Алла Полянская - Моя незнакомая жизнь

– Ладно, я подпишу.

Вот черт…

– Будьте добры, ваш паспорт.

Так, и что у нас тут? Литовченко Нина Валерьевна… на три года моложе меня… Ненавижу имя Нина, колхозное оно какое-то. Сразу возникает ассоциация с войлочными чунями и засаленным фартуком. Но что мне до нее? Это же ее, слава богу, так зовут, а не меня.

– Может, мы с вами как-то договоримся, и я заплачу лично вам… – не успокаивается клиентка.

– Извините, я работаю на предприятие.

– Но какая вам разница? Дам ту сумму, которую по итогу вы рассчитываете получить, вы ничего не потеряете!

– Это неприемлемо, – шелестя бумагами, произ-ношу я.

А мысленно совсем другое: «Да ты же заложишь меня просто из любви к искусству! Твоя паскудная натура у тебя на морде написана! Я вообще не хочу иметь с тобой ничего общего, не то что какие-то скользкие дела вести, и очень надеюсь, что вижу тебя сегодня в первый и последний раз, так активно ты мне не нравишься».

– Вот ваш экземпляр договора. Подождите меня в приемной, я сейчас оденусь и возьму ключи от квартиры.

– Может быть, я тут посижу?

– Извините, но у нас такие правила.

Конечно, можно было бы клиентке разрешить и в переговорной меня ждать, но мне не хотелось оставлять дамочку без присмотра. Вот не хотелось, и все! Черт, да что это сегодня со мной?

– Значит, обработала тетку, – встречает меня улыбкой наш офис-менеджер. Сашка неплохой парень, и в другое время я бы что-нибудь схохмила ему в ответ, но не сейчас.

– Ты не сказал покупательнице о процентах!

– Ага, слушай ее больше… Конечно же, сказал. Но она, видимо, решила, что наедет на тебя и ты поведешься.

– Ну да, вот прямо сразу и соглашусь…

Я одеваюсь, и Сашка вручает мне знакомую связку ключей. Тернист путь греха… Ладно, покажу Нине Валерьевне квартиру. И все! Мне с ней детей не крестить, а клиентами разбрасываться не дело. Хотя такое, как сейчас, со мной случается редко – чтобы настолько с первого взгляда не нравился человек и для общения с ним приходилось буквально наступать себе на горло.

– Рита, возьми с собой Маринку, ей надо учиться, – кричит из своего кабинета Руслан.

Маринка – наш стажер, молоденькая девушка, необразованная и темная, как гудрон. Но есть какая-то причина держать ее здесь, и Руслан вынужден, так что последние три месяца Маринка путается у всех под ногами и греет уши на наших разговорах. В другое время я бы так окрысилась на шефа за попытку навязать мне эту обузу, что ему бы еще месяц кошмары снились, но сейчас я болотного черта возьму с собой, лишь бы не общаться с противной Литовченко. А Маринка уж всяко лучше черта.

– Ладно. Только пусть мигом собирается, дожидаться не буду, – откликаюсь я ворчливо.

Должна же я поддерживать свою репутацию человека с самым паршивым в нашем агентстве характером. Правда, Руслан иногда говорит, что я бью даже мировые рекорды, но это он предубежден, насчет всего мира директор точно знать не может.

– Я уже готова!

Девчонка втиснулась в коротенькую куртенку-обдергайку, из-под которой струятся длиннющие тощие ноги, обтянутые тоненькими джинсиками. Вот дурища! На улице мороз такой, что деревья трещат, а у нее из-под курточки голый живот с сережкой в пупке высовывается. Господи, твоя воля! Куда смотрела ее мамаша, выпуская дочурку сегодня из дома? Но я ей, к счастью, не мать. И не все ли мне равно, дойдет она до объекта или замерзнет в сугробе? Замерзнет так замерзнет, хрен с ней, невелика потеря.

– Шапка твоя где?

– Я так пришла.

– Или надень шапку, или оставайся.

– Рита, но…

– Саша, на улице мороз градусов двадцать, нам шагать минут десять-пятнадцать, а она практически голышом.

– У нее все равно ничего нет.

Я вздыхаю и снимаю шарф. Ну вот, теперь из-за юной идиотки у меня будет мерзнуть шея.

– Не хочу ничего надевать…

– Еще как наденешь!

Стажерка пытается оттолкнуть меня, но не на ту напала. В итоге я бью Марину по рукам и, заставив встать смирно, обматываю ее голову шарфом, застегиваю куртку.

– Твой голый живот посреди зимы никому и на хрен не нужен, так что красота подождет до лета. Шагай живо, клиентка дожидается.

И пусть только посмеет сейчас что-то мяукнуть!

Но девчонка молча бредет за мной, обреченно стуча по плиткам пола высокими тонкими каблуками. Хорошо иметь такую репутацию, как моя, – зря никто связываться не рискнет и спорить не станет.

Мы идем по улице. Маринкины каблуки вязнут в снегу, клиентка тоже тонет в сугробах и едва семенит, я нависаю над ними, как телевышка, и раздражаюсь с каждой минутой все больше. Потому что когда я делаю шаг, им приходится за мной бежать, и я из вежливости вынуждена тормозить, а тормозить свои шаги я не люблю.

– Вот, пожалуйста, квартира в этом доме. Первое поколение «хрущевок» – мраморная крошка в бетоне, потолки два шестьдесят. На входе железная дверь с кодовым замком. Обратите внимание, какой чистый подъезд – не валяются шприцы, ничем не воняет, двери в квартиры выглядят прилично, значит, здесь нет алкашей и наркоманов. Третий этаж, как вы и хотели, – не высоко и не низко. В квартиру ведет металлическая дверь, три отличных замка, на полу паркет, недавно его отциклевали. Квартира очень светлая, в неплохом состоянии…

Такова технология нашей работы – говорить, говорить без остановки, пересыпая свой монолог околостроительными терминами. Главное – не завраться. Но клиент должен видеть, что ты знаешь, что продаешь.

– Вот, обратите также внимание, какая необычно просторная кухня. Для такой квартиры это нехарактерно, обычно в «хрущевках» кухня пять с половиной метров, и делай в ней что хочешь, но стоя. А тут почти семь метров. Захотите – можно убрать стенку между кухней и комнатой, это сейчас модно.

– Я так и собиралась сделать.

– Ну, видите, отлично. Еще обращаю ваше внимание на размер гостиной – восемнадцать квадратных метров. Комната, как видите, очень светлая. Обои, конечно, старенькие, но даже если бы они были новые, вы наверняка бы их поменяли, а эти снять будет легко. К тому же вы знаете наших людей: прилепят на соплях десяток плиток дешевого кафеля, сикось-накось наклеят обои за три копейки – и уже голосят, что в помещении свежий ремонт, поэтому цену задирают несусветную. Здесь, безус-ловно, ремонт понадобится, но зато цена приемлемая. Теперь посмотрим спальню…

Риелтор не должен бояться ничего и никогда. Маринка грохнулась с высоты своих каблуков просто на паркет, голова ее глухо стукнулась об дощечки – хорошо, что шарф толстый. Клиентка завизжала на высокой ноте. А вот я не испугалась, вовсе нет.