Лилия Подгайская - Битва за любовь

И началась суматоха. Милли быстро включилась в этот интереснейший процесс, и все трое принялись снимать с Лорен её скромное платье и надевать на неё наряд, равного которому она даже в мечтах не могла себе представить. Платье было удивительно нежного бирюзово-голубого, как небо на закате ясного летнего дня, цвета, прекрасно подчёркивающего её медовые волосы и топазовые глаза. Оно струилось волнами мягкого шёлка, откровенно обрисовывая все изгибы изящного стройного тела. Невесомая прозрачная вуаль удерживалась на голове золотой диадемой с бело-розовыми цветами из нежных жемчужин. Чуть более насыщенного тона лёгкий бархатный воротник скалывался на груди великолепной брошью из топазов. И к этому прилагалось кольцо с огромным камнем чистейшей воды, разумеется, тоже топазом. Глаза Лорен в таком обрамлении засияли непривычно ярким светом, а кожа стала как будто прозрачной.

Милли не могла оторвать взгляда от своей госпожи, и в глазах её светились восхищение и гордость.

– Пресвятая Дева Мария! – воскликнула младшая из присланных королевой женщин, – вы же настоящая красавица, миледи. Ваш жених должен быть на седьмом небе от счастья.

«Если удосужиться меня заметить, наконец», – подумала Лорен.

Подготовка наряда, наконец, завершилась, и две присланные королевой женщины, поклонившись Лорен, ушли. Девушка осталась наедине со своим новым платьем и Милли, которая щебетала, не умолкая. Служанка была в полном восторге от нового наряда госпожи и без конца восхищалась то щедростью доброй королевы, то великолепным видом самой Лорен, которая теперь, безусловно, завоюет сердце красивого шотландца. Лорен, однако, была далека от таких радужных мыслей. Она видела, что жених не проявил к ней ни малейшего интереса. Было совершенно очевидно, что только ради земли и замка он согласился на эту свадьбу. Что же это будет за семейная жизнь, когда мужу вовсе безразлична находящаяся рядом женщина? И как она сможет лечь с ним в брачную постель? А главное, как сумеет справиться с собственными чувствами и не показать их равнодушному к ней мужчине? Ведь её прямо трусит от одного лишь взгляда на него. А что она почувствует в его объятиях?

Все эти мысли не давали Лорен уснуть, и она проворочалась всю ночь, так и не сомкнув глаз. А рано утром, когда первые лучи восходящего солнца позолотили небосвод, Лорен приняла решение. Она поклялась себе, что будет сильной, как гордая царица Тамарис, о которой много лет назад ей рассказывала добрая няня, и никогда не покажет мужу, как желает его любви и как боится собственных чувств к нему. «Никогда! – уверенно сказала она себе, – никогда не узнает он о моих желаниях и чувствах. Пусть думает, что я так же равнодушна к нему, как и он ко мне. Так он не сможет уязвить мою гордость». Она поразмыслила ещё немного и добавила тихим шепотом: «Я клянусь быть верной себе и никогда не ломать себя в угоду мужу, как советовала мне королева Филиппа. Клянусь!». На сердце стало немного легче.

А потом проснулась Милли и принялась готовить свою хозяйку к грядущему торжеству. Лорен стойко выдержала все ухищрения служанки, направленные на то, чтобы сделать её неотразимой. И результат превзошёл все ожидания. Когда бледная, но удивительно похорошевшая Лорен об руку с графом Лестером, который оказал ей честь сопроводить невесту к ожидающему жениху, вошла под своды королевской часовни, немногочисленные свидетели готовящегося венчания невольно ахнули. Королева Филиппа довольно улыбнулась и просияла навстречу Лорен ободряющим взглядом. Король Эдуард удивлённо моргнул и невольно подумал о том, что напрасно упустил тогда эту скромную пташку, оказавшуюся на деле райской птичкой. А Ранальд Мюррей замер на мгновенье, увидев идущую к нему невесту, а потом засветился от гордости – король подарил ему не только замок и земли, но и красивую жену, которая ещё придаст ему веса. Правда, менять своё отношение к ней он не собирался. Женщина есть женщина. Она нужна, чтобы согревать постель и рожать детей, и ещё, чтобы вести хозяйство в его владениях. Всё. Разные там вздохи и переживания – это всё выдумки досужих бардов. Настоящему мужчине некогда думать о таких глупостях. Надо заниматься мужскими делами. А ему предстоит сделать ещё так много – завоевать доверие молодого принца, благодарность короля и рыцарские шпоры.

И всё же, когда граф Лестер с улыбкой передал ему руку Лорен, Ранальд принял её бережно и осторожно. Свои обеты он произнёс твёрдо, искоса взглянув на бледную, но спокойную невесту. «Да» Лорен прозвучало тихо, но уверенно. И своё обещание быть верной мужу в радости и печали, в здоровье и болезни, пока смерть не разлучит их, она тоже произнесла отчётливым голосом, но на него не взглянула ни разу. Однако когда Ранальд, надев ей на руку обручальное кольцо, склонился к ней с поцелуем, Лорен на мгновение дрогнула, увидев совсем близко бездонные синие глаза. Но ей удалось взять себя в руки, и лёгкое вежливое прикосновение удивительно мягких губ она выдержала без трепета, ничем не показав, как ей хочется приникнуть к этим тёплым губам в долгом нескончаемом поцелуе. Ей даже удалось улыбнуться, когда они повернулись лицом к присутствующим и принимали их поздравления.

На торжественном завтраке в честь состоявшейся свадьбы было сказано несколько добрых слов в адрес молодоженов. Им пожелали много детей, и король, усмехнувшись, велел Ранальду трудиться на брачном ложе столь же успешно, как и на поле брани.

– У тебя будет мало времени, парень, – заявил он, – поскольку служба принцу Уэльскому потребует от тебя полной отдачи. Поэтому не теряй его даром и уже сегодня вечером консумируй свой брак и докажи нам его состоятельность. Завтра вы отправитесь в свой замок, но уже через десять дней ты должен быть здесь и готов к службе. Так что покажи, на что способен настоящий шотландец и награди жену ребёнком прежде, чем уехать от неё.

Королева Филиппа взглянула на супруга с мягкой укоризной, граф Лестер рассмеялся, пытаясь смягчить жёсткость королевских слов.

– Вы остаётесь непревзойденным командиром даже в том, что касается личной жизни подвластных вам людей, Ваше Величество, – с улыбкой произнёс он и поднял бокал. – За ваши успехи в семейной жизни, Ранальд Мюррей, и за вашу прелестную супругу.

Граф ободряюще улыбнулся Лорен, и на душе у неё потеплело. Этот человек сделал для неё намного больше, чем родной отец, и ей оставалось только сохранить навсегда в своём сердце благодарность к нему и доброй королеве, которая сейчас поглядывала на неё с лёгкой грустью во взгляде. На короля она старалась не смотреть. А Ранальд и сам не глядел на жену. Всё его внимание было отдано Эдуарду, который велел сразу после праздника явиться к нему в кабинет, чтобы обсудить детали службы принцу Уэльскому.