Лариса Чурикова - Никогда не говори мне «нет». Книга 3

Медленно гуляя по зоопарку, наблюдая за сменой эмоций на счастливом личике Светланы: удивление, восхищение, восторг, он немного забылся и успокоился. Но когда подходили к квартире, вдруг ощутил, как пересохло в горле, а сердце забилось тяжело, тоскливо, словно чувствовало что-то. Что? Света рядом, счастлива и спокойна. Значит, бабуля!

– Светлана, – произнёс он, когда они вошли в подъезд, – Я должен с тобой попрощаться. Мне нужно домой.

– Да, конечно, – улыбка на её лице слегка померкла, но сердце было переполнено счастьем, и это его радовало.

– Завтра увидимся. В шесть я буду в квартире. Ты придёшь?

– Ты назначаешь мне свидание? – игриво спросила она.

– Я просто хочу тебя увидеть, – серьёзно ответил он.

– Спасибо за чудный день, – она обвила его шею руками, не желая отпускать.

– И тебе спасибо. До завтра, – он поцеловал её, расцепил руки, и, улыбнувшись на прощанье, быстро сбежал по ступенькам.

Клиника

Оторвавшись от Светланы, Стас отчётливо понял, что ему нужно быть дома. Бросившись под колеса, он остановил проезжающее такси, не дожидаясь лифта, вбежал на четвёртый этаж, открыл дверь. В нос ударил отвратительный запах её духов. Мать недавно была здесь.

Сорвав куртку, Стас вбежал в комнату бабули и, увидев пепельно-серое лицо старушки, лежащей с закрытыми глазами на кровати поверх покрывала, бросился к ней.

– Ба, что случилось, что с тобой, тебе плохо?

Она приоткрыла глаза, тяжело вдохнула и слабо прошептала:

– Сердце прихватило. Я уже выпила таблетки. Не переживай.

– Что здесь произошло? Она приходила?

– Ничего, ничего, – слабо проговорила Надежда Егоровна, закрывая глаза.

А Стас «увидел» искажённое злобой лицо матери, «услышал» её крик: «Ты хочешь меня бомжом сделать? Что ты за мать? За что ты лишила меня наследства и отдала всё этому ублюдку? Я подам на тебя в суд, но добьюсь справедливости». Он всё понял, не хотел это «смотреть», потому что чувствовал гораздо более важное: его ба умирает. Он рванул к телефону, вызвал «скорую». Потом вернулся к бабуле, взял за руку.

– Что-то плохо мне, Стасик, – проговорила старая женщина и, пытаясь стереть с лица внука выражение смертельной муки, слабо улыбнулась.

– Ба, держись, я вызвал «скорую». Тебе помогут, ты только дождись! Ба!

Он обнял её, прижал к себе, и вдруг почувствовал, как неестественно обмякло тело, услышал затруднённое поверхностное дыхание, и то, как слабо бьётся сердце.

– Ба, не умирай, слышишь, у меня же никого нет, кроме тебя. Не умирай! – пытался докричаться Стас.

Он так боялся её потерять, так хотел облегчить её боль, хотел помочь. Судорожно прижал к груди, вливая собственные силы в измождённое тело женщины. Но сил требовалось слишком много. И вот он уже сам с трудом ловит ртом воздух, который, превратившись в густую массу, кажется, не попадает в лёгкие, горящие сухим огнём. Он чувствует, что его сердце, в такт бабушкиному, бьётся с перерывами, и то трепещет, как птица, пойманная в силки, то останавливается совсем. Он понимает, что ему всего лишь нужно оторвать руки от умирающей женщины, и сразу станет легче. Но он боится, что потеряет её, если отпустит.

– Стасик, – раздаётся слабый голос бабушки.

Сквозь пелену слёз он смотрит в её неожиданно ясные глаза.

– Не делай этого, не надо, – говорит Надежда Егоровна, вдруг понимая, что происходит.

– Ба… – пытается говорить Стас.

– Нет!

И неизвестно откуда взялись силы, но женщина так отталкивает от себя внука, что он, пошатнувшись, вдруг навзничь падает на пол. А может, у него не осталось сил держаться на ногах. Он с ужасом понимает, что не может подняться с пола, даже пошевелиться не может. Руки и ноги конвульсивно дрожат, в голове плывёт.

И сквозь этот туман сознания, он видит бабулю. С лёгкой улыбкой она идёт к нему и протягивает руки. А он с удивлением осознает, что не лежит на полу, а стоит. Когда же он успел подняться? Но это неважно. Бабушка жива, вот она перед ним, улыбается. Невероятная радость и невообразимое облегчение заполняют его. Он протягивает руки навстречу бабушке. Но вдруг её заслоняет какой-то старик. Высокий, сухопарый старик с длинными седыми волосами и белой клиновидной бородой. Он тоже улыбается Стасу.

Всеобъемлющая любовь переполняют его душу, так легко, хорошо и свободно он не чувствовал себя никогда в жизни. Доверчиво делает шаг к старику, тот протягивает руку, говорит: «Рано!», – и, вместо объятия, ударяет Стаса в грудь.

Сердце парня снова начинает биться, в горящие лёгкие поступает воздух, и от боли он теряет сознание…

Врачи вызванной неотложки попали в квартиру благодаря соседке, у которой хранился запасной ключ. Нашли старую женщину на кровати в глубокой коме, и молодого парня без сознания на полу.

– Ну и куда мы их будем грузить? – спросил уставший санитар, молодой тщедушный парень.

– Вызывай ещё одну машину, мы забираем женщину, у неё состояние критическое, а парень просто без сознания или… чёрт его знает, что с ним, – воскликнула врач, заметив, что Стас открыл глаза, но не может ни встать, ни произнести ни слова, а только судорожно дёргается.

– Эй, да парень не наш клиент! – закричал обрадованный санитар, – Тут на видном месте телефон психиатрической клиники.

– Так звони туда, пусть забирают своего пациента!

На том и решили.

Три дня в реанимации, потом неделя в палате интенсивной терапии выпали из памяти Стаса. Сначала он ничего не чувствовал, потом чувствовал только боль, и был рад этому. В голове творился хаос, так хотя бы тело он ощущает, и пусть эти ощущения болезненные. Но всё лучше, чем то состояние, в котором он пребывал первые дни в клинике. То состояние можно охарактеризовать коротко: «кто я?». С ним совершали какие-то процедуры, его о чём-то спрашивали, он что-то отвечал. Но все происходило будто не с ним, будто он со стороны наблюдает за манипуляциями над совершенно незнакомым телом.

Через две недели ведущий врач-психотерапевт Кравцов Илья Владимирович понял, что Станислав оправился достаточно, чтобы с ним побеседовать. В этот день его перевели в обычную палату, больше напоминающую гостиничный номер на двух человек. Утром, как только Стас разместился на своей новой кровати, Илья Владимирович к нему зашёл.

– Ну что, давайте знакомиться, молодой человек. Я ваш лечащий врач.

– Я знаю, – буркнул Стас, – Думаю, вы тоже знаете, как меня зовут, тем более что мы уже общались.

– Ну, наше общение происходило, когда вы были в состоянии ничего не понимающего овоща, и вряд ли это можно ставить в зачёт. Хотя, много интересного я узнал о вас тогда. Даже не ожидал. Я ведь давно жду встречи с вами, правда, никак не думал, что она будет столь драматична.