Джейн Кренц - Пылай и сгорай

Он вытащил из заднего кармана бумажник и вынул несколько банкнот.

— Моя ставка двадцать баксов.

Она бы ничуть не удивилась, если бы Зак предложил сыграть в покер на раздевание.

Рейн подошла к столу, открыла сумочку и достала кошелек. Потом отсчитала двадцать долларов однодолларовыми и пятидолларовыми бумажками. Зажав в руке деньги, она повернулась к Заку.

До нее только сейчас дошло, что в этом облачении в виде ночной рубашки и, как дань скромности, халатике длиной до колен, она не сможет сесть на ковер, также скрестив ноги. Несколько секунд поразмыслив, Рейн опустилась на ковер, сложив ноги на одну сторону в русалочьей позе. Она понадеялась, что халатик прикрывает ее в такой позиции вполне благопристойно.

Зак раздал первые карты одну за одной, лицом вниз.

Рейн подсмотрела свою карту. Это была королева червей.

Зак раздал следующие две карты, лицом вверх. Ей — бубнового валета. Себе тройку.

— Я пас, — сказала Рейн и сунула однодолларовую купюру под карты.

Зак пожал плечами и взял себе третью карту. Они оба посмотрели на красную десятку. Он перевернул карту, лежащую лицом вниз. Еще десятка.

— Перебор, — произнес он.

Рейн улыбнулась:

— Мне всегда везло в карты.

Зак явно повеселел.

— Ага, вижу.

Он сгреб карты и снова перетасовал.

Она наблюдала за его руками, очарованная ловкими движениями.

— Вы хоть когда-нибудь снимаете этот пиджак? — вдруг спросила Рейн.

Боже мой, что это с ней? Если он снимет пиджак, то останется только в футболке и брюках.

Он прекратил тасовать карты и внимательно взглянул на нее. Секунду казалось, он что-то прикидывает в уме. Потом отложил карты и стянул черный кожаный пиджак.

Остолбенев, она уставилась на пистолет в наплечной кобуре.

— О. — Рейн прокашлялась. — Понимаю.

Зак взял колоду и снова стал тасовать.

Двадцать минут спустя она выиграла свою ставку в двадцать долларов и еще сорок впридачу. Потом до нее дошло, что с тех пор, как у ее дверей возник Зак, голоса ее не беспокоили.

— Вы правы, — радостно заявила Рейн. — Это работает. Все, о чем я могу думать, это как бы выиграть у вас все деньги.

— У вас это здорово получается.

Она засмеялась:

— Вы заметили?

— Хорошо, что хоть кредитку в номере оставил. — Зак одарил ее медленной опасно понимающей улыбкой. — Впрочем, в свою защиту могу сказать, что сегодня вечером у меня на уме вертятся вовсе не карты.

Ее совершенно застала врасплох безошибочная страсть, прозвучавшая в этих словах. Зак смотрел на нее с прожигающим нескрываемым сексуальным напряжением, которое, казалось, неизвестно откуда взялось. Только что он играл с ней по-дружески в карты. А сейчас взирал на нее так, словно хотел сорвать Рейн одежду и овладеть ею тут же, прямо на ковре. С такой страстью на нее еще ни один мужчина не смотрел.

Правильными были ее первоначальные подозрения. Зак прекрасно знал, что между ними проскочила искра. Он просто выжидал время, чтобы она подпустила его к себе и почувствовала себя с ним свободно. Карточная игра была просто разновидностью соблазнения. Он изгнал голос преступника с помощью карт, заставив Рейн раскрыться и стать уязвимой.

Ей следует быть настороже, твердила она себе. Тому она и следовала, в самом деле. Впрочем, наравне с этим росло и возбуждение.

— Наверно, это не очень хорошая идея, — прошептала Рейн.

Его улыбка стала чуть опаснее. Вокруг них в воздухе пульсировала невидимая энергия.

— Думаю, вы азартный игрок, — тихо произнес Зак.

Но не тогда, когда это ведет к подобному, пыталась объяснить Рейн. Но непонятно, почему, она не смогла выдавить из себя ни слова. Сейчас сердце ее билось очень быстро. А внутренности угрожали растаять.

Медленно, обстоятельно он снял с нее очки и положил их на стол. Потом отстегнул кобуру и отложил в сторону.

Зак наклонился к ней, давая ей прекрасную возможность уклониться от него. Она даже не пыталась отпрянуть. Тогда он обнял ее и ласково притянул к себе, сократив разделявшее их короткое расстояние, разбросав карты.

И вместо того, чтобы поставить его в известность, что она не девушка на одну ночку, Рейн обняла его за шею.

Его рот с силой обрушился на ее губы, требуя отклика. И ее тело откликнулось ему навстречу. Тлеющий огонь, загоревшийся в ее душе с того мгновения, как она открыла Заку дверь, с ревом превратился в мощнейший пожар. Ей никогда не приходилось иметь дело с чем-то подобным, она и не знала, что способна так яростно откликнуться.

Но что действительно заставляло ее кровь с жаром нестись по венам, так это понимание, что Зак хочет ее не меньше, чем она его. «Не в пример Брэдли», — воспрянув, подумала она. Голосов Зак не боялся. Восхитительное чувство ликования пронзило ее.

Рейн прижалась теснее, целуя Зака со всей сдерживаемой до сих пор энергией женщины, которая никогда прежде не была способна полностью отдаться собственной природе чувств. Смутно она осознала, что руки его развязывают поясок халата. Одежда исчезла в мгновение ока.

С хриплым стоном Зак перекатился на бок, увлекая ее за собой. Он протянул руку и вытащил из ящика у изножья кровати одеяло. Потом резко взмахнул им и расстелил его на ковре, словно забросил в море рыболовную сеть.

Дальше она осознала, что лежит на спине на одеяле, глядя снизу на Зака. Он сидел на коленях. Она заворожено наблюдала, как он снимает через голову футболку и отбрасывает ее в сторону.

На его гладких плечах мерцало пламя камина. Переполненная непомерным чувством любопытства первооткрывателя Рейн протянула руку и коснулась мускулистого плеча. Он поймал ее руку и оставил на ладони теплый влажный поцелуй, от которого пальцы ее инстинктивно сжались. Внутри нее что-то перевернулось, и восхитительное напряжение, многократно возросшее, отозвалось треском электрического разряда.

Она ухватила Зака за запястья и притянула к себе в желании ощутить в полной мере его вес и силу.

В ответ раздался хмельной хрипловатый тихий смешок.

— Нравятся мне женщины, которые знают, чего хотят, — произнес он, уткнувшись ей в шею.

Зак протиснул колено между ее ног и поцеловал глубже. Сейчас все ее ощущения, паранормальные и обычные, воспламенились. В порыве чувств она обхватила его, наслаждаясь, сколь эротично ощущать под ладонями мускулистую спину. И впилась ногтями в его теплую кожу.

— Сладостный ад. — Очень нежно он прикусил ей ушко. — Ты хоть имеешь представление, что творишь со мной?

В одно мгновение она открыла новую сексуальную страстную сторону своей натуры, сторону, которая ей и во сне не могла привидеться.