Молли Катс - Никто мне не верит

Вот еще одна мечта, ставшая реальностью. Теперь у нее появился человек, которому она могла дарить открытки со словами нежности и любви, на кого могла смотреть по ночам… и вместе с кем она могла составить пару, которой завидуют посторонние.

Когда они вернулись домой, Линн пошла на кухню, чтобы посмотреть, есть ли там что-нибудь из еды, если Грег захочет поесть. Прошла вечность с тех пор, когда она была в последний раз в супермаркете за время своего превращения из Золушки в принцессу. Ей стало немного грустно, когда она увидела заброшенную кухню, которую всегда старалась содержать в идеальной чистоте и порядке: беспорядок, царивший на ней, возник, потому что все свое время она отдавала Грегу, ведь было неизвестно, когда он сможет снова вернуться к ней.

Вошел Грег и остановился у нее за спиной.

— Ты выглядишь отрешенной от мира, — сказал он. — О чем ты думаешь?

— О твоем отъезде. Я уже скучаю по тебе. Когда ты вернешься?

— Не знаю. — Он положил руку ей на плечо, а затем опустил ее в ворот ее платья. — Я ждал этого весь вечер. Смотрел и ждал.

Линн откинула голову назад и потерлась о его подбородок.

— Тогда я думаю, что ты не очень хочешь есть?

Вместо ответа он сжал ее грудь, сильно, но не причиняя боли.

— Пойдем в спальню, Звезда.

В спальне он расстегнул молнию на ее платье и помог ей снять его, стараясь не задеть кожу острыми краями перламутровых украшений. Минуту он постоял, переводя взгляд с ее тела на платье и наоборот, словно получая удовольствие от сознания того факта, что оно наконец снято. Затем разделся сам.

Он остановился около кровати, глядя сверху вниз на Линн, лежащую под покрывалом.

— Я представляю тебя в тех колготках, — сказал он. — Я мог бы просунуть свой язык прямо в них, — Он забрался в постель, не обращая внимания на ее застывшее лицо. — Правда, это было бы восхитительно? Я мог бы делать это в любом месте — в твоем офисе, в такси… В чем дело?

Ее тело напряглось.

— Я просила тебя не говорить такие вещи.

— Извини. Я забыл.

— Я говорила тебе, что чувствую себя неудобно, когда слышу такое…

— Да. Ты говорила.

— Тогда почему ты продолжаешь это делать?

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее сверху вниз.

— Линн, — сказал он тихо, — что бы я ни говорил, я говорю с любовью к тебе. Меньше всего я хочу расстроить тебя.

Его лицо выглядело обеспокоенным. Ее отвращение постепенно перешло в смущение. Неужели она опять делает из мухи слона? Ведет себя, как занудная маленькая девочка? Или, что еще хуже, намекает на серьезные отношения?

Итак, ему нравится произносить грязные слова. Сексуальные. Ей это тоже сначала нравилось. Теперь проявилась разница в их вкусах, но ведь это не конец света. Такое случается в реальной жизни, ты нервная идиотка. Просто ему нравится заходить в разговорах дальше, чем это делаешь ты.

Она высказала ему свои чувства, а он не изменил своего поведения в ту же секунду. Опять-таки ничего удивительного. Он — обыкновенный человек. А разве не о таком человеке она всегда мечтала?

Итак, куда же приводят ее эти рассуждения? Все к тому же хорошо знакомому принципу.

— Если у мужчины, к которому я иду на свидание, на пальце заусеница, — рассказывала она Мэри при первой встрече, описывая свой подход к выбору мужчин, — я откажусь от него без малейших колебаний. Если же у бедного парня нет ноги, я скажу: «Никаких проблем — у него вырастет другая».

— Извини, — повторил Грег.

Она вздохнула:

— И ты меня тоже.

— Мы можем об этом забыть?

Может ли она?

— Ну, пожалуйста. — Он усмехнулся, лег на спину и раскинул руки.

Всеми силами Линн старалась настроиться на занятие любовью. Она вспоминала примерочную в магазине, его руки под купальником. Она думала о том остром желании, которое возникло у нее во время танцев.

Ничего не помогало.

— Ничего не получается, — наконец прошептала она, когда Грег испробовал все, что раньше возбуждало ее. — Я просто не могу.

— Почему?

— Не знаю. Наверно, выпила слишком много шампанского. — Она положила голову ему на грудь, и он обнял ее, но Линн чувствовала, как он напряжен.

Она спала урывками. Когда она проснулась через два часа, Грег по-прежнему обнимал ее. Она пододвинулась поближе к нему и закрыла глаза.

Глава третья

Кара пришла на работу со свежими бутербродами с луком, которые Линн очень любила. Она намазала один маслом и отнесла Линн на стол.

— Спасибо, не надо, — сказала Линн. — Только немного кофе.

Кара посмотрела на две пустые чашки, стоявшие на столе. Линн повернулась на своем вращающемся стуле и начала набирать что-то на клавиатуре.

Кара спросила:

— Во сколько ты сюда пришла?

— Около семи, — ответила Линн, не поворачиваясь.

Кара обошла стол и встала, загородив собой монитор.

— Ты не хочешь поговорить?

Линн вздохнула:

— Совсем нет.

— Это связано с Грегом? Как прошел вчерашний вечер?

— Так себе. — Теперь она посмотрела на Кару. — Знаешь что? Я хочу поработать. Забудь о том, что у меня плохое настроение и включайся в работу.

— Ты в этом уверена?

— Да. У нас в плане стоят новые шоу и пробный показ, и… Мне надо отвлечься. Какие новые поступления? Есть что-нибудь интересное?

— Я вчера кое-что записала. — Кара отыскала несколько сообщений и блокнот с отрывными листами среди кучи бумаг на столе Линн, где снова царил страшный беспорядок. — У нас есть звонок от добровольного члена Лиги защиты животных в Брайтоне. Ее зовут Кэрол Хирш. Она спрашивает, не можем ли мы показать некоторых щенков и котят и дать ей возможность рассказать об их программе воспитания малышей.

— А это не способ убедить людей брать себе домой животных?

— Возможно, но…

— Но это необходимо. О’кей. Но не целое шоу, иначе мы все будем рыдать и потащим всех животных к себе домой.

— Рождество?

— Подойдет.

Кара просмотрела свои записи.

— Меры пресечения. Какой-то судья хочет прийти и рассказать о злоупотреблениях.

Линн пожала плечами:

— Это прекрасно, если у него действительно есть материал, который мы не знаем.

— Я позвоню ему и узнаю. О’кей, звонил человек по имени Филипп Танк и предлагал материал для публичного разоблачения того, как выписываются рецепты на наркотики.

— Только не это. Уже было.

— Он говорит, что у него есть доказательства.

— Ну… смотри сама. Но проверь его как следует, о’кей? Ты знаешь, что я ненавижу сомнительные разоблачения.