Одержимость Сурового (СИ) - Джулия Ромуш
— Это не посторонние люди, — вежливо улыбаюсь, — это дальние родственники.
— Простите, но раз их нет в списке посетителей…
Кусаю губу, думаю несколько секунд, после разворачиваюсь к громилам.
— Вас не пустят со мной, здесь такие правила.
— Не положено вас одну отпускать. У нас приказ. — Отвечает мне только один, наверное, он главный. Остальные просто согласно кивают.
— А у меня есть немного времени, чтобы проведать мать. Позвоните Демьяну, я сама ему скажу.
Мужчина хмурится, ему не нравится, что я приказы раздаю. Но мне нужно проведать маму. И терять время я не собираюсь. Тем более непонятно, когда я её увижу в следующий раз.
Громила достаёт телефон, к уху его прижимает.
— Босс, у нас проблема. Нет, девчонка не сбежала. Она поговорить с вами хочет. — Трубку мне протягивает.
— Уже соскучиться успела? — Демьян с сарказмом спрашивает. И я бы ответила, будь я в другой ситуации. Но сейчас сдерживаться приходится.
— Охрану не пустят со мной. Здесь пускают только тех, кто в списке посетителей. Они не внесены, так что…
— Ты ведь помнишь наш разговор, Алина? — В его голосе угроза. Напоминает, что не пощадит, если сбегу.
— Помню.
— Не разочаруй меня, дай телефон охраннику.
И в эту секунду на заднем фоне я слышу женский визг. Громкий. Который мне пошевелиться даже не даёт. Я на месте застываю. Сначала думаю, что мне послышалось. Но после отчётливо разбираю. Слова девушки.
— Долго до охранника идти? — В трубке голос Демьяна раздаётся. А со мной что-то непонятное происходит. Внутри всё печь начинает. Пальцы сильнее телефон сжимают.
— А ты в больницу приедешь? Сам меня забирать будешь? — В ответ произношу. Ещё секунду назад я не планировала такие вопросы задавать. Но сейчас… Всё изменилось. И это не поддаётся объяснению. Потому что оно мне не понравится.
— Если не успею — с охраной поедешь.
Откуда он не успеет? Где он вообще находится?
"Забавная девка" — на заднем фоне у Демьяна голос Шаха раздаётся. Значит, мне не послышалось? Они точно с девушкой?! Ещё и вдвоём?!
— А ты где? — Хрипло произношу. Губу кусаю. Идиотка? Без вас знаю!
— Время идёт, Алина, тик-так, уверена, что хочешь время с мамой променять на глупые вопросы?
— Алиночка, — мама тут же на кровати садится, как только меня видит. А у меня внутри всё сжимается. Мама уже сколько времени по больницам лежит. Вот и сейчас — бледная вся. Снова переживала и нервы себе мотала?
— Мамуль, а что с голосом? Что случилось? — Сажусь рядом, обнимаю её.
— Я переживала, ты вчера прийти должна была. А я опять не смогла дозвониться. Все эти новые кода, номера. Мне сложно запомнить.
Умалчиваю, что номер мама, скорее всего, набирала правильный. Просто я ответить не смогла.
— Прости, допоздна на работе была. Устала жутко. Не успела заехать. — Вру. Ну не правду же ей говорить. Ещё один приступ она может и не пережить. А я себе в жизни не прощу, если из-за меня…
— Бедная моя девочка, столько на тебя свалилось, — мама руку протягивает, локон волос за ухо заправляет. А у меня внутри всё сжимается. Столько вопросов. Почему в этом мире всё настолько несправедливо?
— Мамуль, не выдумывай, — на лицо широкую улыбку натягиваю, — всё отлично. У меня, кстати, новости.
Мама так внимательно меня рассматривает, будто прочитать в моих глазах что-то пытается. А я делаю все от себя зависящее, чтобы она подвох не почувствовала.
— Какие новости?
— Я на повышение иду, мамуль.
Мама сильнее глаза распахивает, хлопает в ладоши и искренне улыбается.
— Моя же ты умница, ну, конечно, а кто ещё? Ты одна там с утра до ночи. Моя девочка.
— Мамуль, не одна…
— Тебе как не позвонишь, ты всё работаешь, чтобы нас всех обеспечить, и меня, и сестрёнку. — У мамы на глазах тут же слёзы выступают. — Я должна, а всё на тебя скинула и…
— Мамуль, ну прекрати, слышишь?! — К себе её прижимаю, по волосам глажу, а у самой сердце разрывается. Знала бы она, что у меня ни черта не выходит. Попытки всех защитить только хуже сделали. Ещё в большие проблемы вогнали.
— Ты теперь ещё больше работать будешь, да?
— Ну… график будет не такой напряжённый, но есть свои нюансы.
— Какие?
— Мамуль, меня отправляют развивать отель в другом городе. — Снова вру. Говорю, как Демьян сказал. Как бы мне это ни нравилось, но это самое логичное объяснение моего отсутствия. Сердце в груди колотиться начинает. Стоит только подумать о том, что мне придётся с Суровым ехать куда-то. Непонятно зачем. И самое ужасное, что у меня выхода нет. Связал меня по рукам и ногам. У него моя мать и сестра.
Мама много расспрашивает. Я заверяю её, что оставлю сестрёнку с хорошей няней. У меня есть несколько на примете. Приходилось вызывать. Уверена, что мы сможем договориться. Потому что Демьяну я это больше не доверю!
Я смотрю на время, переживаю, что могу опоздать, и тогда непонятно, что будет. Громилы ворвутся в палату мамы? Вряд ли несколько медсестёр смогут их сдержать от приказа Сурового.
Говорю маме про нового врача и возможный перевод. Заверяю, что всё хорошо, просто я нашла ещё одного специалиста и хочу провести ещё одно обследование. Вру маме за этот час столько, сколько за всю жизнь не врала, и это ещё больше меня злит.
Из палаты выхожу в полном раздрае. В голове каша полнейшая. Душат сомнения, что я правильно поступаю. Постоянно хочется развернуться и бежать. Как можно дальше. От него. От всего, что происходит. Но я не могу. Понимаю, что чем дольше с ним рядом нахожусь, тем хуже, а сделать ничего не могу. Моя жизнь в его руках. Опять.
Первое, что меня смущает, это нет громил. Они же должны в коридоре стоят. Сторожить, разве нет? Чувствую на щеке знакомое жжение. Мурашки на коже появляются ещё быстрее, чем я взгляд в сторону перевести успеваю. Вздрагиваю, когда Демьяна вижу. Он у
