглашал войти. Трейси не смогла побороть своего желания заглянуть во дворец.

Испытывая некоторый трепет, девушка взошла по мраморным ступенькам. Сгнившая деревянная дверь рухнула внутрь и лежала на полу. Трейси перешагнула через гниющее дерево и очутилась в доме. Окна по обе стороны от двери окаймляли полуразрушившиеся арки с прекрасными лепными украшениями. Часть потолка исчезла вместе с крышей над ним, и внутрь проникали струи дождя. То, что когда-то было роскошным дворцом, стоящим на берегу Босфора, сейчас превратилось в убежище для ящериц и мышей и место, где гнездились птицы.