Спой, маркитантка! (СИ) - Ренсинк Татьяна
Видел он, как нежно смотрела Софья, видел и что сестра стояла рядом. Верил теперь, что он и любимая дождутся встречи вновь и неразлучными будут. Послав воздушный поцелуй, Данило махал рукой. Софья сделала руками знак, будто словила его поцелуй и тут же послала свой.
Данило точно так же словил её поцелуй в руку, прикоснувшись к ней губами. Сердце билось сильнее, словно пело, душа трепетала. Мир вновь казался красочным... Нехотя садился Данило на коня, нехотя удалялся вслед за офицерами, и вскоре вовсе умчался вдаль, чтобы время пронеслось так же быстро, как уезжал...
-Он вернётся, - смотрела вслед Софья.
-Будет писать тебе через меня, - улыбнулась рядом Анна, встретив удивлённый взгляд сестры:
-Почему ты помогаешь мне?
Анна пожала плечами и вздохнула:
-Любовь вашу увидела... Сначала испугалась, а теперь понимаю, что зря. Только папенька наш не позволит вам быть вместе.
-Бежать бы отсюда, - сразу сказала Софья. - Найду способ.
-Я бы помогла, - прошептала Анна, оглянувшись на дверь. - Попробуем что-нибудь придумать. А куда ты убежишь?
-Не знаю, - растерялась Софья, задумавшись. - В лесничем доме меня найдут... Может в деревне спрячусь.
-Там тоже могут найти, - смотрела удивлённо Анна, но махнула рукой. - Придумаем. И потом, пока Данило твой с войны не вернётся, ничего может предпринимать и не стоит, а там устроим побег.
-Может и так, - в сомнениях села Софья вновь на краю кровати и опустила полный отчаяния взгляд. - Я не чувствую себя дома.
-Это от того, что ты с рождения пропала. Выкрал кто-то тебя тогда, - рассказывала Анна, и сестра вздохнула:
-Да,... матушка... мне всё сейчас рассказала... Не известно, кто выкрал, но считают, что Протасовы к тому причастны.
-Так и есть, - смотрела уверенная в том Анна и села напротив у зеркала. - Мать Данилы, говорят, подкупила кого-то, чтоб выкрали тебя в отместку. Но не знала она, что две девочки родились. Выкрали лишь одну.
-Почему думают, что мать Данилы это сделала? - не верила в подобное Софья. - Не может быть!
-Не знаю, - улыбнулась Анна так тепло, и Софья почувствовала, что она, похожая на неё, словно то было отражение в зеркале, действительно, настоящая сестра, настоящая родная. - Но мы узнаем.
-А у тебя есть любимый? - вопросила вдруг Софья, и Анна вздохнула:
-Что ты?... Разве мне позволят? Папенька жениха мне ищет. Я читаю романы, стихи, какие пишут влюблённые поэты. Увидела вот тебя с Данилой, какой может быть сильной любовь, и тоже хочется.
-А я и не знала, что бывает настоящая любовь, как в романах, - улыбнулась Софья мечтательно и снова становилось грустно. - И вот Данило появился... Так быстро, странно, так неожиданно, но я вся его, а без него изнемогаю, умираю...
Так сёстры и откровенничали, каждый день проводя вместе. Неразлучными стали. Подружились накрепко. Довольные родители даже будто и успокоились. Ни слова не говорили о Протасовых или о том, что случилось...
За обедами или вечерами царила тёплая домашняя атмосфера. Сёстры с матерью часто то вышивали, то пели, а довольный отец отдыхал в их компании или же за чтением книг в своём кабинете.
Так проходили дни, которые для Софьи становились всё более трудными из-за ожидания, что вот-вот прибудет первое письмо от Данилы. Она переживала всё больше. Она часто смотрела в окно, надеясь увидеть посыльного, и только Анна помогала не падать духом, вовремя отвлекая, чтобы никто вокруг не смог догадаться, что происходит...
Глава 31
С какой радостью подпрыгнули в тот день сёстры у окна, когда увидели примчавшегося к дому всадника с сумкой через плечо. Не было ни капли сомнения, что это был посыльный и принёс он долгожданное письмо...
-Скорее! - побежала к двери Софья, но Анна схватила за руку и остановила у порога:
-Обожди же, так нельзя! Догадаются сразу!
-А как же? Отнимут, прочтут и пропали мы, - смотрела встревоженно Софья, но Анна не боялась:
-Нет, я всё придумала. Мы спокойно спустимся сейчас вниз, а ты веди себя спокойно. Я сделаю остальное.
-Хорошо, я постараюсь, - взволнованно потёрла руки Софья, и они покинули спальню.
