Джеки Коллинз - Месть Лаки

На прием Лаки собиралась ехать со своим сводным братом Стивеном Беркли, так как Ленни был занят на съемочной площадке в деловом центре Лос-Анджелеса. Он занимался съемками последних сцен романтической комедии, главную роль в которой исполняла жена Стива Мэри Лу. Когда-то Ленни и сам был блистательным комиком, однако после своего похищения, происшедшего несколько лет назад, он решил больше не сниматься и переключился на продюсерскую деятельность и создание сценариев.

К фильму, который он снимал с Мэри Лу в главной роли — талантливой и известной актрисой, — «Пантера» не имела никакого отношения.

Ленни и Лаки старались не давать поводов для обвинений в семейственности, поэтому-то эту картину Ленни делал самостоятельно, заключив контракт с одной из независимых студий. Впрочем, Лаки не сомневалась, что Ленни удастся снять отличный фильм, который сделает сборы и войдет в десятку лучших комедий года.

На сегодняшнем приеме в конце своей официальной речи Лаки собиралась сделать заявление, которое, как она считала, станет настоящей сенсацией. О том, что это будет за заявление, она не сказала даже Ленни, поэтому его, как, впрочем, и всех остальных, ждал сюрприз. Впрочем, Лаки надеялась, что ее муж будет доволен. Единственным, кто был в курсе того, что она собиралась сообщить прессе и гостям, был ее отец Джино Сантанджело — все еще полный сил и энергии, несмотря на свои восемьдесят семь лет, единственный человек, которым Лаки всегда восхищалась и к словам которого прислушивалась.

Своего отца Лаки просто обожала, и это были не пустые слова — слишком многое пережили они вместе. Правда, были в их жизни периоды, когда они не разговаривали вовсе, но впоследствии их близость друг к другу стала поистине притчей во языцех. И теперь первым и подчас единственным человеком, с которым Лаки советовалась, когда ей предстояло принять важное решение, был не кто иной, как ее отец. Джино был самым умным и дальновидным мужчиной из всех, кого она знала, хотя справедливости ради следовало добавить, что так Лаки считала не всегда.

Вот уж воистину, подумала Лаки, их с отцом прошлое было таким пестрым, что напоминало шкуру зебры, сплошь состоящую из черных и белых полос. Чего стоила их размолвка, случившаяся после того, как Джино насильно отдал шестнадцатилетнюю Лаки замуж за сына сенатора Соединенных Штатов! А взять тот долгий период, когда из-за разногласий с налоговым ведомством Джино вынужден был скрываться за границей? Тогда, вопреки воле отца, Лаки взяла на себя управление его гостинично-строительной и финансовой империей и добилась успеха, чего Джино очень долго не мог ей простить.

И все-таки Джино Сантанджело был совершенно удивительным человеком. Он, как это принято говорить, «сделал себя сам», и для этого у него были все данные. Он обладал недюжинным, оригинальным умом, сильной волей и упорством; его загадочность и непредсказуемость вошли в поговорку, а умение завоевывать женщин до сих пор вызывало зависть у тех, кто его знал. Женщины обожали Джино, и даже сейчас, в возрасте весьма и весьма почтенном, он умел вскружить голову любой самой неприступной знаменитости. Лаки хорошо помнила, как ее двоюродный дядя рассказывал о юности отца. «Мы прозвали его Джино-Таран, — сообщил ей дядя Коста с завистливым смешком. — Он мог заполучить любую женщину, какую хотел, и, как правило, делал это не стесняясь. Но! — Коста Сантанджело назидательно поднял палец. — Это продолжалось только до тех пор, пока он не встретился с твоей матерью, упокой, Господь, ее душу!»

Мать Лаки звали Марией; она была прекрасна, как Мадонна, и столь же чиста в помыслах и поступках. Лаки лишилась матери, когда была совсем маленькой девочкой. Мать отняли у нее, когда ей было всего пять лет. Головорезы из семьи Боннатти убили Марию Сантанджело чуть ли не на глазах у дочери.

Лаки до сих пор отчетливо помнила тот день, когда, спустившись в сад, она увидела в центре бассейна надувной матрас. Ее мама лежала на матрасе, раскинув руки. Лаки не сразу поняла, в чем дело, и, сев на краешке бассейна, негромко окликнула мать. В следующую минуту она заметила на желтом матрасе какие-то темные пятна и поняла, что случилось страшное.

Воспоминание об этом кошмарном дне Лаки пронесла через всю жизнь, и теперь, много лет спустя, он вставал перед ней так же ясно, словно это было вчера. Трагедия, пережитая в столь раннем возрасте, оказала свое влияние на всю ее дальнейшую судьбу. Сразу после гибели Марии Джино предпринял столь строгие меры предосторожности, что жизнь в семейном особняке в Бель-Эйр стала казаться Лаки и ее брату Дарио чем-то вроде заключения в тюрьме строгого режима. Выдержать это было невероятно трудно, поэтому не было ничего удивительного, что Лаки, которую отец в конце концов отослал в закрытый частный пансион в Швейцарии, не долго думала, прежде чем сорваться с цепи. Вместе со своей лучшей подругой Олимпией Станислопулос она сбежала из пансиона на виллу на побережье Средиземного моря. Там они беспрерывно кутили, устраивая вечеринки с мальчиками, вином и наркотиками, превращая в щепки дорогую мебель и круша зеркала и хрусталь.

Это были по-настоящему безумные, но по-своему счастливые времена. Лаки впервые глотнула свободы и вовсю наслаждалась ею, пока Джино не выследил ее и не вернул в Штаты.

Вскоре после этого он пришел к выводу, что лучше выдать дочь замуж, чем позволить ей носиться без руля и без ветрил по бурному и опасному жизненному морю. Сказано — сделано, и вскоре Джино договорился с сенатором Питером Ричмондом о том, чтобы выдать Лаки замуж за его сына Крейвена, абсолютно бесцветного и невыразительного человека, который не вызвал в Лаки никаких чувств.

Вспоминая о тех временах. Лаки понимала, что вся ее жизнь состояла из взлетов и падений, невероятных удач и трагических промахов. К удачам она относила рождение троих здоровых и красивых детей, брак с Ленни и успех на деловом поприще, включавший в себя не только процветающую голливудскую студию, но и ее ранние достижения, когда Лаки взяла на себя управление строительством отелей в Лас-Вегасе и Атлантик-сити.

А о потерях даже вспоминать было страшно.

Кошмаром навсегда осталась в памяти трагическая гибель матери. Потом — жестокое убийство брата Дарио и возлюбленного Лаки Марко, застреленных в Лас-Вегасе. Это были три самые горькие потери, которые подействовали на Лаки так сильно, что она чуть не отправилась вслед за своими самыми дорогими людьми.

К счастью, она не совершила роковой ошибки. Джино всегда учил дочь, что самое главное — это выжить в любых обстоятельствах, и Лаки хорошо усвоила урок.

Селектор на столе негромко запищал — это секретарша сообщала Лаки, что звонит Венера Мария. Венера была не только кинозвездой, но и близкой подругой Лаки, и она поспешно взяла трубку.