Светлана Демидова - Милое коварство

Анна Сергеевна, которая уже все поняла, закрыв от мужа Настю своим телом, крикнула:

– Успокойся немедленно! Они пришли заниматься русским языком!

– Русским?!! – почему-то еще сильнее разъярился муж. – А китайский им случайно не нужен?! Или, например, хинди?! Или, может быть, иврит подошел бы?!! Тоже, между прочим, очень неплохой язык!

– Сейчас же замолчи! – Анна Сергеевна, глядя прямо в глаза Анатолию, произнесла это особым своим учительским тоном, которого пугался даже ее проблемный ученик Андрей Вахрамеев, человек далеко не пугливый.

Анатолий повел себя в точности как Вахрамеев. Он замолчал, склонив голову набок в выжидании, что еще скажет эта училка. Маргарита в этот момент как раз и вытащила свою дочь из квартиры Корабельниковых. После громкого хлопка входной двери Анна Сергеевна спросила мужа:

– Так это, значит, она?

– Кто?!! – взвился Анатолий.

Анна Сергеевна, не ответив, прошла в комнату и рухнула на диван. Муж внесся в комнату следом за ней с истеричным криком:

– Интересно, на что это ты намекаешь?!

– Я не намекаю, а открытым текстом спрашиваю: это та самая женщина, к которой ты уходил?

– Какое это имеет…

– Толя! – перебила его Анна Сергеевна, которая тоже наконец здорово рассердилась. – Хватит уже ломать комедию!

Муж как-то разом сник, сгорбился и сел к ней на диван, на всякий случай все же стараясь держаться на безопасном расстоянии.

– Ну да… это она… – кивнул он. – Только я не понимаю, какого черта Маргарита… Ведь такую невинность из себя изображала, а как до дела дошло, так притащилась… И дочку привела… Что она тебе успела сказать?!

– Повторяю, она привела дочь заниматься русским языком.

– Ага! Именно к тебе! Неужели ты не понимаешь, что это всего лишь предлог…

– Предлог? Для чего?!

– Для чего… – повторил Анатолий. – Не знаю… Я в ваших женских штуках ничего не понимаю…

– А в мужских понимаешь? Ее ко мне пристроил наш физрук. Она – его родная сестра. Они оба, и Леонид Андреевич, и Маргарита, не могли знать, кто мой муж. Физрук в нашей школе всего второй год работает и никогда не видел нас с тобой вместе, потому что ты, Толик, уже давно не встречаешь меня с работы даже после родительских собраний, когда во дворах страшная темнотища…

– Да. Не встречаю… Можно подумать, что тебе нужно, чтобы я тебя встречал…

– Когда темно, то всегда хочется, чтобы рядом было мужское плечо, но… – Анна Сергеевна жестом остановила мужа, который хотел что-то ей возразить, – но вообще-то, я хотела сказать о другом.

– О чем? – настороженно спросил Анатолий.

– О том, что она славная…

– В смысле?

– Она мне понравилась, Толик…

– Кто? – продолжал не понимать Анатолий.

– Да женщина эта, Маргарита! И дочка у нее, по всему видно, замечательная! Дурак ты, Толя!

Анатолий продолжал бессмысленно таращить на нее округлившиеся глаза.

– Зачем ты вернулся ко мне? – спросила Анна Сергеевна.

– Затем, что у нас дети!

– Они поняли бы все. Не маленькие уже. Тем более что ты не стал бы от них отказываться, ведь так?!

– Ну… конечно… не стал бы…

– Так зачем же сбежал от нее?! У нее такие глазищи!! Ты же мог осчастливить эту женщину!!

Анатолий грустно хмыкнул, посмотрел на жену и сказал:

– А тебя, значит, я уже никак не смогу осчастливить?

Анна Сергеевна медленно покачала головой.

– То есть ты даже нисколько не ревнуешь меня к Маргарите?! – запальчиво спросил Анатолий.

– Не ревную…

– То есть… ты меня совсем не любишь, да?

– Толик! Ты мне как родственник! Я вовсе не собираюсь быть твоим врагом, но любовь… она давно уже прошла… И ты сам это знаешь…

– Я знаю другое! – резко бросил ей Анатолий.

– Что? – встрепенулась Анна Сергеевна.

– А то, что ты никогда не любила меня! Думаешь, я этого не понимал?! Я даже знаю, о ком ты грезила все свои годы замужества!

Анатолий вскочил с дивана и, нервно потирая руки, заходил по комнате. Анна Сергеевна молчала.

– Молчишь! – крикнул ей муж. – Потому что я прав! Я в день нашей свадьбы понял, что тот парень, которого ты назвала своим бывшим учеником, вовсе не ученик… Нельзя было не догадаться, что между вами что-то было, когда он ворвался во Дворец бракосочетаний и что-то такое ужасное завопил. Не помню сейчас что… Если бы ты тогда мне все рассказала, то я…

– Ну что ты! Если ты уже тогда все понял, зачем же женился на мне? – спросила Анна Сергеевна.

– Затем, что ты тогда парня этого прогнала, а… сама уже… в фате и белом платье! А я… я… любил… Я и сейчас тебя люблю, Аня!!

Анатолий опять подсел к жене, заглянул в глаза и даже попытался взять ее за руку, но она резко выдернула ее из его ладони.

– А вот этого не надо! Ты не любил меня, Толя! – четко, как на уроке, сказала ему она. – Я всю жизнь только и делала, что тебя обслуживала!

– Ну… такова уж женская доля… Не я это придумал…

– Брось, я не про долю. Ты даже в постели пользовался мной, как девкой по вызову!

– Это в каком же смысле? – растерялся Анатолий.

– В самом прямом! Тебе было важно, чтобы только тебе было приятно!

– Не станешь же ты утверждать, что тебе никогда приятно не было!

– Буду, Толя! Мне никогда не было с тобой хорошо!

– А ты думаешь, что с другими непременно было бы, да? Аня! Очнись! Секс – он и есть секс, как его ни сахари! Я тебя уверяю: все мужики в постели делают одно и то же, в полном соответствии со своей анатомией, которая у нас у всех одинаковая! Очень жаль, что ты преподаешь не биологию и мне приходится объяснять тебе такие очевидные вещи! У тебя, милая моя, просто нет в этом деле опыта!

– Представь, есть! – бросила ему Анна Сергеевна.

– Если ты намекаешь на то, что у тебя было с тем парнем до свадьбы, так… Аня! В молодости оно все лучше: солнце горячее, сахар слаще, а соль – солонее! Ты идеализируешь прошлое! Это же ясно как день!

– У меня есть и более поздний опыт, Толя…

Лицо мужа начало медленно наливаться кровью. Побагровев окончательно и бесповоротно, он спросил:

– Стоит ли это понимать так, что ты мне изменяла, Аня?

Она молча кивнула.

– Вот так, да?! – Он опять сорвался с места и забегал по комнате. – Ума не приложу, когда же ты поспевала… – Через пару минут Анатолий остановил свой бег, посмотрел на жену взглядом, полным презрения, театрально стукнул себя кулаком по лбу и возопил: – Надо же, какой я наивный! Ведь все эти родительские собрания – вовсе не родительские собрания! И эти воскресные поездки по театрам – на самом деле… самый вульгарный блуд?!! И сколько же у тебя их было?!

– Чего? – не очень понимая, о чем он говорит, спросила Анна Сергеевна.

– Не чего, а кого!!! Я твоим любимым русским языком спрашиваю: сколько у тебя было любовников?!