Юрий Монастырский - Варвар
– Я зелот[15]. Смотри – Амрам бен-Давид достал из складок эфода маленький бронзовый диск с выгравированной на нём шестиугольной звездой – это наш символ, знак нашей свободы. Он был изображён на щитах воинов царя Давида[16] и называется звезда Давида[17]. Мы, ревнители веры, считаем, что только Бог является истинным владыкой народа Израиля и его страны, а примирение с римским господством – тягчайший грех.
– Я уже встречался с твоими соратниками, более того, они нам очень помогли, и, надеюсь, помогут в будущем. Мне известны ваши стремления, но, к сожалению, ваши ряды не едины. Однако нам пора уходить. Я знаю, что в состав римского патруля входят десять-двенадцать воинов, а значит, с минуты на минуту могут появиться новые враги. Давай-ка, уберём мертвецов с дороги.
Ариант внимательно осмотрел трупы убитых, снял с них медные бляхи с именами и номерами легиона и центурии и зашвырнул их далеко в кусты.
– Что ж, один гладиус может пригодиться, – пробормотал он, засунув короткий римский меч себе в мешок. – Электра, придержи лошадей.
Очистив тропу и присыпав пятна крови песком, он подошёл к иудею.
– Мы идём к Иордану. Не знаешь, как там обстоят дела? Будет ли караван?
– Не знаю, Гершом. Сейчас время неспокойное. И караван бывает не всегда. Возьми, – он протянул своему спасителю маленький золотой диск, размером в монету средней величины с выбитым на нём словом «Завет»[18], – если не повезёт с караваном и тебе понадобится помощь, покажи это Ханаю – хозяину корчмы «Олива». Он вам поможет. А теперь прощай.
– Прощай, Амрам бен-Давид.
Обернувшись к стоящим рядом лошадям, Ариант громко свистнул и замахал руками. Испуганные животные галопом помчались через кустарник.
– К сожалению, мы не сможем ими воспользоваться, – сказал он, обращаясь к Электре, – слишком рискованно. Придётся и дальше идти пешком. Но ведь нам делать такое не впервой. Что скажешь, моя милая?
– Я тебе уже сказала, сколько могу пройти, – улыбнулась девушка.
Было уже совсем темно, когда путешественники спустились в долину Иордана. Взошла полная луна, осветив дорогу тусклым серебристым светом. Далеко на юге виднелись обрывистые холмы Иудейской пустыни, а восточнее – невысокие пустынные горы Аравии. Между ними, поблескивая в лунном свете, медленно текли тяжелые, насыщенные солями мёртвые воды Асфальтового озера[19].
– Посмотри, как красиво, – Ариант махнул рукой в сторону озера.
– Слишком дикая красота. Мне страшно. – Женщина прижалась к своему другу. – Нигде нет ни одной живой души. Мне кажется, что мы уже спустились в подземное царство Аида.
– Не думаю, что в царстве мёртвых так просторно. А отсутствие людей нам на руку. Единственного кого следует бояться – двуногих хищников. Я считаю, через час-полтора мы будем у цели.
Вскоре вдоль тропы растянулись поля, засеянные ячменем и пшеницей, появились плантации фиговых пальм. Лёгкий, едва заметный ветерок принёс ночную прохладу. Дорога, по которой шли путники, стала шире, от неё, в разные стороны, словно змейки, разбегались узкие тропки, извивающиеся между полями.
– Мы приближаемся к жилым местам. Посмотри, впереди видны какие-то строения. – Мужчина указал рукой в сторону белеющего в лунном свете небольшого одноэтажного сооружения. – Судя по всему – это цель нашего путешествия: дом Иоакима. Помнишь, Моноах говорил, что он стоит в стороне от селения.
Находящийся на небольшом возвышении дом, с трёх сторон был окружён деревьями, и обнесён невысокой оградой из светлого жженого кирпича. С дороги, по которой шли путники, хорошо просматривался его фасад и входные ворота.
Подойдя ближе, Ариант насторожился. Что-то новое, необычное, только что возникшее, заставило его остановиться и прислушаться. Но что? Что именно? Наконец он понял: запах. Едва уловимый запах гари. И не только гари. К этому тревожному, но понятному всем запаху примешивался ещё один – сладковато – приторный вызывающий тошноту, наполняющий всё тело слабостью и тоской. Он был так хорошо ему знаком и так ненавистен – запах разлагающейся плоти, запах смерти.
– Спрячься за этим деревом. Не шевелись и не произноси ни звука. Я вернусь через несколько минут. Не волнуйся, всё будет хорошо. – Взглянув на побледневшее лицо своей спутницы, молодой человек улыбнулся.
– Ты же меня знаешь. Я побывал и не в таких переделках. Нужно разузнать, что здесь произошло. У нас нет другого выхода.
Достав из заплечного мешка римский меч, он стал медленно, бесшумно приближаться к ограде.
