Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан
После того, как предатели были обличены и арестованы – Вадим сильно сомневался, что кто-то на поверхности их еще увидит – за ними должны были прислать капсулу, которая доставила бы их на корабль, а дальше на сушу и – домой. В маленькой кабинке по закрытому каналу глава госбезопасности поздравил его и команду с успешно завершенной операцией, обещал награды, почести и «Родина вас не забудет» – это было принято говорить, хотя обе стороны знали цену словам и поступкам. Вадим не возражал, успех – это всегда инвестиция в свое благополучие, а с годами он только укрепился во мнении, что это единственное, во что стоит вкладывать силы и время. Но он кивал с важным видом, думая, что поймать идиотов, рискнувших передавать данные с почти изолированной станции – невелик труд. Хотя, если выходишь на охоту, потрудись узнать место охоты, чтобы знать, где ловить свою дичь. В этом он был мастер, прибыв на Атлантиду, он первым делом разузнал о ней всё, что мог, об устройстве, системе жизнеобеспечения, обо всех тонкостях и нюансах, которые могли использовать противники для недобросовестных целей. Это было легко, клин клином вышибают, он давно понял, что «хороших» парней от «плохих» отличает только маска – плохиши грабят, убивают и предают, потому что они такие, потому что выбрали такой путь. А вот «хорошие» парни часто делали всё то же самое, но с маской добродетели и от имени «всеобщего блага». Он убивал убийц, он был хищником, поедающим хищников, такой же беспощадный, расчетливый и целеустремленный. Разница была лишь в том, что ему хватило ума прикрыться той самой «всеобщей добродетелью» – открытой лицензией, делающей тебя безнаказанным и неприкосновенным.
После полагающихся торжественных слов, вся команда собралась в столовой – огромном зале с большими круглыми иллюминаторами выше человеческого роста. Вадим недоумевал, зачем делать такие гигантские окна, зачем подчеркивать то, что он так старался забыть, чтобы иметь возможность работать? Но, похоже, обитателям станции ничуть не мешали тысячи тонн воды, нависающие над ними, как земля над погребенными заживо, не мешала темнота, разорванная прожекторами, и постоянный гул систем, выравнивающих давление и подающих кислород. Из столовой как раз открывалась отличная панорама – корпуса станции, вздувшиеся, как волдыри, залитые почти белым светом мощнейших прожекторов. Всё, как он любит. При виде этого чужеродного и явно враждебного мира аппетит пропадал напрочь. Но он поднял стакан с чаем – ничего крепче, понятное дело, на станции не было – и поздравил всех, особенно искренне ему дались слова о возвращении домой.
После посиделок все разошлись по своим каморкам-каютам, собирали немногочисленные вещи, кто-то отправился бродить по станции – почти всех прибывших действительно восхищало происходящее, Вадим видел, как в свободное время взрослые и опасные мужчины смотрели на окружающую обстановку широко открытыми глазами детей, попавших в сказку. И Стеллу, само собой, подводный мир ничуть не пугал. Вадим вообще сомневался, что в этой Вселенной есть хоть что-то, способное вызвать страх у этой женщины-змеи. Что бы ни происходило вокруг, она оставалась холодной и невозмутимой. Даже ее ярость обжигала холодом, как арктический лед. А страсть… она была как лазерная вспышка – не имела температуры, но сжигала моментально. Она тоже пошла к себе, но Вадим знал, что в каюте она не задержится, и оказался прав. Она побродила по станции вместе со всеми – никаких фото, всё памятное они могли оставить лишь в голове – а потом, когда свидетели исчезли, скользнула в его каморку.
– Отметим? – без всяких предисловий спросила она с едва заметной холодной улыбкой, не сводя с него своих черных гипнотизирующих глаз.
В любой другой день это завело бы его, несмотря на усталость или проблемы, она действовала как магия, разжигая в нем ненасытное желание, ее всегда хотелось, ее всегда было мало. Но отравляющее действие пребывания под водой оказалось сильнее этой магии. Искорка вспыхнула в нем, но слишком слабая, и, оценив свои возможности, Вадим вынужден был произнести:
– В другой раз.
Под солнцем и небом, хотел добавить он, но сдержался. Она, конечно, догадывалась, в чем причина… но он жил не в той среде, где ценится искренность, а умение быть слабым превозносится как величайшее достижение. Он жил в мире хищников, и основной закон этого мира гласил: лидер не должен показывать страха, пока ты вожак – ты должен быть сильнее остальных. Или уйти. А догадки и подтвержденные факты – взаимоисключающие вещи.
Она просто смотрела на него своими прожигающими глазами – она всё знает, подумал он, или я снова попался на ее чары – кивнула. Лишь улыбка стала чуточку шире, едва заметно, но Вадима бросило в жар. А потом она так же неслышно выскользнула за дверь. Вадим со вздохом провел руками по волосам, сразу два удара: отказать такой женщине – да любой женщине! Для мужика это позор! – и еще вдобавок обнажить свою слабость перед членом группы, в которой ты вожак. Она всё понимала, и это не его чувство вины или стыда, он видел ее глаза, он знал Стеллу – эта девушка умела видеть сквозь, умела видеть самые темные страхи. В работе это умение всегда пригождалось, а теперь он и сам от этого пострадал.
Если хранишь за пазухой ножи, подумал он, будь готов порезаться. И не раз. Стелла была его клинком, смертоносным и острым, как лезвие. И прекрасным, как произведение искусства. Но почему-то боль от этого «пореза» была совсем не сладкой, как твердили тысячи пускающих слюни романтиков, это была обычная боль, и она причиняла страдание.
Он и не надеялся, что сможет заснуть, он и в комфортной обстановке-то почти не спал, а тут… но, видимо, измотанный стрессом организм взял свое, а победа послужила снотворным, Вадим провалился в черную бездну, где Стелла снова и снова проскальзывала в его каюту и предлагала отметить. И они отмечали, а за круглым окошком вместо черно-синей мглы победно сияло солнце.
Когда в железную дверь начали тарабанить, он поначалу никак не мог понять, где находится, и почему звук такой громкий и резкий, день или ночь – под водой не было никакой разницы, только часы, выставленные на отображение 24-часовго формата, различали время суток. Понимание пришло за секунды, сказались годы подготовки и практики, Вадим слетел с койки и почти вслепую добрался до двери. Тревожный, настойчивый стук повторился. Случилось что-то серьезное, а учитывая тот факт, что они находились на подводном объекте… Тошнота подкатила к горлу. Если они
