Рут Харрис - Волнующая игра

Йен пригласил Джей Джей, самую красивую девушку из тех, кто был в клубе, танцевать и под грохот «диско» поведал ей, что он поэт. Поэт, которого печатают. Он также сообщил, что путешествует на собственной яхте, купленной им у отставного американского генерала. Беднягу недавно хватил удар, и яхта уже больше ему не понадобится. «Бель Эр» — красавица, построенная из тикового дерева в двадцатые годы для одного воротилы с Уолл-стрит, который выпрыгнул из окна «Плаза-отеля» в субботу после «черной пятницы» на нью-йоркской бирже, была на редкость элегантным судном, отполированным до ослепительного блеска. Салон был отделан красным деревом, а в ванных комнатах сверкал итальянский мрамор. На борту размещалось восемь кают; экипаж состоял из шести человек. Йен арендовал для своей яхты стоянку в Монте-Карло на все лето. До черноты загоревший, голубоглазый, со светлой бородой, Йен казался Джей Джей похожим на древнего викинга. Он обладал самой замечательной яхтой на свете, а после того как они в первый раз позанимались любовью, он заявил Джей Джей: «А теперь я обладаю и самой замечательной женщиной!»

«Мною никто не может обладать!» — подумала на это Джей Джей, но вслух не сказала ничего. Если Йену приятно тешить себя подобными иллюзиями — это его дело, Джей Джей не будет лишать его такой невинной радости. Доставлять другим удовольствие всегда доставляло удовольствие ей самой. Йен бредил личной свободой. Он признался, что в глубине души является гедонистом, и долгое время мучился от мысли, что жизнь поймает его в ловушку и сломает его натуру. В достаточно зрелом возрасте, когда ему было уже тридцать один, он произвел в собственном мирке революционный переворот, бросил жену, ребенка и теплое место в отцовской юридической фирме в Торонто, продал все, на что мог наложить руку, купил «Бель Эр» и с тех пор ведет такой образ жизни, о котором всегда мечтал.

Он решил провести лето в Средиземном море, зиму — на Карибах, никогда больше не облачаться в костюм с галстуком и никогда не делать того, чего не хочется. Деньги у него были, а для чего еще нужны деньги, как не для того, чтобы их тратить и быть абсолютно свободным.

Семья делала слабые попытки остановить его. Жена с упрямым мазохизмом, иногда свойственным женщинам, которых безжалостно отвергли, умоляла его вернуться на любых условиях. Пусть живет как хочет. Только бы он был рядом. Отец же, втайне слегка завидуя сыну, высказывал мнение, что все со временем образуется и Йен сам вернется собирать осколки разбитого вдребезги прошлого.

Характеры Джей Джей и Йена имели лишь внешнее сходство. Страстный порыв Йена был только игрой. Джей Джей жила своими страстями. Йен был предусмотрителен, Джей Джей безрассудна и отважна. Йен оставлял себе право выбора пути к отступлению. Джей Джей сжигала за собой все мосты. Она хотела быть женщиной без прошлого, без возраста, жить вне времени, только настоящим, ничего не рассчитывая наперед.

— Нет, ты не можешь этого сделать, — сказала Мэгги Блейс несколькими месяцами раньше, весной этого же года. Джей Джей была обручена с сыном Мэгги, и свадьба должна была состояться через неделю. — Все уже спланировано, — заявила она так, как будто этот аргумент мог подействовать на Джей Джей.

Джей Джей к тому времени исполнилось уже двадцать лет, и на левой руке у нее сверкало обручальное кольцо с бриллиантом в восемь каратов. Она и Мэгги стояли в холле дома Блейсов в Гросс Пойнт, и свадебные подарки, разложенные по категориям — серебро, хрусталь, постельное белье, — занимали весь громадный стол, специально выставленный в холл для этой цели. Джей Джей выходила замуж за Сэма Блейса Третьего, свадьба должна была состояться в ближайший уик-энд, а до этого в течение полугода Мэгги разрабатывала сценарий этого грандиозного бракосочетания. Были приглашены три сотни гостей, заказаны тенты, два оркестра, скрипичный ансамбль и популярная рок-группа. Со всеми крупными поставщиками цветов в Большом Треугольнике, образованном Чикаго, Детройтом и Питтсбургом, были заключены договора, меню ужина обеспечивал специалист из Нью-Йорка, свадебное платье для невесты готовили в Париже, специально арендованные самолеты должны были доставлять гостей из Сан-Франциско, Хьюстона и Бостона…

— Ты не сделаешь этого!

— Сэм Третий не будет счастлив со мной, — сказала Джей Джей.

Она познакомилась с Сэмом Третьим прошлой зимой в Джорджтауне, где жила с матерью. Сэм заканчивал там же юридический колледж.

Мать Джей Джей, чье практичное, расчетливое отношение к жизни резко контрастировало с ее пылкой, почти цыганской внешностью, была потрясена. «Сэм Блейс — это воплощенная надежность, устойчивость, стабильность», — повторяла она, видимо, вспоминая своего «неустойчивого» мужа, который, потеряв очередное, с таким трудом нажитое состояние, бросил ее с дочерью, отбыв в неизвестном направлении. «Он богат и станет еще богаче…» — добавляла мать Джей Джей.

— Все кончится разводом, — заявила Джей Джей в тот день в Гросс Пойнте.

Джей Джей всегда хотела доставлять удовольствие окружающим. Ей хотелось сделать приятное и собственной матери. Поэтому она согласилась на помолвку. Но ее представление о себе всегда было выше того, что предлагала окружающая действительность. Видимо, она получила эти взгляды в наследство от отца, который явно переоценивал себя и постоянно терпел фиаско. Но своей дочери он сумел внушить, что она предназначена для самой высокой цели и правила, условности и ценности этого общества не для нее.

Встретив Престона Каннингхэма, она решила, что нашла человека ей равного, готового пойти ради нее на любой риск. Ирония судьбы заключалась в том, что она познакомилась с ним на предсвадебном балу в местном клубе в Гросс Пойнте. В то время как Джей Джей и Мэгги разговаривали в вестибюле, шофер Престона ходил мимо них взад-вперед, спускался и поднимался по лестнице, вынося из дома вещи Джей Джей.

— Три сотни приглашенных! — продолжала Мэгги. — Что я им скажу?

— Все готово, мисс Валериэн, — вмешался шофер. — Я жду вас в машине.

— Что ж, прощайте, — сказала Джей Джей, сняла с пальца кольцо и отдала его Мэгги. — Я сожалею, но так будет лучше. Я в этом уверена.

— «Сожалею», — язвительно повторила Мэгги Блейс. Самообладание вот-вот готово было покинуть ее. Самообладание, испытанное двадцатью шестью годами супружеской жизни с Сэмом Вторым, чьи фабрики снабжали детройтскую автомобильную промышленность карбюраторами и поршнями. Мэгги Блейс прошла через многое — торжественные обеды в Вашингтоне, чаепития в Букингемском дворце, аудиенцию у папы римского, жестокие схватки Сэма Второго с налоговой службой, когда ему грозила тюрьма, двухлетнее пребывание в Гватемале, где Сэм Второй был послом, скандальный роман с лучшим другом Сэма Второго. И никогда ни один мускул не дрогнул на ее лице, никакое смятение не отразилось на нем, не шелохнулся ни один волосок в аккуратно уложенной прическе, не пошевелилась ни одна жемчужина в ожерелье, обрамляющем великолепную шею, так искусно омоложенную стараниями пластического хирурга из Рио.