Луна на дне пруда - Антон Валерьевич Леонтьев
– Ну, не знаю, Лис, не знаю…
– А я старше, Васёк, поэтому знаю точно. Поверь мне, это так…
…Месье Туве, заявившись в номер Вассы, выглядел напряженно и расстроенно. Васса поняла: заполучить нужную цену не вышло.
Только вот может ли она верить канадцу? Он ведь в очередной раз мог продать ее с потрохами и заключить новую тайную сделку с китайцами: мобильные и прочие гаджеты на секретных переговорах были под запретом.
Потому что, в отличие от Лиса, месье Туве был уверен, что деньги в этой жизни – буквально все.
Опустившись на софу, адвокат заявил:
– Неплохо бы выпить!
Васса кивнула на барную стойку, а месье, кряхтя, подошел к той, плеснул себе в бокал виски и одним залпом осушил его. А потом повторил это.
Повернувшись к Вассе, он заявил:
– Вести переговоры с китайцами – сплошное мучение. Тем более они изначально были настроены на то, чтобы сбить цену…
– Месье, не столько китайцы, сколько вы. Кстати, за сколько вы им продались? Сами же сказали, что они весьма прижимистые. Вряд ли обещали вам много…
Посмотрев на мобильный в руках Вассы, адвокат с ухмылкой заявил:
– Снова записываешь?
– В этот раз нет, месье, потому что не думаю, что вы скажете что-то важное. Ну так что, не вышло?
Месье Туве, поболтав бокал, снова повернулся к барной стойке, а затем, неуклюже усевшись на софу, заявил:
– Вели принести шампанского, причем самого дорогого! Потому что если я веду переговоры, то всегда получаю то, что хочу. Триста пятьдесят, понятное дело, не вышло, однако триста пятнадцать ведь тоже неплохо, так ведь? И десять процентов мои!
Триста пятнадцать миллионов долларов за стартап Лиса. Васса не ощутила ничего, никакого триумфа или радостного трепыхания сердца.
Она бы без малейшего колебания сердца отдала бы эти деньги за то, чтобы Лис остался в живых.
Но дело было в том, что никаких денег в мире не хватило бы, чтобы воскресить его.
Никаких?
– Ну что молчишь, шлюшка… Извините, мисс Трубачёв. Что, язык проглотила? Не ожидала, что месье Туве выбьет для тебя такую сумму?
Взглянув на этого мерзкого человечка, который, однако, исполнил отведенную ему роль в поставленном ею (нет, не ею, а Лисом!) спектакле, Васса ответила:
– Что же, месье, вы превзошли самого себя! Премного вам благодарна.
– А с тобой работать не так уж и накладно. Может, забудем старое и…
Он осклабился, а Васса сухо заметила:
– Месье, после оформления сделки наши пути с вами разойдутся – раз и навсегда. И кстати, разрешите вам напомнить, что вы по-прежнему находитесь в моем номере. Не могли бы вы его немедленно покинуть?
В Шанхае Васса задержалась еще на два дня, а когда вернулась в Москву, то была обладательницей трехзначной миллионной суммы, которая, даже после вычета всех необходимых налогов, а также десяти процентов за услуги месье Туве, была более чем внушительной.
Это была цена за стартап Лиса – деньги, которые вообще-то принадлежали ему, но воспользоваться которыми они никак не мог.
Странно, но мысль о том, что у нее чертова прорва денег и что она, собственно, обеспечила себя до конца жизни, душу вовсе не грела.
Потому что Васса знала: все только начинается. Прав был Лис, как всегда прав: деньги – всего лишь инструмент для осуществления новых планов.
А эти планы во время долгого перелета обратно в Москву вызрели окончательно.
Для сотрудников своей фирмы Васса по крайне важному делу отправилась в Китай, что, собственно, было правдой.
Только вот что это за важное дело, никто не знал. Месье Туве, получивший причитавшиеся ему десять процентов, сумел, надо отдать ему должное, обставить все так, чтобы сделка прошла в состоянии абсолютной секретности.
Может, и сексист, и предатель, и мерзавец, но адвокатом он был первоклассным. Напоследок Васса подарила ему записи всех его откровений и предупредила:
– Они, как я уже говорила, в «облаке». Добраться до него вы никогда не сможете. Если со мной что-то случится, то эти разговоры будут опубликованы в интернете. А ваши откровения о том, как вы обманули наших китайских партнеров, направлены прямо им.
Да, адвокат, может, и первоклассный, но явно не заслуживавший доверия.
– Ах, все это дела давно прошедших дней! Может, забудем о прошлом и начнем все по-новому? Думаю, мы сработаемся!
Удивительно, но факт: похоже, он вовсе не издевался, предлагая ей продолжить сотрудничество, а говорил от чистого сердца.
Насколько сердце у этого пройдохи и обманщика могло быть чистым, – если они у него вообще имелось.
– Благодарю, месье, за ваше более чем соблазнительное предложение, – отрезала Васса, – но, думаю, обойдусь без вашей помощи!
– Но ведь я лучший, ты сама убедилась. И вообще, у тебя сейчас столько денег, что тебя в пять минут оберут лживые законники.
– Месье, я знакома с одним крайне лживым законником, но даже и у него не вышло обобрать меня.
– Ну, хорошо! Кстати, я знаю одного брокера, который по абсолютно бросовой цене продает частный остров у побережья Панамы. Не интересует?
Похоже, месье Туве действительно считал, что она намерена купить частый остров. Да, Васса намеревалась истратить все те миллионы, которые заработала на продаже стартапа Лиса.
Но ни на частный остров, ни на помпезный дворец, ни на собственный самолет или мегаяхту.
А на то, чтобы вернуть Лиса – ее Лиса. Того самого, который погиб на борту рейса EL2707.
И она даже теперь знала, как это сделать.
По прибытии, даже не приходя в себя после перелета из Шанхая в Москву, Васса отправилась в свой офис. Несмотря на поздний час, работа там шла полным ходом.
Созвав планерку, Васса выслушала план действия по созданию приложения, о котором она вела речь до вылета в Шанхай.
Приложения, которое бы содержало все ее чаты с Лисом. Приложения, которое бы смогло осмысленно воспроизводить новый чат. Приложения, которое бы отвечало ей так, как это сделал бы живой Лис.
Приложения, которое бы и стало Лисом!
Один из бородачей, перечисляя ряд проблем, связанных с созданием подобного приложения, под конец заявил:
– Ну, и одни мы не справимся. Нам нужны специалисты по искусственному интеллекту, по оцифровке нейронных связей, а также лингвисты, нейропсихологи, дополнительные программисты тоже бы не помешали, в общем…
В
