Дракон из Японии (СИ) - Катя Уайт
Жукова лишь засунула наушники в уши и очень громко включила музыку, чтобы никого не слышать. Мать стояла рядом и наблюдала за всеми.
Общежитие ничем красивым не выделялось. Белое кирпичное пятиэтажное здание с кучей окон, которые выглядели, честно говоря, не очень. Кому-то повезло, ведь у них были пластиковые окна, а кому-то приходится жить с погаными окнами, который с легкостью мог пропускать в холодные дни ветер в комнату. Можно было заметить балконы, который шли в одну колонну. Все эти балконы были красного цвета и явно казалось, что они не принадлежат студентам. Устинья точно знала, что тут живут ещё люди, которые не ходят в колледж, а просто снимают жильё.
Девушка перевела свой взгляд влево.
Колледж. Задний вид колледжа был полностью красного цвета и был сделан из кирпича. Но сам колледж с главным входом был полностью бело-жёлтым или бежевым, Устя так и не разглядела нормально это место, где будет учиться.
Тверской-экономический колледж. Или кратко — ТЭК. Это учебное заведение в Твери и Усте потребовалось три часа езды чтобы добраться туда. Маме было непривычно выезжать из Удомли куда-то в другое место. Женщина вообще не любит посещать какие-либо города. Но девушке было конкретно насрать, что не нравилось её матери, она хотела уже поскорее оказаться в своей комнате и наконец-то попрощаться со своей родственницей и больше не видеть её лица.
Только Устинья понимала, что не скоро войдёт внутрь. Она простояла в этой очереди уже часа полтора. И двинуться эта очередь смогла лишь раза три. Это было ужасно. Ноги уже жутко болят, да и погода подвела. Пошёл несильный дождь. Из-за погоды все начали жаловаться и ахать от случившегося.
И тут случилось то, что даже врагу пожелать нельзя. Телефон сел, а значит музыка прекратилась и придётся стоять в этой очереди под дождём и слушать людей. Жукова тяжело вздохнула, закрыла глаза и старалась думать о хорошем. День сегодня был паршивым. Мать утром умудрилась уже закатить истерику, отец опять вёл себя как последняя сволочь. И только бабушка стояла рядом, улыбаясь. Гладила внучку по спине, чтобы та успокоилась и не тратила свои нервы на подобное. А потом прошептала на ухо:
— Главное, что ты можешь отдохнуть от них.
Боже, как же Устя любила свою бабушку. Это единственный человек в её семье, кто понимал с полуслова.
— Сколько? Пятнадцать тысяч? — рядом стояли две девушки среднего телосложения и они были так сильно увлечены своими разговорами, что даже не обращали внимание на то, что они говорят очень громко, да и ещё о тех вещах, который точно никто не должен знать.
За все эти полтора часа Устя уже успела столько услышать, что даже прониклась в эту «небольшую» историю. Наушники оставляли желать лучшего. Эти двое общались так, словно не виделись несколько лет.
— Да, предлагаю после заселения пойти в аниме-магазин, — она закатила глаза.
Если Устю поселят с анимешницами, то можно уже стоять с пистолетом и направлять его на себя.
Жукова хоть и нормально относилась к таким людям, но зная некоторых любителей японских анимаций, может взорваться голова от частых разговоров по этой теме.
Эти двое были похожи. Тело, волосы, даже причёска. Отличие было лишь в лицах. У одной были очки и лицо было слишком идеальным. Ни одного прыщика, что вызывало легкую зависть. У её подруги были узкие глаза, хотя она даже не была схожа с азиатами, круглое личико и несильно видные прыщики. Если так посмотреть, то одна была больше другой по телосложению, но девушки не вызывали отвращения или что-то типа того. Они были достаточно милыми, ухоженными и, мать твою, шумными.
Слишком весёлые.
Так как телефон сел, Жукова могла прислушиваться. Все так хаотично себя вели, молчали в основном только родители студентов, но сами подростки без угрызения совести говорили очень громко.
— Малик вчера опять поздно лёг спать, я думала он проспит маршрутку, — возмущалась девушка в очках. — Совсем не думает головой. Надеюсь, в шараге он не будет пинать болты, как в школе, обвиняя во всем учителей…уебок. — последнее словно она произнесла шёпотом, ведь рядом стояли родители.
Единственное, что Устинья поняла, ее друг был другой национальности из-за имени. И как стало понятно, он являлся ее лучшим другом.
— Забей, сейчас главное заселиться и мы успеем все обговорить. — Махнула рукой девушка с узкими глазами. — Мне немного некомфортно, обычно я никогда так не волновалась в кругу с кучей народа. Наверное новый город и новое учебное заведение давит на меня морально. Надеюсь, что с одногруппниками будет намного лучше, чем в школе.
Интересно, на кого они поступили?
Устинья раздраженно ахнула, понимая что почему-то интересуется этими девчонками. Господи, ей должно быть все равно, кроме этой очереди, которая шевелиться как черепаха. Славу богу, что с в данный момент очередь приблизилась ко входу в общежитие.
Девушка увидела, как первокурсники оставляют свои вещи на улице и заходят внутрь, взяв с собой только папки с различными документами и справками, которые нужно было предоставить в общежитие.
Жукова поправила лямку рюкзачка у себя на плече и вновь перевела взгляд на двух девушек, которые стояли рядом.
— Мы с тобой все равно в одной группе. Не могу поверить, что я поступила на логиста. Я думала, что поступлю на визажиста. — страх отразился на девушке с очками. — Возможно, я потом пожалею.
— Я тоже. — согласилась с ней подруга, тяжело вздыхая.
Понятно, это ее одногруппницы.
На самом деле Устинья разделяла их переживания. Несмотря на маску безразличия, которая была надета на девушку, она боялась. Новый город стал для неё спасением от собственной семьи, но паранойя всегда настигала ее. Она хотела начать жизнь заново, найти по-настоящему хороших друзей, которые не будут пользоваться ею. Устинья хотела наконец-то почувствовать, какого это быть простым человеком. Глотнуть свежего воздуха свободы, которую она не могла почувствовать у себя в городе.
— Что с тобой? — мысли девушки прервала мать. Женщина была недовольна всей этой обстановкой и сама была не рада, что стоит тут чуть ли не два часа.
Устинья видела ее переживание. Вечно дергается глаз, пустые глаза и частое поглядывание на дочь. Она надеялась, что дочь бросить все и вернётся домой. Потому что женщина понимала, что больше не сможет жить «нормально», когда той не
