Екатерина Гринева - Искуситель, или Весь мир к моим ногам

– Не… знаю. Я была в ванной примерно полчаса. Может быть, в это время?

– Сколько раз ты с ним встречалась?

– Три, – Дашка опустила голову. – Всего три раза. Тогда в клубе «Мегаполис» он взял у меня номер и не звонил. И вдруг совсем недавно позвонил и предложил встретиться. Мам… я брошу его. Ма… прости меня. Я больше не буду. Ох, ма… – ее глаза – настороженные, испуганные – смотрели на меня. – Я что-то натворила, да?

Сейчас она напоминала мне прежнюю Дашку. Дашку, которая никогда ничего не боялась и называла небо почему-то «ипой» до семи лет, а однажды притащила грязного рыжего кота со сломанной лапой, и мы долго лечили его: кот ходил с палочкой, привязанной к лапе, и мы думали, что он так и останется хромым. А он поправился – живучая котяра, и Дашка назвала его Эдуардом, и эта кличка так шла ему – важному, рыжему. Но он прожил у нас всего год, а потом убежал, и мы долго искали его по дворам, но так и не нашли…

– Ма? – Она накрутила прядь волос на палец. – А что случилось-то? Ничего страшного?

Я крепко прижала ее к себе и взъерошила волосы.

– Ничего страшного. Только мне надо уехать ненадолго. А ты оставайся дома.

Я вышла на улицу и набрала номер Захарова, мне не хотелось, чтобы Дашка присутствовала при нашем разговоре. Трубку сняли не сразу: на заднем фоне раздавались голоса и девичий смех. Он где-то развлекается, догадалась я.

– Это Ольга Варфоломеева, – cказала я. – У меня есть для вас новости.

– Одну минуту. – Он прикрыл трубку рукой и что-то сказал. – Да. Я слушаю.

– Я… кажется, знаю, где находится видеокассета, которую у меня украли.

– И где же? – вежливо, без эмоций поинтересовались на том конце.

– У одного человека. Я хотела бы поехать вместе с вами и убедиться в этом…

– Где вы находитесь?

– Около своего дома.

– Продиктуйте адрес моему помощнику – я сейчас подъеду.

Трубку передали. Я продиктовала адрес, cтараясь унять учащенное сердцебиение. На том конце дали отбой. А я осталась ждать около дома, вышагивая по асфальту.

Машина подъехала быстро. Около меня притормозил черный «Мерседес», и дверца распахнулась.

– Ольга Александровна! Садитесь, – раздалось из глубины салона.

Я села рядом с Захаровым и поздоровалась.

– Не будем терять времени. Говорите, что вам удалось узнать, и быстро едем. – Он отдавал приказания четко деловым тоном: как бы заранее отметая все возражения. – Впрочем, вы все расскажете по дороге, а сейчас говорите водителю, куда ехать.

Я назвала адрес Артема, и мы рванули с места.

– Кассета у моего коллеги, – начала я, откинувшись назад. Длинные ноги Захарова маячили перед моими глазами. – Он украл ее у меня.

– Как она к нему попала?

– Это долгая история, и я не хочу об этом говорить.

Он повернул ко мне голову. В его взгляде сквозила легкая насмешка. Я все равно узнаю об этом, как бы ты не скрывала от меня секреты, cигналил мне этот взгляд.

– Хорошо, что дальше…

– Я хочу, чтобы вы забрали у него кассету и мы поставили бы точку в этом деле. Не далее как несколько дней назад у меня похитили из-за кассеты дочь. Погиб муж… Я хочу выйти из игры…

– И вы думаете: к этому причастен я? – Тон был не просто ледяной. Тон был убийственным. Я поежилась.

– Я ничего такого не говорю…

– Но думаете, – припечатал он. – И дали мне это понять. Спасибо.

Я не знаю, от чего я растерялась больше: то ли от слов, то ли от тона.

– К сожалению, выводы напрашиваются сами собой.

– Из того, что вы мне рассказали, пока следует один вывод: кому-то эта пленка даже нужней, чем мне. Но я по-прежнему настаиваю, что она поддельная. Вот и все ваши выводы!

За окном была непроглядная темень, разбавленная светом фонарей. Машина плавно затормозила.

