Лариса Кузнецова - Долгая темная ночь...

  - Как ты себя чувствуешь, папа? - тихо спросила я.

  - Хорошо, дочка! Не волнуйся, у меня все в порядке, - сказав это, он жадно впился в меня взглядом. Его глаза были строгие и в то же время растерянные. Он хотел, чтобы я хоть как-то знаком дала ему знать о своем решении. Но я молчала. Я опустила голову ему на плечу и также как он стала смотреть баскетбол. Я смотрела и ничего не видела.

  Было уже совсем темно, когда мы разошлись по своим комнатам. Я долго не могла уснуть. Когда я уже почти стала засыпать, то услышала тяжелые шаги отца. Он остановился возле моей комнаты нерешаясь постучать. Я слышала как он тяжело вздыхал. На какой-то момент мне даже показалась, что я слышу как он плачет, но это наверное был просто какой-то ночной звук дома.

  Отец долго стоял и не входил. Несколько раз, я порывалась встать и открыть ему дверь, но не смогла. Было уже около двух ночи, когда я услышала, как он шаркающей походкой идет себе в спальню. Когда дверь его комнаты закрылась, я чуть расслабилась и мгновенно уснула.

  Утром мы с Оливией поехали на работу вместе. Я всю дорогу смотрела на нее. Мне очень хотелось обсудить с кем-то то что происходило с отцом и что он задумал. Но из вчерашней мудрой женщины, познавший жизнь, при свете дня Оливия опять превратилась в пустоголовую современную самку, которую кроме нарядов ничего не интересует. В итоге, когда мы подъехали к работе, у меня жутко заболела голова от обилия информации по наличию в магазинах тех или иных вещей, а также цен на них.

  Я была ужасно рада, когда она пошла к себе, а я к себе. Зайдя в кабинет я включила свет. Розы еще не было. Я очень любила приходить первой и в тишине наводить порядок. Наш кабинет был очень просторным. На потолке висело четыре большие белые люстры. Еще большое количество мелких круглых светильников висело возле нашего зеркала.

  Для работы требовалось много света, мы должны были видеть лицо человека, которому накладывали грим в малейших мелочах, потому что грим должен был быть безупречным. На сцене у ведущих также было много света, даже наверное еще больше чем у нас и если мы делали что-то не так, то это было видно невооруженным глазом. Мы были колдуньями, которые закрывшись в своем загадочном замке творили таинство. К нам приходили обычные люди, а выходили звезды экрана с красивыми лицами без изъянов. Наше мастерство было магией художника, который на чистом листе рисовал портрет. И именно от рук художника зависело то, что за человек выйдет из-под его кисти. Одно и то же лицо может быть разным: красивым, уродливым, брезгливым, сексуальным, скучным и так далее. Мы могли создать из ничего красоту, а красоту превратить в ничто. Мы были посвященными, которые знали тайны человеческого лика:

  - Уф! Рамироса еще не было? - это была влетевшая как ураган Роза.

  - Нет! Пока не заходил.

  - Хорошо, - сказала она, кидая на стол свою сумку. - Чуть успела!

  В этот момент дверь снова открылась и вошел Рамирос. Он прошел и тихо сел в углу. Мы молча смотрели на его грустное лицо.

  - Рамирос, кого хороним? - сказала Роза.

  - Никого.

  - А чего тогда усы словно неживые висят?

  - Я потерял ее: - он сидел опустив глаза.

  - Кого ее? - не утерпела я.

  - Лючию. Мою красивую девочку, нежную как бутон розы. Она бросила меня!

  Мы просто не могли поверить собственным ушам. Такого, чтобы Рамирос переживал по поводу расставания со своей пассией еще не было. Он часто бросал женщин сам, а если бросали его, то всегда посмеиваясь говорил: 'Меньше слез, суше жилетка!'. А тут такое! Казалось, что мир перевернулся.

