Оливия Голдсмит - Леди в наручниках

— Я жалею только об одном: что у меня всего одна жизнь, которую я могу отдать за мою компанию, — пошутила Дженнифер в тот день, когда они вместе с Томом, Дональдом, а также с коммерческим директором Бобом и его помощником Ленни, собрались для выработки плана.

Тогда было немало выпито, и, пока они обсуждали текст заявления, которое Том готовил для нее, не смолкали шутки и смех. Фэбээровцы должны были лопнуть от злости, поняв, что Дональд ускользнул из их сетей. Когда Дженнифер сделает свои признания, они останутся без добычи, а сама Дженнифер уже через неделю вернется к своей работе.

В тот момент их план выглядел безупречным. Кроме того, Дженнифер всегда нравился риск, она получала наслаждение, побеждая сильных противников в опасной игре. Но больше всего она любила деньги, вернее, то, что они дают их обладателю: тончайшие простыни на кровати, мягкие пушистые ковры на полу и шмотки от Армани, Гуччи и Феррагамо, которые хранились в ее бидермейеровском гардеробе. Правда, ее прелестная квартирка была маловата, зато находилась в лучшем районе Нью-Йорка: Джон Кеннеди-младший жил как раз за углом. А получив щедрое вознаграждение за эту головокружительную операцию, она сможет переехать в пентхауз.

— Дженнифер, мне очень жаль. Тут какая-то ошибка. Честное слово. Я был уверен, что Левитт на нашей стороне, — бормотал Том, возвращая ее к действительности.

Дженнифер только молча смотрела на него. К ней подошел судебный пристав.

— Вы должны пойти со мной, — сказал он.

— Что? — непонимающе спросила она. — Куда пойти? Том отвел глаза, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Тебя должны отвезти, — сказал он. — Ты должна поехать…

— Поехать в тюрьму? — спросила Дженнифер, непроизвольно повышая голос.

После предъявления обвинения она была освобождена под залог еще до того, как дежурный по отделению успел позвать репортеров.

— Это смешно, — сказала Дженнифер с наигранным спокойствием, но к ней уже подходил конвоир с наручниками. — Нет! — испуганно вскрикнула она.

— Думаю, что в этом случае можно обойтись без наручников… — начал Том.

— Так положено, — отрезал судебный пристав.

Возражать было бесполезно. Конвоир защелкнул наручники, хотя ему пришлось повозиться, потому что запястья Дженнифер оказались слишком тонкими.

— Готово, — наконец сказал он. — Пошли. Машина уже ждет.

Том наконец решился взглянуть на Дженнифер.

— Там полно фотографов и журналистов, — предупредил он и, секунду помолчав, добавил: — Слушай, это временная неудача. Ты пробудешь там всего одну ночь.

Мы подадим апелляцию или опротестуем решение суда. Не волнуйся.

— Пошли! — приказал конвоир и взял Дженнифер за руку.

— Подождите, — попросил Том. — Можно ей привести себя в порядок?

Дженнифер даже не поняла, что он имеет в виду, но Джейн, одна из ассистенток Тома, тут же достала расческу и косметичку и занялась ее лицом, словно Дженнифер была актрисой, готовящейся к выходу на сцену. Том придвинулся к ней поближе и незаметно опустил что-то в ее карман.

— Позвонишь мне оттуда, — шепнул он ей на ухо. — И постарайся выглядеть уверенной в себе.

Когда они вышли из зала, Дженнифер ослепили вспышки и оглушили неприятные вопросы.

— Теперь вы жалеете о том, что сделали? — услышала она визгливый женский голос.

— Чем вы собираетесь заниматься в тюрьме? — прокричал кто-то.

— Дженни, посмотри сюда! — раздалось сбоку.

— Дженни! — закричали со всех сторон.

Теперь она поняла, почему люди на фотографиях в газетах всегда выглядят виноватыми, и пониже опустила голову. Ее конвоир вместе с несколькими судебными исполнителями расталкивал газетчиков, чтобы освободить ей дорогу. Дженнифер не знала, идет ли с ними Том, но, когда они прошли через двойные двери в комнату с решетками на окнах, она с облегчением обнаружила, что стая шакалов осталась позади, а Том — рядом с ней.

Однако мысль о тюрьме не давала ей сосредоточиться ни на чем. Дженнифер пыталась успокаивать себя тем, что она не одна — за ней стоит ее фирма. И Том, ее главный защитник, и Говард Макбейн, главный партнер адвокатской конторы «Суитмор и Макбейн». «Если дело ведет Макбейн, это стопроцентный успех», — напомнила она себе. Когда тучи над ее головой рассеются, Дональд Майклс отблагодарит ее за все. Пусть она покинула компанию в наручниках, но вернется она старшим партнером. Именно так!

После освобождения под залог Дженнифер всю энергию направила на обсуждение своих показаний с Томом. К тому же надо было решить, в каком виде предстать перед судом. Ее обвиняли в мошенничестве с вкладами, следовательно, надо было выглядеть максимально честной и порядочной. Костюм от Армани, сумочка от Гуччи, аккуратная прическа, идеальный макияж — Дженнифер была уверена, что никто не усомнится в ее невиновности. Но она не ожидала, что судьей окажется женщина.

В течение всей ее успешной карьеры Дженнифер приходилось иметь дело только с мужчинами. Дженнифер не представляла, как нужно вести себя с женщинами, особенно типа судьи Левитт — грузная бесформенная фигура под судейской мантией. Когда она впервые увидела, кому доверено решать ее судьбу, ей показалось, что это привидение сестры Мэри, самой строгой учительницы из ее монастырской школы Святого Варфоломея.

Дженни растерянно посмотрела на Тома в надежде на поддержку. Но блестящий, красивый, одетый с иголочки молодой адвокат не произвел особого впечатления наледи Правосудие. Первое заседание, на котором решался вопрос о наличии состава преступления и, соответственно, предании Дженнифер суду, совершенно провалилось. Ее обвинили в мошенничестве, и дело приняли к производству. Пресса и телевидение подняли вокруг нее большой шум. Дональд предупреждал, что фэбээровцам нужен козел отпущения, человек, занимающий высокое положение в компании. Дженнифер Спенсер подошла для этой цели как нельзя лучше.

Ее история под кричащими заголовками печаталась из номера в номер на первых страницах. Впрочем, это еще можно было перенести. Но почему судья упорно не хочет замечать, что обвинения против нее насквозь фальшивые?!

У тюремной машины Дженнифер не выдержала и разрыдалась. Том обнял ее и принялся успокаивать.

— Это временная неудача, — говорил он. — Это ненадолго. Мы добьемся, чтобы тебе дали другого судью. Говард Макбейн составит тебе апелляцию. Твое дело будет рассмотрено по справедливости.

Дженнифер изо всех сил пыталась приободрить себя. В конце концов, ужас, который она испытала, когда услышала приговор, — не слишком высокая цена за счастливую обеспеченную жизнь с любимым Томом. Она с открытыми глазами пошла на риск, и если сейчас чаша весов Фортуны опустилась вниз, то завтра она поднимет ее на небывалую высоту. Надо лишь немного потерпеть.