Я взялась за ручку дверцы.

– Советую остаться. Могут быть разные… эксцессы. Мы с вами посидим в машине, пока Руслан разберется с вашим коллегой. Как его, кстати, зовут?

– Артем Красиков.

Руслан кивнул и вышел из «Мерседеса». Я сцепила руки. Ожидание было просто невыносимо. Внезапно я чуть не подпрыгнула.

– Его не… убьют?

– А вы этого хотите?

– Послушайте: для меня это все серьезно.

– Для меня еще больше…

Мы замолчали. Захаров отвернулся и стал смотреть в окно. Я поджала ноги. От непереносимого ожидания и напряжения хотелось встать и рвануть вслед за Русланом и посмотреть в глаза Артему, который бессовестно воспользовался доверием моей дочери.

Раздался звонок мобильного.

– Да… – На лице Захарова отразилось замешательство. – Ясно. Конечно…

Закончив разговор, он посмотрел на меня.

– Ваш коллега Красиков мертв. В квартире все перевернуто вверх дном, очевидно, пленку забрали.

Он сверлил меня глазами.

– Артем… – я сглотнула. – Мертв? – перед глазами расплывались круги. – Мне… плохо…

Захаров достал из мини-бара бутылку виски и плеснул мне в стакан.

– Берите.

Я залпом выпила виски. Артем мертв, и пленки нет. Я опоздала, cтучало в висках. А если Захаров мне не поверил? Решил, что я все это инсценировала, а на самом деле заодно с его врагами? Что тогда? В машину вернулся Руслан.

– Ничего нет, – качнул он головой.

– Как его убили?

Руслан вопросительно посмотрел на Захарова, и тот кивнул головой, как бы давая согласие.

– Множество ножевых ранений. А потом застрелили.

Я уткнулась лицом в ладони и глухо застонала.

– Его, судя по всему, пытали, чтобы узнать, где пленка. Поехали! – без всякого перехода сказал Захаров.

Машина тронулась с места. Я отвернулась и стала смотреть в окно. Господи! Если бы я могла отмотать свою жизнь назад – я бы ни за что не ввязалась во все это.

Я повернула голову и посмотрела на Захарова. Сейчас у него было каменное лицо, как у индейца. Никаких эмоций…

Он сидел и молчал.

– На чьей стороне вы играете? – неожиданно услышала я.

– На своей.

Я поняла, что он по-прежнему не доверяет мне и считает, что я могла быть с ним не до конца откровенной. Между нами витало напряжение, которое сохранялось на всем протяжении нашей поездки. Он подвез меня к дому, и мы распрощались. Я была опустошена и обессилена, но, увидев Дашку, я так ей ничего и не сказала. Не хотела добавлять ей лишние слезы и переживания.

Дашку я решила сейчас отправить подальше – во Владивосток, где в корпункте центрального телеканала трудилась моя давняя знакомая Галочка Полетаева – доброжелательное и веселое существо, прекрасная кулинарка и любительница застольных песен. Дашка сперва заартачилась, оттопырила нижнюю губу и собиралась зареветь, но я быстренько пресекла это, объяснив, что оставаться в Москве ей сейчас опасно. Я обещала Дашке купить мотоцикл к первому сентября – подарок, который она давно клянчила, и благодаря такому обещанию мы поладили с ней. Дашка согласилась уехать, вести себя там тихо-мирно и никуда не высовываться. Честно говоря, я думала, что уламывать ее придется значительно дольше, но я видела, что она порядком напугана, как бы ни пыталась это скрыть. Дашка всегда хорохорилась и вела себя задиристо, но сейчас в глубине ее карих глаз плескались страх и недоверие. Последнее меня пугало больше всего. Я боялась, что все случившееся приведет к тому, что она перестанет доверять людям и станет ко всему относиться настороженно и с опаской. Я и сама была в принципе такой, но подобной судьбы для Дашки не хотела. Доверчивость, как и настороженность, хороша в разумных пределах, а когда есть перебор – это всегда плохо, так как мешает устанавливать искренние теплые отношения с людьми. По этой причине у меня мало, очень мало друзей, да и просто хороших знакомых. И я не хотела, чтобы у Дашки все сложилось точно так же…