Лицедей. Сорванные маски. Книга вторая - Мария Мирей
Спустившись вниз, замечаю там Янку, и скулы сводит от отвращения. В который раз задаюсь вопросом, почему она еще здесь? И сам себе, в который раз отвечаю. Янка женщина, которая не знает что такое гордость и чувство собственного достоинства, и то, что у меня давно на нее не встает ее ни мало не расстраивает. Она готова ползать, и сосать до тех пор, пока , как говориться, и на ее улице не наступит праздник.
На кухне Эмма Петровна ,едва завидев хозяина, бросается навстречу с чашкой горячего кофе, Янка замирает на полуслове.
– Милый что приготовить тебе на завтрак? Мы как раз с Эммочкой решали, что лучше всего…
–Згинь, Янка. Ты почему еще здесь?
– Но, Владик, мы же…
–Нет никаких мы!– рявкнул, так что аж бокалы подпрыгнули.– Нет. И тебя чтобы здесь через десять минут не было. Иначе отправишься к Булату на потеху. Алка- то сбежала, грустит парень!
–Ты не посмеешь, Влад! Не сможешь этого со мной сделать…
–Яна я дал тебе десять минут, две из которых ты уже просрала.
Янка взметнув крашенными лохмами умчалась наверх собирать вещи.
–Нечего так на меня смотреть, Булату тоже бабу хочется, вон Алке так понравилось, что она и не торопилась его покидать. Никто уже ее не держал. И Янка из той же серии. Быстро войдет во смак.– Экономка смягчилась, вытирая слезы.
–Нет известий о Диане?
–Нет. Она как сквозь землю провалилась. Но где то же она есть…
–А что если…– Экономка многозначительно зыркнула, боясь продолжить, снова украдкой промакивая слезы.
–Нет. Может это и глупо звучит, но Диана жива. Я чувствую ее. Ее страдания и душевные муки. Оттого и так тошно становиться.
–Влад, может, ты не там ищешь?
– Я ищу везде, в каждом из возможных направлениях.– Начал заводиться я.
–Мужчины размышляют не так как женщины.
– Эмма Петровна, если вам есть что сказать, не томите!
–Я тут подумала… Диана девушка…Хрупкая и очень болезненно все воспринимает. Я к тому, что предположим, ей понадобился врач…
– Вы думаете, я не прошерстил больницы?– Закипая начал я. И тут в голове щелкнуло…– Вы имеете в виду, что кто-то подпольный мог оказать ей помощь, хотя вероятность того что она ей и не понадобилась тоже есть.
– Вот именно, мальчик мой. Мне не дает покоя эта мысль. Ведь есть же те кто оказывает подобного рода услуги богатеям, которые могу себе это позволить.
– Почему вы думаете что это кто-то из богатеев? Может она скрылась и залегла в какой-нибудь дыре? Это вполне в ее духе.
–Нет, мальчик мой. Диана в беде. Я чувствую это.
Выхожу на улицу, сажусь в свой майбах и лечу, не обращая стрелку на спидометре. Адреналин хреначит в голову, заглушая то состояние, в котором нахожусь с тех пор, как она пропала.
Сердце бьется в грудной клетке, грозясь попросту взорваться от чрезмерной адской долбежки. Руки трусятся как у алкоголика, вены пульсируют, а член сводит от желания, стоит только представить желанное тело, его запах. Адское желание, щедро приправленное едкой болью. Стоит ему представить, что его нежная доверчивая девочка попала в руки к какому- то садисту, и вены рвало, простреливая разум огненными вспышками безумия и отчаяния. Еще никогда он не чувствовал себя таким бесполезным. Вдруг перед глазами всплывает картинка последнего приема в Йорке.
Резко остановил машину, и закрыл глаза. На горизонте его интуиции замаячила мысль. Постепенно она логически выстроилась в прямо таки уж невероятный вариант.
Картинка, мелькающая перед глазами, не дававшая ему покоя последние две недели теперь обрела четкость и ясность. Это просто невероятно.
Сжал зубы так что во рту мгновенно проступила зубная крошка. Включил зажигание и рванул с места, по скорее стремясь подтвердить свою догадку.
Глава 10
Диана.
Он не оставлял меня, продолжая терзать не только тело, но и душу. Казалось, он хочет изгнать моего ребенка из моего же тела, ведь я сама слышала, как тот плешивый докторишка запрещал ему всяческую половую активность. По ночам я плакала и молилась, о том, чтобы он смог родиться. Наш ребенок. Мой и Влада. И пусть живота еще и не было, но я всей своей сущностью чувствовала его. За что ему выпало такое. Но все чаще и чаще я понимала, что этому не бывать. После каждого сексуального марафона низ живота отчаянно болел и тянул, и на все мои мольбы, он лишь презрительно усмехался.
– Он все равно не выживет. И чем сильнее ты сопротивляешься, тем сильнее бушует во мне жажда мести. Этот ублюдок будет порождением еще большего зла. Он синтезирует в твоих клетках, и родится еще более губительным для общества, чем сам Влад. Хотя ты знаешь, это даже хорошо, что Влад никогда о нем не узнает. Видишь ли, они все прошли добровольную вазектомию. Но видимо, гендерное начало Влада стремительно исправило то, во что вмешались медики. И тебе очень трудно будет убедить нашего горячего друга, что ребенок его.
Я поняла из всего сказанного лишь то, что Влад добровольно отказался стать отцом. Но разве это не чушь? До недавнего времени, Влад был единственным мужчиной, который прикасался ко мне, а значит и сомнений в его отцовстве быть не может.
Мужчина запер меня наверху, запретив всем ко мне приближаться. Он сам приходил, купал меня, кормил, и даже пытался водить в уборную. Дни слились в череду беспросветных временных отрезков, полных отчаяния, тоски и боли. Я уныло плыла в них, потеряв всякую надежду на то, что вырвусь отсюда. Лишь тянущая боль была вечным спутником, и я не верила что смогу выносить его.
Дважды в неделю ко мне приходила женщина акушерка, которая осматривала меня, и каждый раз, видя мой плачевный вид, просила покориться ему, ради ребенка.
– Ты же женщина, будь умной! Ты же можешь сохранить и себя и ребенка!
–Как ? Как я могу это сделать, если он жестоко насилует каждый день не только тело, но и душу! Я сама себя ненавижу, и хочу умереть поскорее!
– Ах, милая моя девочка! Как бы я хотела тебе помочь, да не могу! Хозяин уничтожит моих детей, если я хоть словом кому – нибудь обмолвлюсь. А ради них я