Медленно спускаясь по ступеням, сёстры прислушивались к доносившимся из кабинета отца голосам. Посыльный явно был туда приглашён и передал письма. Недолго пробыл он там, а как ушёл, сёстры услышали удивление отца:
-Это ещё что?
-Что случилось? - тут же из гостиной к нему поспешила супруга, и он тут же у порога встряхнул письмом:
-Кто-то написал нашей Анне!
-Что ты говоришь, папенька? - сбежала по ступеням Анна и с задорной улыбкой предстала перед родителями.
-Кто таков Сергей Иванович Сергеев? - уставился отец на неё с ещё большим удивлением.
-Ой, - смутилась будто Анна и выхватила письмо, прижав его к груди. - Ну,... как же, папенька,... на прошлом балу ты беседовал со многими, так искал подходящего мне жениха, вот и шлют мне всякие письма... Стихи, песни...
-Это не первое письмо?! - смотрел ничего не понимающий отец, в голове которого не укладывалось, как такое возможно, что письмо не первое, как упустил из вида происходящее...
-Князь Сергеев, человек из благородного рода, - улыбнулась с гордостью Анна, и мать подтвердила:
-Да, это так про Сергеевых, однако,... тебе письма слать, а нас не известить о том?
-Я просила именно так слать, - широко раскрыла глаза Анна, а спустившаяся стоящая до того на ступенях Софья встала подле.
Только остановилась, Анна схватила её за руку и побежала скорее обратно наверх, где укрылись вновь в спальне.
-Как же нам позволили? - не верила случившемуся Софья, и довольная Анна вручила ей письмо:
-Читай скорее! Папенька растерялся, думаю. Всё одно вышло не так, как я хотела, но получилось же! Читай!
Софья скорее распечатала письмо и с первых строк увидела дорогие душе слова:
-Это он,... мой Данилушка...
-Тише, - хихикнула сестра, оглянувшись на закрытую к ним дверь. - Что пишет?
-Любит, - прижала к груди письмо Софья, но скоро стала читать вслух. - Так и странствуем по сгорающей земле да под небом, что не внемлет жалобам смертных. При Кобрине биться пришлось против австрийцев. Первая зловещая битва для меня за последнее время. Уменьшилось отечество наше, расширилась власть врагов, хоть и отличились мы успехом, одержав первую победу над французами да австрийцами, которые вышли на поле войны против нас. Однако, как знаем, приказано им далеко от границ не уходить. Что ж, коль не загнать нам их в глубь лесов, чтобы уничтожить, пришлось показать силу русскую там.
-Господи, - с ужасом слушала Анна, переглянувшись с сестрою, не менее взволнованной, которая, пока читала, будто видела поле боя,... дым и... погибающих военных...
-Он жив, жив мой миленький, - перекрестилась Софья с облегчением и продолжила чтение. - Теперь каждая ночь освещается заревами пожарищ. Деревни вспыхивают, будто свечки, лишь бы не достаться врагу. Коль всё погорит, то ни нам, ни им не будет победы. Ужас наполняет наши души, что может дойти сия паника до городов. Мы же пока вновь кочуем, переезжая с места на место, от огня к огню. Видели богатых, которые покинули свои дома, чтобы бежать, как и бедные от приближающихся французов. Теперь предстаёт сия война в новом блеске. Тысячи людей укрываются в лесах, используя за оружие серпа, молоты, кочергу, брёвна — словом, всё, что забрали с собой. Сражаться вышли даже женщины!
-И я бы сразилась, - наполнялась чувством патриотизма Анна, задумчиво уставившись в сторону, и Софья встревожилась:
-Даже не думай о таком! Я была там, видела войну... Это ужасно, поверь!
-Читай же дальше, - взглянула удивлённая сестра, и Софья читала:
-Встречали крестьян, переходящих в иные селения. Один мальчик, лет двенадцати, имел прострелянную ногу, но шёл пешком да не жаловался. Я лично перевязывал ему ногу, использовав свою чудодейственную мазь из трав. Каким же мужеством полон сей ребёнок! Так же были среди них и несколько молодых раненых девок. Они рассказали, как спасли деда своего, убив французов брёвнами да сучьями. Как же горды они своей победой! Истинные герои! Им бы медали всем дать да пожизненное содержание. Однако помещик их не выдал ничего, чтобы могло служить оружием. Сам бежал при приближении французов, а крестьян прогнал с пустыми руками. Притаились мы тем днём в лесах сих. Ждали обозы французов и удача улыбалась нам. Отняли всё, побили их с такой лёгкостью, будто ангелы хранители бились с нами, за нас. Французы с остервенением метались, но мы были не пробиваемой стеной. Захватили в плен около девяносто человек, а обоз с пожитками отдали крестьянам... Мой Данилушка, мой герой, - со слезами на глазах дочитала письмо Софья. - Целует и любит меня, ждёт весточки.
