Вэвиан Фэйбл - Золотая рыбка-2
— Хороший признак. Вот если бы не умотали, а остались поджидать, было бы ясно, что намерения у них дурные.
— Да ты не беспокойся! — Тон Конрада скромным никак не назовешь. — Ребята присматривают за тобой.
— Что за дурачество!..
— Есть еще кое-какие новости, но об этом не по телефону.
— Сгораю от любопытства!
— Всему свое время. Пока!
Полученная от Конрада информация вынуждает меня заглянуть в платяной шкаф и ящик для постельного белья. Ничем не нарушенный порядок несколько успокаивает, позволяя вернуться к неотложным делам и заботам. Из ума нейдет «лаковый» маньяк. Страшным видением маячит Хмурый, которого, если не ошибаюсь, сегодня опять изобьют до полусмерти. Хочешь не хочешь, пора опять превращаться в домохозяйку. Первым делом я отбираю подходящие емкости и забиваю ими морозилку: надо запастись льдом к тому часу, как измордованного Даниэля доставят домой. Затем ломаю голову над очередной задачей — что бы этакое изобрести на ужин. Мелькает мысль о картофельном пюре, но на поверку оказывается, что стряпня Мартина стоит почти нетронутая.
Я достаю из холодильника кусок мяса. Что тут у нас еще есть? Ага, лук, сметана, горчица, соль, перец… Начинаю колдовать. Моя новехонькая, сверкающая кофеварка выдает в точности такую же отраву, какую готовит Беллок. Обильно сдобрив сливками, я прихлебываю крепкий напиток.
Господи, какая же пустота в доме!.. Потерянно слоняюсь я по квартире, сопровождаемая запахом перестоявшего ужина, и восстанавливаю в памяти события последних дней. Итак, Дональда отстранили от дела. Вспоминается разговор с Шефом. Меня ведь тоже отстранили от расследования. Даниэль подался в кинозвезды. Как тут не позавидовать Квазимодо, которому никто не указчик — чем хочешь, тем и занимайся. Ну а я?.. Если уж пианистки из меня не вышло, может, заняться частным сыском?
Вместо этого я с тоски усаживаюсь за швейную машинку. Бьюсь как проклятая над брючными карманами, что отвлекает меня от прочих неприятных мыслей. Но не надолго. Брюки почти готовы, где их будущий хозяин?
Вот и снова все пошло по кругу… Теперь мыслями моими завладевает Лаковый маньяк. Поди догадайся, отчего именно этот оттенок лака вызывает в нем бешеное желание пустить в ход нож! Зато по крайней мере у нас появилась хоть какая-то зацепка. Ведь не случайно же у всех убитых женщин ногти были покрыты именно таким лаком. Напрашиваются два предположения: либо маньяк много раз ездил автостопом, и лишь четыре — вернее, пять женщин — чем-то спровоцировали его на убийство, либо он наметил жертву заранее, где-нибудь у придорожного кафе или бензозаправочной станции, а вовсе не голосовал на обочине шоссе. Или же он намеренно охотится за определенным типом женщин и подсаживается в машину прямо на месте?
Вдвоем с Лацо нам быстро не размотать это пакостное дело. Легко сказать — проверить все общественные места — забегаловки, бензоколонки, кино для автомобилистов и тому подобное — на всем протяжении магистрали!.. Конечно, Илеана могла бы вспомнить, где их пути скрестились, и, вероятно, сумела бы описать внешность убийцы, но и тогда не факт, что нам удастся его отловить. Маньяк прекрасно понимает, что пятая жертва, коль скоро она осталась в живых, способна навести на его след, и давным-давно сбежал или залег на дно.
Пойдем дальше. Сама я ногти никогда не крашу, однако не мешает узнать, насколько популярен среди женщин этот цвет. Возможно, выбор отнюдь не случаен. Скажем, каждая четвертая модница с розовыми в золотую крапинку ногтями раскатывает по путям-дорогам, и Лаковому маньяку остается лишь выждать, когда на него наедет, а там — ножичек в карман, и вперед! Возможно, эта мания сродни писательскому вдохновению: зреет исподволь, а потом только дай ей выход…
Вставать с места мне неохота, и ценой сложных акробатических трюков я ухитряюсь дотянуться до телефона, не загремев на пол вместе со стулом. В больнице отвечают, что состояние Илеаны без изменений.
Значит, завтра начнем прочесывать северное шоссе номер один. С утра надо будет взять машину из ремонта и заглянуть в несколько универмагов, поинтересоваться насчет лака в крапинку. Да, и не забыть бы предупредить секретаршу Шефа: пусть на время перейдет на другой лак или же объезжает стороной роковое шоссе.
Когда наконец открывается входная дверь, я остервенело крою вторую пару брюк. Дело идет к ночи, однако усталость как рукой снимает, стоит только позади раздаться рокочущему, словно морской прибой, басу:
— А я-то думал, ты спишь…
Я оборачиваюсь: вроде бы руки-ноги целы. За спиной Даниэля в комнату прошмыгивает Мартин.
— Могли бы явиться и пораньше. Ужин не только остыл, но и окаменел, пока вас дождался.
— Не беда, — бодро отвечает Мартин. — Сметем все подчистую.
— Сперва под душ или сначала отчитаться? — спрашивает Даниэль.
— Отчитаться.
— Ладно. Кандидат на Нобелевскую премию, твой приятель литератор, при виде меня испытал легкий шок. Ни слова не говоря, я вручил ему фотографию.
— А он что?
— Там было на что посмотреть. Сначала он побледнел, потом посерел. Затем пошел красными пятнами и, наконец, снова сделался весь серый. После чего разрыдался, и тут его всего перекосило — челюсть-то у твоего ухажера сломана. Порвал снимок в клочки, потом принялся складывать обрывки. Словом, спектакль шел без перерыва, только сменялись картины. Ну а когда смотреть надоело, я удалился.
Мартин бросается в кресло и, заглушая жалобный стон пружин, во все горло хохочет.
— Судя по описанию, это Круз, вот только я не понял, о чем речь.
— Оно и к лучшему, — замечаю я.
Дождавшись своей очереди, Даниэль продолжает:
— Съемки прошли нормально, если не считать того, что затянулись допоздна. А что у тебя новенького? Схватила убийцу?
— Отложила на завтра. — Мне хочется спросить Даниэля, насколько он в курсе этого дела, обсудить с ним кое-что, посоветоваться, но у бдительного Мартина ушки на макушке, так что придется воздержаться.
— Даниэль сказал, что съемки прошли нормально, а ты, вижу, и поверила, — встревает вездесущий братец. — Если Файшак хочет помочиться, то штаны ему застегивай каскадер. Это, по-твоему, нормально?
Отложив в сторону шитье, я встаю.
— Совсем ты, братец, зарапортовался, — одергиваю я Мартина. — Услышала бы мама, в какой манере ты теперь разговариваешь, ее пришлось бы холодной водой отпаивать.
— Чего ты к парню цепляешься? — недоумевает Хмурый.
— Ничего! Наверное, радоваться надо, что он не хнычет, как хлюпик, а рассуждает под стать взрослому мужику.
— Знакомство с Даниэлем мне на пользу, — хвастливо заявляет Мартин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});