Виктория Руссо - Очаровательные глазки. Обрученная со смертью

— Кто вы ей? — с подозрением уточнил Андрей Кириллович, разглядывая небрежно одетого мужчину, от которого разило спиртным.

— Брат. Меня зовут Иван, — лгал молодой мужчина. Руки его немного тряслись, что выдавало волнение. Акулину он искал давно и уже отчаялся с ней встретиться, но однажды проводя время в дешевом кабаке на окраине города, неподалеку от фанерного завода, на который ему пришлось устроиться на работу, Василий случайно увидел старую газету с объявлением. Два дня молодой мужчина размышлял, стоит ли ему встречаться с женщиной, чье имя отзывалось болью в его душе. Он считал ее неблагодарной обманщицей и воровкой, продавшей его за фальшивку Зинаиде и бросившей в самое сложное для него время. Он не знал, чего ему хотелось больше: поглумиться над несчастьем Акулины, почувствовав привкус торжества, или просто еще раз посмотреть в ее прекрасные глаза, из которых всегда струилась нежность.

Мужчины шли по коридору, Андрей Кириллович был хмур. За дни, что Акулина находилась под его опекой, он успел привыкнуть к ней. Одинокий вдовец давно разочаровался в женщинах и на их внимание реагировал вежливо и сдержано. После смерти жены он пытался завести отношения, но претендентки на роль супруги требовали к себе внимания и не готовы были делить его с главной соперницей — больницей.

— Акулина не говорила, что у нее есть брат, — в голосе доктора была тревога и подозрение.

— Согласно газетной заметке, у нее — потеря памяти, — парировал Василий.

— Да, но частичная! Простите, но непохоже, чтобы вы воспитывались в деревне.

— Она думала, что я умер при родах нашей матушки, но на самом деле меня отдали на воспитание в барский дом, — извернулся прожженный аферист и обманщик.

Возле двери в палату, где пребывала Акулина, Андрей Кириллович замешкался, чутье подсказывало ему, что человек напротив него — нечестен и что-то скрывает, но доктор не имел права препятствовать встрече «родственников», ведь это могло помочь бедной девушке.

— Будьте с ней помягче. Иногда она остро реагирует на какие-то фразы, потому что неведение страшит ее, — это была скорее личная просьба, нежели врачебная. — Сначала войду я, подготовлю ее, а затем приглашу вас.

Василий утвердительно кивнул. Он тоже нуждался в паузе, чтобы подготовиться к встрече с Акулиной. Его сердце заколотилось так сильно, будто стремилось покинуть грудную клетку.

— Андрей Кириллович! — воскликнула Акулина, сияя от радости. Каждое появление этого мужчины с теплым взглядом было для нее настоящим праздником. Он часто навещал ее, успокаивал. Иногда они подолгу беседовали. В основном говорил доктор — развлекал ее различными историями из своей практики. Акулина чувствовала тревогу персонала из-за того, что он проводит с ней больше времени, чем с другими пациентами. Медсестры злобно сверкали глазами, сожалея о том, что ей не прописали уколы, но, не смотря на эту неприязнь, Акулина радовалась, как ребенок сладостям каждой встрече с чудо-доктором.

— Я вас жду с самого утра! — выдохнула Акулина.

— Сегодня трудный день! На фабрике — вспышка заразной болезни, и к нам начали поступать рабочие, поэтому, к сожалению, сейчас бедному доктору не до приятных бесед с любимой пациенткой.

При его последних словах Акулина раскраснелась и опустила глаза.

— Как вы себя чувствуйте? — участливо уточнил Андрей Кириллович, оставаясь у дверей. Он надеялся, что она скажет об ухудшении самочувствия, но девушка заверила, что ее ничего не тревожит.

— Что ж, Акулина, — начал доктор со вздохом. — Наше объявление с фотоснимком, которое любезно разместил мой друг в газете, дало свои результаты. Откликнулся один человек…

— Правда? — с волнением прошептала Акулина. — И что это за человек?

— Он утверждает, что связан с вами родством!

— Мой… отец? Он вспомнил обо мне? — робко уточнила Акулина.

Дверь была приоткрыта, и поэтому Василий слышал их разговор. Медленное вальсирование вокруг истины раздражало молодого человека, и он вошел в палату без приглашения.

— Акулина! — бодро произнес он и замер. Она была так трогательна в постели, что ему захотелось броситься к ней и, расцеловав, рассказать, как много раз он видел ее во сне, как ругал себя за то, что оставил ее одну. На глазах Василия выступили слезы не только от радости видеть ее, но и от горечи, потому что в ее широко распахнутых глазах он прочел вопрос: «Кто этот незнакомец?».

Мужчину, стоящего рядом с доктором, Акулина не узнавала, но что-то внутри подсказывало, что их что-то связывает. Она не знала, как начать разговор, и обратила беспомощный взор к Андрею Кирилловичу и он, приняв сигнал, тут же оживился:

— Это твой брат, Акулина. Он увидел нашу заметку…

— Брат? — удивилась девушка.

— Не могли бы вы нас оставить наедине? — учтиво обратился Василий к доктору. Андрей Кириллович взглянул на девушку и после того, как та неуверенно кивнула, с неохотой покинул палату.

— Акулина, любовь моя! — рьяно произнес «брат» и сделал шаг к кровати.

— Не надо, прошу вас!

— Вас? Душа моя, счастье мое! Мы жили вместе все эти годы, как муж и жена! Поддерживали друг друга и в горе, и в радости! Любили друг друга!

— Любили?! — растерялась Акулина. — Тогда почему я ничего не чувствую?.. И для чего вы назвались моим братом?..

— О, это длинная история! Иногда у нас была… подобная игра.

— Я не понимаю…

— Мне сложно быть откровенным, когда ты смотришь на меня, как на чужого человека, — с горечью произнес Василий. — Не было дня, чтобы я не думал о тебе! Когда ты сбежала и продала те проклятые рубины…

— Рубины! — вдруг спохватилась молодая женщина. — Я что-то помню… Не знаю… Красные камни?

— Да! — попытался подбодрить ее Василий. — Красные рубины — колье!

— Колье! — произнесла Акулина громко и перешла на крик, повторяя снова и снова: — Кто-то должен лечь в гроб! Кто-то должен лечь в гроб!

Казалось слово «колье» нажало в ней истеричную кнопку, и она забилась в конвульсиях. Зрелище было жуткое, и Василий отступил назад от кровати. Вбежала медсестра и за ней — побледневший Андрей Кириллович.

— Выйдите! — грубо бросил он на ходу оторопевшему «родственнику», и тот пулей вылетел в коридор.

— Что с тобой случилось, Акулина? — шептал Василий, вдруг всхлипнув. Странное зрелище поразило его. Впервые он видел, как ангел превращается в демона.

Вышел доктор и Василий поспешил отвернуться, чтобы скрыть сырость на глазах.

— Вы зря стесняетесь своей печали! — произнес Андрей Кириллович с улыбкой и, чтобы отвлечь Василия, мягко произнес: — Знаете, как ее у нас прозвали? Очаровательные глазки!