Александр Казанский - Экстремальная любовь

По темным улицам ветер продолжал играть свои серенады под окнами домов и силой бился о двери подъездов, будто желая распахнуть их и войти. Но двери разбитые и покалеченные упрямо не поддавались настырному потоку холодного ветра.

— Тагир, ты не забывай нас, звони, пиши, — сказал Алексей.

— Смс буду скидывать на ваш номер, — ответил Тагир.

— Хоть смску, но главное почаще напоминай о себе, — покачиваясь на легком ветру и всматриваясь в тень Тагира, что плавала в его глазах, давал ему указания его близкий друг и одноклассник Миша.

— Приеду я еще на каникулах пацаны, не переживайте, приеду, и мы еще нажремся как свиньи, — улыбался веселый Тагир.

— Кто знает, что будет на следующий год, может случиться даже так, что с кем-то ты не увидишься, — в пьяном бреду нес всякую чушь Олег, который сидел по левое плечо Тагира.

— Да ладно, что ты говоришь Олег?

— Я на полном серьезе, — подтвердил свои слова Олег.

— Без б, все может за год поменяться, — добавил Коля, сидевший по правое плечо Тагира.

— Пацаны, главное, что мы сейчас вместе, — счастливый и радостный Тагир обнял за шею Колю и Мишу, — вы много выпили.

— Да, давайте выпьем пацаны, — Вася разложил в ряд все семь стаканчиков и равномерно стал каждому наливать по одной трети стаканчика. Все взяли свои одноразовые пластиковые и махнули на грудь, даже не поморщившись.

Олег и Василий были двойняшками, хоть внешне они и походили друг на друга, но в душе и по характеру они были совершенно разными людьми. Один повсеместно думал о странных вещах и всегда мистикавал, по поведению он был странным человеком. Олег любил выдумывать и критиковать, на идеи тоже странные, как и он, был мастером. Его старший брат Василий был старше только на пятнадцать минут и уже пользовался этим, всегда опережая во всем Олежека. Василий был совершенной противоположностью брату, был весел, жизнерадостен, мечтателен и, как правило, часто конфликтовал и дрался со своей родной копией. Василий так и сЧитал себя оригиналом.

После очередного возлияния спиртным Тагиру неожиданно стало дурно, у него закружилась голова, и он отошел в сторону, вслед за его действиями последовала незамедлительная рвота, которая испортила всем аппетит. Полностью освободившись от излишков, он посвежел, и от слабости облокотился к дереву, оторваться от него уже не мог, у него отказывали ноги и, он валился на землю. Попытавшись сделать несколько бессмысленных шагов к застолью, для поднятия настроя, он упал на землю как брошенный мешок, полностью измазавшись в своей параше. Его друзья у кого еще оставались силы поднимали его и сажали на скамейку, но ослабевший Тагир то вновь падал на землю, то засыпал и как безжизненное тело повисал на плечах поддерживающих его ребят.

— Окей пацаны, его нужно тащить домой, он уже готов. — Коля был наиболее трезвым из ребят и поэтому немного что-то соображал.

Поднимая Тагира на пятый этаж, ребята постоянно выдыхались и обессиливались, из-за этого менялись каждые пройденные семь ступенек, только Коля с самого начала, поддерживал Тагира под правым плесом и шел до конца. Вася нажал звонок, дверь открыла женщина на вид лет сорока, высокая и крупная, с кудрявыми коротко подстриженными рыжими волосами и в домашнем халате. При виде своего сына в таком не человеческом состоянии у нее отпала челюсть, и глаза полезли на лоб. Мать распахнула двери перед друзьями сына в прихожей и комнате Тагира, и всей толпой истоптав полы и паласы, ребята внесли бесчувственного парня в его комнату и положили на железною скрипучую койку, затем покинули квартиру, захлопнув за собой двери. Мать сняла с Тагира туфли, сняла заляпанную в грязи куртку и стянула джинсы. В комнату вошел братик Тагира Саша, ему было лет шесть, но уже он был смышленым и осознающим все вокруг мальчишкой.

— Твой брат пошел по стопам твоего отца, — сказала мать, и на ее глазах выступили слезы, — завтра я выскажу ему все, и будем решать, отправлять его в Петербург или же нет.

Во дворах продолжали орать хором песни, коверкая и уродуя их. На безоблачном небосводе стали постепенно тухнуть звезды и растворяться в утреннем свете полная луна.

К полудню, когда Тагир, наконец-то, поднялся, было жарко и солнце, несмотря на желтую осень, еще пекло. Лицо Тагира изменилось настолько, что при взгляде на свое отражение в зеркале, он никак не мог догадаться, что с ним произошло, его сознание было покрыто черным туманом и бездонной пустотой. После пьянки в голове разыгралась съедающая мозг мигрень. Его тело ныло от стонущих болей в костях и, вдобавок ко всему этому, настроение было не самое лучшее. В этот момент самое время похмеляться, но где достать? От безысходности и отчаянности он просто опрокинул литр прохладной и свежей, но с вкусов сильно хлорированной водопроводной воды, хуже не стало, да и лучше тоже из-за этого сев за стол он просто ничего не мог вкусить, все лезло назад и, он отказался от этой затеи.

— О, мой бог, — он оперся на правую руку, — чтобы еще так нажраться, да буду я проклят, хоть убей, не помню, что было вчера, все тело болит и ноет, опять, что ли подрались? Какая-то пропасть в голове заполненная адской болью. Все болит и воняет.

На кухню зашла мать Тагира. И он понял, предстоит долгая и высокоинтеллектуальная беседа.

— Нам предстоит долгий разговор, — предупредила его мать.

— Мама, пожалуйста, давай не сейчас, я не способен сейчас думать о чем-либо, — оправдывался и пытался растянуть время Тагир.

— Тебе думать и не надо, это мне нужно думать, что с тобой делать.

— Со мною ничего делать не нужно, уже все сделано. Я сам все понимаю и крайне сожалею о том, что произошло вчера, я этого не хотел, вынудили крайние обстоятельства, которые я тебе обещаю, больше не произойдут с этого дня.

— Ты станешь таким же, как и твой отец, ничего в жизни не добьешься, и от тебя также уйдут жена и твои дети. А если попадется стерва, она выгонит всеми силами и средствами тебя на улицу, и ты останешься бомжем. Если ты пристрастишься к этой отраве, поверь мне у меня за плечами двадцать лет супружеской жизни и общего жизненного опыта, спиртное губит даже самого сильного человека.

— Теперь скажу я. Во-первых, я уже забыл, что такое спиртное. Во-вторых, никто и никогда не выгонит меня с моей квартиры при любых ситуациях, я человек гордый, голубых кровей и жестким лидером в семье буду я, а не то, что мой отец. Пожалуйста, даже не напоминай мне о нем, я забыл этого человека и вычеркнул из своей жизни навсегда. Как постоянно ты твердила.

— Ты жестокий, — матери даже не верилось в его слова.

— Сейчас все жестокие, — ответил ей прямо и уверенно сын.