Нора Робертс - Я выбираю тебя

– Продираюсь помаленьку.

"Времени для пустых разговоров больше нет, – подумал Додсон, стряхивая пепел. – Парень явно рвется уйти». Но звание комиссара полиции давало Додсону преимущество. Он опять медленно затянулся и посмотрел, как кудрявый клуб дыма лениво поднимается к потолку.

– Я читал ваш рассказ в «Миррор», – продолжал Додсон. – Очень хорошо написано.

– Спасибо. – «Что ему нужно, черт возьми?» – терялся в догадках нетерпеливый Слейд.

– А с романом, похоже, не все ладится?

На мгновение и почти незаметно Слейд прищурился:

– Да, есть некоторые проблемы.

Отодвинувшись к самой спинке кресла, жуя кончик сигары, Додсон изучал человека напротив. «Все-таки очень похож на Тома, – размышлял он. – И лицо такое же узкое, одновременно умное и жесткое. Интересно, а улыбка у сына столь же обезоруживающая и очаровательная, как была у отца? Но глаза материнские – темно-серые и задумчивые, умело скрывающие то, что творится в душе.

Впрочем, имеется еще и личное дело, – продолжал размышлять Додсон. – Сын, возможно, не такой блестящий коп, каким был отец, но очень старательный и дотошный. И, благодарение богу, не такой импульсивный. После нескольких лет службы в силах безопасности, из которых три года он занимается расследованием убийств, Слейда можно считать вполне закаленным и опытным сотрудником. Ведь если тайный полицейский агент к тридцати двум годам не набрался опыта, считай, что он уже мертвец». У Слейда была репутация работника хладнокровного, даже, пожалуй, чересчур. Но если он арестовывал преступника, его никто не мог упрекнуть в поспешности. А Додсону совсем не нужен был сотрудник, который сам нарывается на неприятности.

– Слейд, – и он позволил себе слегка улыбнуться, – ведь вас так называют, да?

– Да, сэр. – Его покоробило от неуместной, на его взгляд, фамильярности, а улыбка только усилила подозрения.

– Уверен, что вы слыхали о судье Лоренсе Уинслоу.

Слейд мысленно перелистал нужное досье:

– Председатель Апелляционного суда, потом был избран главным судьей Коннектикутского верховного суда примерно пятнадцать лет назад. Умер от сердечного приступа четыре или пять лет назад.

"Факты и цифры, – подумал Додсон, – мальчик на ветер не бросает».

– Он был также чертовски хорошим адвокатом и судьей, в совершенстве понимавшим смысл слова «справедливость». Правильный был человек. Его вдова снова вышла замуж и живет теперь на юге Франции.

"Ну и что же?» – в очередной раз спросил себя Слейд, пребывая в крайнем нетерпении. А этот проклятый Додсон задумчиво уставился куда-то поверх его плеча.

– Я крестный отец его дочери, Джессики. Слейд уже окончательно был готов взорваться. Ему хотелось хорошенько тряхнуть Додсона, чтобы из того посыпались объясняющие все фразы.

– Она живет в их фамильном доме, недалеко от Уэстпорта. Прекрасное место – брось камень и попадешь в море. Спокойно, мирно. – Додсон постучал по столу костяшками пальцев. – Полагаю, для писателя просто рай.

У Слейда возникло неприятное предчувствие. Он привык доверять своей интуиции.

– Возможно. – Неужели старик хочет его женить на своей крестнице? Нет. Это было бы слишком смешно.

– За последние девять месяцев по Европе прокатилась волна грабежей.

Внезапный поворот на сто восемьдесят градусов так удивил Слейда, что он не смог этого скрыть, но, быстро взяв себя в руки, ждал продолжения.

– И очень многозначительные грабежи, – продолжал Додсон. – Главным образом крали из музеев: драгоценности, монеты, марки. Во Франции, Англии, Испании и Италии. Везде! И расследование привело администрацию пострадавших музеев к выводу, что украденные экспонаты тайно переправлены в Штаты.

– Федеральное расследование, – коротко ответил Слейд и подумал, что это не касается его как сыщика, расследующего убийства. И при чем тут дочка судьи, наверняка избалованная и взбалмошная девица. Влипла по глупости в серьезные дела. Неужели Додсон собирается ее выгораживать?

– Да, расследование федеральное, – повторил Додсон, чуть-чуть любезнее, чем это было необходимо, на взгляд Слейда. Додсон сложил вместе кончики своих в высшей степени ухоженных пальцев и посмотрел поверх них на молодого человека.

– У меня, видите ли, есть кое-какие связи. Пришлось проконсультироваться, потому что это дело.., деликатного свойства. – Он сделал паузу, достаточную для того, чтобы при желании Слейд мог бы как-то отреагировать, и, не дождавшись ничего, продолжал:

– Некоторые нити расследования ведут в один небольшой, но очень уважаемый антикварный магазин, – сухо сообщил он. – Существует мнение, что в штате есть осведомитель преступников. Бюро хочет внедрить в магазин своего сотрудника, чтобы глава преступной организации на этот раз от них не ускользнул. Он человек умный.

Додсон помолчал немного, вновь предоставляя шанс задать вопрос или сделать замечание.

– Предположительно ценности прячут – и очень умно – в антикварных предметах, – Додсон наконец добрался до каких-то подробностей, но ясней от этого не стало. – Экспортируют в этот магазин, вынимают и в конечном счете продают.

– По-видимому, федералы держат это дело под контролем. – Слейд достал сигарету, стараясь скрыть раздражение.

– Да, но есть одно-два осложнения.

Додсон подождал, пока Слейд прикурит.

– Нет прямых доказательств, неизвестно также, кто является главой организации. Мы знаем только его подручных, но нам нужен он.., или она, – добавил Додсон тихо.

Все звучало как-то таинственно. «Не увлекайся, – предупредил себя Слейд. – Это дело не по твоей части». Проглотив вопросы, которые так и рвались наружу, он затянулся и ждал.

– Есть еще одна, более деликатная, проблема. – Слейд заметил, что Додсон нервничает. Комиссар полиции взял свой «Паркер», повертел в руках и снова положил в футляр.

– Антикварный магазин, который находится под подозрением за незаконные махинации, принадлежит моей крестнице. И управляется ею.

Слейд насторожился: «Неужели он оказался прав?» Но в его глазах ничего нельзя было прочесть.

– Все полагают, что Джессике ничего не известно о нелегальных операциях в ее магазине – если все происходит именно там.

Додсон снова взял «Паркер», на этот раз держа его перед глазами, как будто хотел непременно расположить его строго параллельно полированной поверхности стола.

– Я знаю, что она не может быть виновата. И не только потому, что она моя крестница, – сказал он, как бы предваряя вопрос Слейда. – Она так же, как ее отец, абсолютно честна. Джессика почитает память Ларри. И, – добавил он, осторожно кладя ручку на стол, – ей вряд ли нужны деньги.