Мой роман со Стивеном Кингом. Тайные откровения - Лю Ив
Мне полагалось кормить кота, поливать цветы, экономить электроэнергию и газ, а также пользоваться телефоном только в самых крайних случаях, чтобы счета не повисли на незадачливого студента. Это условие он оговорил очень серьёзно, – тоже москвич, – мы друг друга отлично поняли.
– Опоздали мы с тобой, дружище, однако! Метро закрыто, и поезда не ходЮт, –
С такими словами я подколола незнакомого парня, в котором со ста метров безошибочно распознала нашего совкового мудилу… – Париж, друг мой! Здесь нам не там! – радостно на чисто московском наречии добавила, убедившись что не одна такая опоздавшая бедолага.
Студент тоже хотел добраться домой… как я до гостиницы. Но не успел… Как и я…
Братья по несчастью, мы задружились на почве общеисторического презрения Московитов к Французам. Уважая их культур-мультур, самих их как-нибудь поприличнее зауважать нам одинаково не удалось.
Учусь в Сорбонне – на русскую девушку такая фраза воздействует магически. Потому и задружились. Позже мы пару раз виделись в Москве. Нетипичный паренёк, с умственными загогулинами. Но, вероятно, студентам так и положено.
А корпус того университета – обалденное по своей архитектуре строение! – или вернее моя очарованность одной скульптурной композицией, изображающей любовную сцену из жизни Богов – тоже сыграли тогда в Париже не малую роль!
Из-за рассказа о впечатлении, произведённом великолепными скульптурами, расположенными поверх колонн по окружности здания – в меня влюбился настоящий француз. Я даже заметила момент, когда это случилось. Примерно за двадцать минут, пока мы пили кофе, а я рассказывала… Влюбился вполне серьёзно – так, что задумал даже пожениться.
Правда, видимо, в силу каких-то торжественных семейных устоев – в кровать за ради проверки на совместимость характеров – он меня почему-то не позвал. А сама я, чтобы навязаться вопреки благородным традициям, таким желанием не воспылала. И потому – несмотря на существенную культурную программу француза, весьма обогатившую мои познания Парижа, я всё же не помогла ему на себе жениться…
И если несколько походов по злачно-знаменитым местам всё же не сильно меня задели, то посещение русско-французской семьи друзей француза… вероятно, с целью наглядной агитации преимуществ французского образа жизни – реально не только понравилось очень-очень, но и расстроило – тоже очень.
В потрясающе-шикарной с высокими потолками и лепниной вокруг люстры квартире – женой в семье оказалась замечательно-удачно вышедшая замуж душечка из Питера, а мужем – французский интеллектуал и голубчик – художник! К тому же обожающий дочку жены от питерского студента-долбоёба. А питерский долбоёб – бывший муж новоявленной француженки получил отлуп (развод, значит) по причине мужской несостоятельности, потому что не желал от жизни иного, кроме лежать на диване в нестиранных носках, упиваясь бесконечным чтением…
Так вот, семейка друзей моего претендента в женихи понравилась мне гораздо больше, чем он сам. Кстати, художника тоже звали Пьер… Походу они там в основном все Пьеры. Так мне показалось.
А русский студент Сорбонны – Игорь.
А как звали несостоявшегося жениха-француза я забыла. Но хорошо запомнила, что угощали нас во французско-русской семье вином и блинчиками с вареньем. И пекли блинчики тут же посередине круглого стола на специальной электрической плитке. Муж наливал тесто в формочки прямо во время общения – половником из стеклянной кастрюльки. А когда все блинчики были приготовлены и съедены, то варить кофе на кухню отправилась жена, а муж-француз тогда держал на коленях приёмную дочку, называя её русским словом доча, и объяснял, что тесто замесила жена, блинчики выпекал он, а теперь жена сварит кофе, а он пойдёт мыть посуду. Так у них заведено: домашние дела делятся на двоих.
Мне досталось только завидовать, ведь мой идеал претворял в жизнь кто-то другой. Свидетельствуя о том, как «с другим танцует девушка моя» – пришлось переживать молча. И пока француз провожал меня до гостиницы, я сделалась совсем печальной. Можно понять, ведь и я тоже хотела такого художника!
Француз это заметил и упрекнул за то, что ничего не чувствую, пока он держит меня за руку. Вот же – это озадачило! Действительно, с чего бы это? Вероятно, осмелившись взять за руку «ея Величество Принцессу», француз рассчитывал, что романтичная барышня впадёт в экстаз… а меня это никак не возбудило. Напротив, оказавшись в состоянии зависти, когда кто-то другой танцевал мою мечту, я вообще сделалась скорее раздражительной, а уж никак не льстивой. Такая вот печаль.
Ко времени описываемой встречи с Таинственным Незнакомцем на аллеях парка я постигала суть Франции примерно около трёх месяцев, или даже немногим больше. Проникалась, так сказать, французской знаменитой «любвеобильностью». – Подумать только, это оказалось мифом. Настоящий парижанин реально холоден и удивительно скучен, но усиленно изображает столичного денди и любовника…
Как-нибудь в другой раз я поведаю, в чём их особый шик: – преподать влюблённых-себя на публику, будто особое блюдо знаменитого ресторана, с этикеткой «изготовлено в Париже, знаменитому бренду верить наслово»!
«Только у нас» и нигде больше? – Ну-ну… И всё за ради поддержания штанишек древнего мифа о Французах-Великих Любовниках?! Можно сказать – это лямки, поддерживающие веру в себя… При том, что французы (парижане во всяком случае), похоже, плодятся строго с помощью братьев своих меньших – в виде молодых, но юрких арабов, отжигающих на просторах Великой Европейский Цивилизации свои танцы – будущих хозяев той «цивилизации»…
Но вот этот – встреченный в Люксембургском саду – мужчина не был французом. Он оказался американцем. Странновато для американца одетым на европейский лад. Мне попался совсем не типичный молодой человек.
– Ну для начала мы прогуляемся по саду, – ответил он на мой вопрос, – а потом, вероятно – поедем ко мне? Или вы пригласите меня к себе? Как вам такая идея? – Он смотрел прямо мне в глаза, почти не моргая. С поразившим меня спокойствием и нетипичной откровенностью.
Я даже на пару минут выскользнула из себя, произвела нечто вроде небольшого кульбита в пустоту над головой… и даже вроде бы – сделав попытку не понять, что это он сейчас такое предложил… Вроде бы: ты, парень, офонарел так подкатывать? Кто же, мать твою, так делает? Тебя чего, не учили, как нужно правильно ловить зазевавшуюся туристку?
Но сама-то я, конечно, воспитанная девушка, потому всю эту лавину зашкаливающего возмущения его нахальством я затолкала поглубже внутрь, чтобы никак оно оттуда не выстрелило… И внешне ухмыльнулась, однако отслеживая, чтобы ухмылка таки не выдала мою весьма проницательную осведомлённость – про разного рода типчиков,
