Стефани Майер - Сумерки

Он, казалось, ждал, чтобы я заговорила первой.

— Это что-то новенькое, — наконец выдавила я.

— Ну, — он замялся, а потом слова полились быстро-быстро — Я решил, что, раз уж все равно я следую дорогой в ад, надо хотя бы не жалеть усердия.

Я подождала, пока он скажет что-нибудь более внятное. Повисло молчание.

— Знаешь, мне трудно догадаться, что ты имеешь в виду, — наконец заметила я.

— Знаю, — он снова улыбнулся и сменил тему. — Кажется, твои друзья в бешенстве от того, что я тебя украл.

— Переживут. — Я чувствовала, как их взгляды буравят мою спину.

— А я могу и не вернуть тебя назад, — сказал он, нагловато сверкнув глазами.

Я сглотнула.

Он засмеялся.

— Кажется, ты разволновалась.

— Нет, — сказала я, но голос, как ни смешно, дрогнул. — Скорее, удивилась… Не могу понять, что с тобой вдруг произошло?

— Я же сказал, что у меня больше нет сил избегать тебя. Так что я сдаюсь, — он улыбался, но глаза цвета охры оставались серьезными.

— Сдаешься? — не поняла я.

— Да. Больше не могу играть пай-мальчика. Буду делать то, что хочется, и пусть щепки во все стороны летят. — К концу фразы улыбка погасла, в голосе появились мрачные нотки.

— Ты помнишь, что я еще здесь?

Он снова восхитительно улыбнулся одним уголком рта.

— Я вечно болтаю лишнее, когда говорю с тобой, и это одна из проблем.

— Не беспокойся — я все равно ничего не понимаю, — сказала я кисло.

— На это я и надеюсь.

— Ну ладно, скажи просто: мы теперь друзья?

— Друзья… — он словно пробовал на вкус это слово.

— Или нет? — пробормотала я.

Он усмехнулся.

— Думаю, можно попробовать. Но предупреждаю: тебе я плохой друг. — Несмотря на улыбку, предостережение прозвучало зловеще.

— Ты все время это говоришь, — отметила я, стараясь побороть предательский спазм в желудке и не дать голосу дрогнуть.

— Да, потому что ты не слушаешь меня. Я все жду, когда ты мне поверишь. Если ты умная девочка, то начнешь сама меня избегать.

— Кажется, ты уже составил ясное мнение о моем интеллекте, — я сощурилась.

Он сконфуженно улыбнулся.

— Ну что ж, поскольку я… не слишком умна, мы попробуем дружить, — я попыталась подбить итог нашего абсурдного диалога.

— Пожалуй, так.

Я взглянула на свои руки, крепко сжимавшие бутылку лимонада, не понимая, что теперь делать.

— О чем ты думаешь? — спросил он с любопытством.

Я посмотрела в его глубокие золотистые глаза и, как всегда потерявшись в них, ляпнула:

— Хочу понять, кто ты.

Его подбородок напрягся, но он сделал усилие и удержал улыбку.

— И как, получается? — небрежно спросил он.

— Боюсь, что нет, — призналась я.

Он с довольным видом засмеялся.

— А какие у тебя гипотезы?

Я покраснела. Весь последний месяц я выбирала между Брюсом Уэйном и Питером Паркером. Ни за что не признаюсь.

— Не скажешь? — он чуть склонил голову набок, улыбаясь, как бес-искуситель.

Я помотала головой.

— Мне стыдно.

— Это так угнетает, знаешь ли, — пожаловался он.

— Нет уж, — сощурив глаза, быстро возразила я. — Я не понимаю, как это вообще может кого-то угнетать — когда тебе не хотят говорить, о чем думают. А вот когда кто-то походя роняет таинственные замечания, единственный смысл которых — не давать тебе спать по ночам, потому что ты не можешь перестать гадать, что же они значат… Ну почему это должно угнетать?

Он поморщился.

— Или еще лучше, — продолжала я, давая выход накопившейся досаде, — например, этот кто-то делает кучу странных вещей — сегодня спасает твою жизнь в невозможных обстоятельствах, а завтра обходит стороной, как прокаженную, и ничего не объясняет, хотя обещал. Это, конечно, тоже совершенно никого не угнетает.

— А ты здорово злишься, да?

— Просто не люблю двойные стандарты.

Мы мрачно уставились друг на друга.

Он посмотрел поверх моего плеча и неожиданно фыркнул от смеха.

— Что такое?

— Твой бойфренд, кажется, думает, что я невежлив с тобой. Он раздумывает над тем, не стоит ли ему подойти и разнять нас, — он снова засмеялся.

— Не знаю, о ком ты говоришь, — сказала я ледяным тоном. — Но в любом случае ошибаешься.

— Да нет. Я же тебе сказал, что легко читаю людей.

— Всех, кроме меня, разумеется.

— Да. Всех, кроме тебя. — Его настроение внезапно изменилось, глаза смотрели задумчиво и грустно. — Хорошо бы узнать, почему это так.

Мне пришлось отвернуться — я не смогла выдержать силы его пристального взгляда. Я сосредоточенно отвинтила крышку с лимонадной бутылки и сделала большой глоток, не отрывая невидящих глаз от пластиковой поверхности стола.

— Разве ты не хочешь есть? — спросил он, отвлекаясь от своих мыслей.

— Нет. — Не говорить же ему, что я сыта страхами и беспокойством.

— А ты? — я посмотрела на пустой стол перед ним.

— Нет, я не голоден. — Я не поняла выражения его лица — он словно радовался только ему понятной шутке.

— Можешь сделать для меня кое-что? — спросила я после секунды колебания.

Он неожиданно насторожился.

— Смотря что ты попросишь.

— Не волнуйся, это пустяк, — успокоила я.

Он ждал — заинтригованный, но готовый к обороне.

— Просто… не мог бы ты предупредить меня заранее, когда в следующий раз решишь не замечать меня ради моего же блага? Чтобы я зря не волновалась? — Я смотрела на бутылку, обводя резьбу мизинцем.

— Справедливая просьба. — Я подняла глаза — он сжимал губы, стараясь не рассмеяться.

— Спасибо.

— А можешь в обмен ответить на один вопрос? — потребовал он.

— На один — да.

— Изложи мне свою гипотезу.

Та-ак.

— Только не это.

— Ты же не оговаривала заранее, какой вопрос, просто пообещала ответить, — напомнил он.

— Ты и сам нарушал обещания, — парировала я.

— Только одну гипотезу — я не буду смеяться.

— Будешь. — В этом я была уверена.

Он опустил голову, а потом неожиданно взглянул на меня снизу вверх сквозь длинные черные ресницы, и глаза цвета охры засветились, как раскаленный металл.

— Пожалуйста, — выдохнул он, наклоняясь ко мне.

Я моргнула, в голове стало пусто. Черт возьми, да как он это сделал?

— М-м-м, что?

— Пожалуйста, только одну маленькую гипотезу?.. — жарко горящие глаза не отпускали меня.

— Тебя укусил радиоактивный паук? — он еще и гипнотизер? Или это просто я — легкая добыча?

— Ну-у, маловато фантазии, — съязвил он.

— Прости, все, что есть, — ответила я, обидевшись.

— Не угадала, — подначивал он.