«Несомненно, это то место, куда мы идём. Вот огромная смоковница – ориентир, о котором говорил Моноах, да и строение очень похожее».
Сооружённый из светлого песчаника дом, был покрыт слоем копоти, деревянные перила, ограничивающие его плоскую крышу, сгорели, а оконные проёмы смотрели в ночь, словно пустые глазницы.
Осторожно, держа оружие наготове, Ариант проник во двор. С тыльной стороны дома находилась сложенная из камня довольно большая пристройка, с уцелевшей от огня приоткрытой дверью. Но не она привлекла внимание мужчины. Его взор был устремлён в другую сторону. Там, в глубине двора высились три сооружения, которые полностью соответствовали окружающей их мрачной обстановке: три врытых в землю грубо сколоченных креста. На каждом из них висел человек: полный бородатый мужчина средних лет, юноша, почти мальчик и худощавая длинноволосая женщина неопределённого возраста. Прибитые к крестам люди уже давно умерли. Кровь, вытекшая из ран, была почти чёрной, а сами распятые покойники в лунном свете казались созданными не из плоти, пусть даже мёртвой, а из некого серовато-серебристого металла.
– Проклятие, – прошептал Ариант, – сразу видно, что здесь побывали римляне. Скорее всего, это те люди, к которым мы шли. В любом случае нам здесь делать нечего и чем раньше мы уйдём, тем лучше.
Взглянув ещё раз на кресты с их страшной ношей, молодой человек направился к воротам. И в этот момент почувствовал, что во дворе есть ещё кто-то, кто-то живой. Он знал, что это чувство, возникающее интуитивно и не поддающееся никакому объяснению никогда его не подводило. Более того, оно не раз спасало, позволяя на доли секунды опередить врага.
Вытащив меч, он уверенно двинулся к пристройке. С помощью кремня зажёг пропитанный маслом фитиль и осветил помещение. В дальнем углу, зарывшись в солому, лежал ребёнок – мальчик лет тринадцати. Его бледное, измождённое лицо с огромными, полными ужаса глазами было обращено к вошедшему человеку.
– Уходи! Уходи! Я боюсь, боюсь! Не убивай! – закричал он и, бросившись в противоположный угол сарая, упал, продолжая кричать что-то бессвязное, размазывая по лицу слёзы и грязь.
– Не бойся. Я пришёл тебе помочь. Я друг твоего отца. Его ведь зовут Иоаким? Видишь, я его хорошо знаю. Не бойся. Не бойся, – повторял Ариант, подбираясь к мальчику.
Подойдя вплотную к лежавшему на полу ребёнку, он одним быстрым движением схватил его и, крепко прижав к себе, выбежал из сарая.
– Ну, наконец-то. Я уже начала беспокоиться, – Электра радостно метнулась навстречу. – А это кто такой?
– Это сын человека, к которому мы шли. Единственный, кто остался в живых из всей семьи. Остальные погибли на крестах. Нам нужно уходить отсюда. Уходить как можно скорее. Мальчика придётся забрать с собой. Правда, пока я не знаю, что мы будем с ним делать дальше. Скорее всего, отдадим кому-нибудь из родственников или друзей Иоакима. Ну что, малыш, пойдёшь с нами?
Мужчина опустил свою находку на землю, крепко держа его за руку. Ребёнок не вырывался, не кричал, только тихо всхлипывал.
– Как тебя зовут? – Женщина нежно погладила его по голове. – Ты нас не бойся. Мы отведём тебя к хорошим людям.
Мальчик молчал. Чумазый, в изодранной одежде, он стоял, низко опустив голову и плечи, словно маленький сгорбленный старичок, погруженный в свои переживания.
– Сейчас ты от него ничего не добьёшься, малыш не может отойти от прошлого, от того, что видел и слышал вчера. Он ещё там, в своём доме, в своём дворе, со своими родителями. Нас он не слышит и не видит.
Ариант достал из складок своего плаща золотой диск, подаренный ему спасённым зелотом, задумчиво подержал его в руке, сжал двумя пальцами, словно пробуя на прочность. В памяти всплыли слова: «покажешь это Ханаю – хозяину корчмы «Олива». Он вам поможет».
– Как же найти эту корчму? Она должна быть где-то поблизости. Но где? Ситуация сложилась очень опасная. Римляне где-то рядом. Возможно, уже нашли или найдут утром трупы убитых легионеров. Тогда начнётся облава и на нас сразу же обратят внимание. На этом берегу Иордана находиться нельзя. Надо уходить через реку на восток, в Аравию. Но без помощи Иоакима мы не найдём караван, а если и найдём – нас не возьмут потому, что торговцы очень боятся чужеземцев. Иоаким мертв и помочь уже ничем не сможет. Есть его сын, но что может знать запуганный до полусмерти ребёнок? Впрочем, он местный житель и, наверное, знает, где находится «Олива». Как же добиться этого от мальчика сейчас? – мысли вихрем кружились в голове Арианта.