  - Во дела? - Роза смотрела на него не в силах поверить. - Стареешь Рамирос! Становишься сентиментальным. А скоро на сериалах плакать будешь: Чего нос повесил? Ну бросила-бросила, а тебе твоя природная мужская смекалка на что? Где твои инстинкт преодолеть и завоевать? А?

  - Нет, Роза! Тут безнадежное дело. Она меня никогда не простит.

  Я подошла к нему и села на рядом стоящий стул.

  - Расскажи, что случилось.

  - Мы познакомились с ней неделю назад. Такую красивую женщину я не видел никогда, а видел я их многих. Когда она согласилась пойти со мной на свидание, я не мог поверить в собственное счастье.

  Все было замечательно, но когда я пошел провожать ее домой, то она просто попрощалась и закрыла дверь. На следующий день мы опять встретились и все повторилось. Так было пять дней. В итоге, я не удержался и спросил ее в чем дело. А она сказала, что хотела узнать меня лучше. А то до этого ей одни бабники попадались. На следующий день, она должна была стать моей. Я волновался как школьник, повел ее в ресторан. А там назло встретилась одна моя бывшая, а потом еще одна, и еще одна и еще одна. Последняя устроила скандал называя меня: Ну ладно, это не важно! Моя голубка терпела, и ни слова мне не сказала. Вот только когда я провожал ее, возле двери она просила ее больше не беспокоить и захлопнула дверь.

  Мы с Розой не выдержав смеялись. Первой от комментария не удержалась Роза:

  - Как ты говоришь? Одна, и еще одна, и еще одна, и еще одна? Это фельетон какой-то!

  Я смеялась впервые за много дней. Глядя на грустное лицо Рамироса и его поникшие усы, мне было еще смешнее. Видимо, накопившийся стресс выходил наружу, потому что я не могла остановиться. Уже даже Роза замолчала, а я все смеялась. Рамирос смотрел на меня своими темными глазами:

  - Очень рад, что так тебя развеселил Мария! Всегда смейся над несчастием других!

  Я чуть отдышалась:

  - Прости, Рамирос! Тут дело не в тебе! Это у меня нервный смех. Неделя была тяжелая, вот и стресс накопился.

  - А мне чего делать? Посоветуйте, вы ведь женщины!

  Роза села на стоящий рядом стул и обняла его за шею:

  - Купи ей цветы и скажи, что это все была ошибка! И что ты ею очень дорожишь! Что такой женщины ты не встречал, а может быть никогда не встретишь!

  - И что? - он смотрел на нее недоверчиво. - Думаешь после этих слов она меня простит? Она тогда так хлопнула дверью и была такой злой, что я не думаю, что она простит меня.

  - Ну надо же с чего-то начинать?

  Он кивнул и поднялся.

  - Ладно, спасибо! Пойду я. Сегодня будет не очень сложный день. Работы будет много, но никаких специфичных заказов нет. Так что, не сидите как клушки, а готовьтесь!

  И он вышел.

  - Видала, а? Ох, мужики! Чуть оклемался и опять туда же.

  Я кивнула и принялась раскладывать свои палитры. Мне было жалко Рамироса, но серьезно его увлечение я не восприняла. Он влюблен до тех пор, пока она ему не отдалась. А как только она сделает это, то он как пчела опылив один цветок, полетит к другому. Я задумалась, а что бы интересно было, если бы я тогда не переспала с Андре. Но чем больше я про это думала, тем больше понимала, что шансов у меня создать отношения с Дон-Жуаном у меня не было. Да и денег бы он мне не дал - моя девственность столько не стоила. Хмыкнув, я отбросила ненужные мысли и с головой нырнула в работу. Именно работа меня успокаивала, давала мне силы, учила жизни и делала сильной. Я чувствовала себя здесь на своем месте: я любила свою работу, моя коллега была моей подругой, а каждый следующий день был не похож на предыдущий.