Совпадение - Любовь Ладан
— Да, у меня нет выхода. Мое основное занятие — это математика. А она как вещь в себе, денег не приносит, требует много времени и усилий, понятна только узкому кругу людей, да и практическое применение имеет не всегда.
— Так на кой черт она тогда нужна?
— Доказательство Великой теоремы Ферма искали триста восемьдесят лет. И сама по себе теория ни имеет сколь-нибудь важного значения, но невероятная сложность доказательства и интерес, который она вызывала в течение веков, привели к созданию сложных теорий, применение и развитие которых оказались бесценными. Вот и я, занимаясь гипотезой Римана, мечтаю, что попутно найду что-нибудь еще, что принесет пользу человечеству. Хотя эта гипотеза и сама по себе имеет прикладной характер для шифрования и безопасности в интернете, — Леля вздохнула, вдруг резко посмотрела Максу в глаза, — Позволь мне позвонить Ба, пожалуйста. Я пропала, она волнуется, а у нее больное сердце.
— И что ты ей скажешь? — он внимательно изучал выражение ее лица.
— Скажу, что все в порядке, что мне надо было уехать… — она замолчала, придумывая легенду, — в Новосибирск… надолго…
— И она в это поверит? — засомневался Харламов.
— Она в том возрасте, когда всему верят. Для нее главное, чтоб я вышла на связь, а не то, что я скажу.
— Хорошо. Вернемся в дом, я найду твой телефон, и ты позвонишь при мне. Если что-то выкинешь…, — Макс стал размышлять над тем, какую кару ей пообещать, но Леля его прервала.
— Не выкину. Она не сможет мне помочь, и если я попрошу о помощи, только еще больше заставлю ее переживать.
Макс сделал резкое движение в сторону Лели, когда потянулся за чайником. Девушка дернулась всем телом, и эта реакция не скрылась от глаз Харламова. Несколько минут он напряжённо о чем-то размышлял, а потом плавно протянул к ней руку со словами:
— Иди сюда. Ко мне, Леля.
Она отчаянно замотала головой и не двинулась с места.
— Иди, малыш. Я не сделаю больно. Иди.
Его ласковая интонация и слова не сработали, тогда он решил взять ее «на слабо».
— Ты же смелая девочка. Да, Леля? Иди ко мне.
А вот теперь появились нотки как у удава Каа, когда он призывал бандар-логов. И удивительно, но они произвели на Лелю тот же гипнотический эффект. Она поднялась и нерешительно приблизилась к нему. Макс взял ее за руку и потянул на себя. Он широко расставил ноги, подвинулся вглубь ротангового дивана и усадил ее спиной к себе. Теперь девушка была в кольце его рук, прижатая к груди. Точно как тот самый удав Каа, он пленил свою жертву. Макс запустил руки под ее мешковатую одежду, которая давала абсолютный простор для его движений, и стал нежно гладить ее кожу на внутренней стороне бедер, на животе.
— Не надо, — Леля сжалась. Макс почувствовал, как все ее мышцы напряглись, и она превратилась в натянутую струну.
— У тебя появился условный рефлекс, который срабатывает в моем присутствии. Помнишь собаку Павлова?
— Что? — Леля непонимающе захлопала ресницами.
— Ну, ты что, звездочка! Это ж тоже наука, только биология. Я делал тебе больно, пугал. И теперь от каждого моего прикосновения или резкого выпада тебя всю трясет. А мне это очень не нравится.
Леле хотелось огрызнуться, спросить кто в этом виноват, но она во время спохватилась. Ей нельзя с ним конфликтовать, тем более сейчас, когда он пошел ей на встречу и разрешил позвонить бабушке.
— Я постараюсь справиться с собой, — невнятно пролепетала она.
— У меня идея получше, — прошептал Макс, целуя ее за ушком.
— Какая?
— Надо выработать у твоего тела другую реакцию. Я сделаю так, что как только буду в комнату входить, у тебя сразу будут трусики намокать. Доктор Харламов проведет терапевтический курс, и ты забудешь прежний негативный опыт общения со мной, — свои слова он сопровождал уже тем, что ласкал ее грудь, накрыв ее ладонями под футболкой.
— Ты собрался дрессировать меня как собаку? — возмутилась Леля, — Ай, не надо, пожалуйста. У меня всё болит внутри.
— Тебя сейчас нельзя трахать, Леля. Поэтому все только для тебя, малыш. А я останусь пока ни с чем. Будем считать, что я сам себя так наказал. И да, я буду дрессировать, приручать, укрощать. Как хочешь, называй, но я добьюсь, чтоб в глазах у тебя не страх был, а желание, — а теперь его рука была уже у нее между ног.
— Нет, пожалуйста, — взмолилась Леля. Она не хотела близости с ним. Только не с этим зверем. Леля упёрлась руками в его колени и попыталась вырваться.
— Нет, малыш. Я не отпущу, пока ты не кончишь на мои пальцы. Расслабься, — Он шептал ей в затылок, покрывая поцелуями. Макс крепко удерживал ее одной рукой, прижав к себе. Леля понимала, что силы не равны, ей не вырваться. Закричать, как тогда в лифте? Но тогда, в той другой жизни, где Леля еще не знала, каким зверем может быть Макс, такой вариант сработал только потому, что они были не в его логове и он должен был носить маску цивилизованного человека. А здесь, он просто скрутит ее и сделает то, что собирался. А Лелю не устраивало возвращение из статуса хоть и бесправной "гостьи" назад в статус "пленницы". Поэтому она решила, что подчиниться сейчас — это опять же необходимость, чтоб достичь основной цели. А дальше физиология взяла свое, и Леля уже стонала и выгибалась в его руках, как того и добивался Макс.
— Ну вот, малыш. Теперь будем повторять это при каждой нашей встрече. Следующий сеанс завтра утром, — Макс вытер пальцы салфеткой, поднялся с дивана, увлекая ее за собой, — Идём, Леля. Тебе надо много спать, чтоб быстрее восстановиться.
Харламов отвёл ее назад в комнату, придерживая за локоть, чтоб не упала. При нем она сделала звонок Ба, и перед тем как оставить ее одну, Макс сделал то, что хотел с момента, как он вошел в комнату, чтоб пригласить ее в сад, — поцеловал.
***
Маргарита Васильевна действительно была уже в том возрасте, когда люди снова становятся детьми. С точки зрения закона они дееспособны, а вот на самом деле — далеко не всегда. Старики наивны, рассеяны и доверчивы, именно поэтому они становятся основными жертвами мошенников. И хотя она легко разгадывала кроссворды, выигрывала у всех соседей в шахматы во дворе, старость все больше давала о себе знать. Часто она чувствовала, что поменялась с Лелей местами, и теперь она спрашивала мнение внучки как истину в последней инстанции, а не
