Патриция Гэфни - Влюбленные мошенники

По мнению самого Рубена, при таких обстоятельствах ей тем более следовало бы оценить его щедрость по достоинству. Разумеется, речь шла лишь о ссуде под процент, о котором он еще не успел упомянуть, до того момента, как муж переведет ей деньги в ответ на телеграмму, отправленную ему еще с утра. И все же, как ни крути, именно Рубен и купил ей новую одежду, и оплатил обед, который она поглощала в настоящую минуту В эту ночь ей опять предстояло спать в его постели Даже согласно ее весьма искаженным представлениям о справедливости он заслуживал честного ответа на свой вопрос.

– Ну ладно, – наконец уступила Грейс, – так и быть, скажу Но только при одном условие – И при каком же?

– Обещай, что не присвистнешь от удивления. Рубен опустил унылый взгляд на неаппетитную смесь мясного фарша, приправленного яблочным соусом, и картофельного пюре у себя в тарелке.

– Я не то что свистеть, даже жевать толком не могу.

После встречи с Крекерами у него расшатался один из коренных зубов.

Окинув бдительным взглядом полупустой ресторанчик, Грейс наклонилась вперед и одними губами прошептала:

– Четыре.

– Четыре?

Она откинулась на спинку стула, видимо, считая свой ответ исчерпывающим.

– Четыре чего? Сотни?

Она закатила глаза с видом человека, вынужденного выслушивать всякий вздор.

– Четыре тысячи? Четыре тысячи долларов?

– Ш-ш-ш!

Глубочайшее изумление, написанное у него на лице, явно пришлось ей по вкусу. Она с довольным видом отхлебнула глоток кофе.

– И все это ты добыла, изображай сестрицу Августину?

Грейс лишь усмехнулась в ответ. – И долго ты этим занималась?

– Около трех недель. Рубен разразился ругательствами на незнакомом ей языке.

– Значит, я до сих пор только даром терял время, – простонал он, придя в себя и недоверчиво качая головой. – Боже всемогущий, мне надо было изображать священника!

– Три недели кропотливой, изнурительной работы, – напомнила Грейс. – Не надо думать, что стоит только нацепить «собачий ошейник»[12], как люди начнут забрасывать тебя деньгами со всех сторон. Тут требуется индивидуальный подход. Это целое искусство.

– Только не морочь мне голову со своим подходом! Я же видел, как ты доила в дилижансе беднягу Суини! Он полез за бумажником еще до того, как ты начала строить ему глазки.

– Я и не думала строить ему глазки! – возмутилась Грейс. – Я этим вообще не занимаюсь.

– Да уж мне-то можешь не заливать. Она умела не только строить глазки, но и краснеть, лить слезы, надувать губки и выпячивать грудь, когда считала, что это поможет ей достигнуть желаемой цели.

– Мы уклоняемся от темы, – сухо напомнила она. – Я тебе сказала, сколько у меня украли. Ты намерен что-то предпринять по этому поводу?

– А тебе действительно нужны эти деньги?

– Знаешь, у тебя ужасные манеры! Что за несносная привычка – отвечать вопросом на вопрос!

Рубен скрестил руки на груди, терпеливо ожидая ответа.

– В отличие от тебя я не барахтаюсь по уши в долгах. Тебя ведь именно это интересует? Никто не устроит мне «темную», если я их не верну.

– Тогда зачем тебе столько денег?

– Чтобы оплатить медицинские счета, – слишком быстро ответила она.

– По виду не скажешь, что ты тяжко больна. Ему хотелось окинуть ее убийственным взглядом, но ничего не вышло: рассеченная бровь не хотела слушаться, а саркастическая усмешка превратилась в страдальческую гримасу.

– Вообще-то это не твое дело, но мой муж… Грейс опустила взгляд, издала тяжелый вздох и вновь посмотрела на Рубена.

– Мой муж… – Голос у нее дрогнул. – У него порок сердца.

Да, следовало отдать ей должное: сыграно было здорово. Настолько здорово, что Рубен даже не мог с полной уверенностью определить, лжет она или нет.

– Ты имеешь в виду Анри? Того, что занимается предпринимательством?

– Занимался предпринимательством. Я забыла тебе сказать, что он отошел от дел.

– Ах вот как! – Если она и лгала, то делала это мастерски.

– Да, именно так! – огрызнулась Грейс. – Давайте-ка вернемся к сути дела, мистер Джонс. Почему вас так волнует мое финансовое положение? Что вы задумали на сей раз? Какие козни породил ваш корыстный умишко?

Рубен галантно поклонился, словно услышал комплимент.

– На сей раз мой замысел чрезвычайно прост, мадам Руссо. Впрочем, вы так умны, что наверняка уже обо всем догадались наперед.

– Очень может быть.

Она одарила его столь ослепительной улыбкой, полной лукавого дружелюбия, что он на мгновение забыл, о чем шла речь. Пришлось отхлебнуть большой глоток пива, чтобы вернуть себе способность мыслить здраво.

– Я считаю, что мы не должны сидеть сложа руки. Наши общие потери составляют шесть тысяч долларов. Предлагаю объединить усилия для их возвращения.

В ее глазах внезапно вспыхнул и тотчас же погас огонек. Рубен понял, что его предложение не стало для нее неожиданностью. Она оттолкнула в сторону свою тарелку и оперлась подбородком на сплетенные пальцы.

– Каким образом?

– Для начала обратимся за консультацией к моему другу доктору Слотеру. Это тот самый антиквар, о котором я уже говорил. Для меня он просто Док.

– Доктор Слотер? – переспросила Грейс, издав смешок. – Странное имя для антиквара.

– Тем не менее его так зовут. Он держит антикварный магазинчик на Пауэлл-стрит. Я мог бы сходить туда завтра, показать ему тигра и…

– Ты хочешь сказать, мы могли бы сходить к нему.

– Извини, я просто оговорился. Приятно сознавать, что ты проявляешь такое внимание к моим словам.

– С тобой всегда приходится держать ухо востро.

– Ну хорошо, мы покажем ему тигра и послушаем, что он скажет. Даже если эта штуковина сама по себе ничего не стоит, для обладателя остальных одиннадцати фигур она, несомненно, представляет большую ценность.

– Это ведь как набор шахмат без ферзя, верно?

– Совершенно верно. Кроме того. Док Слотер располагает связями в Китайском квартале. Он подыщет кого-нибудь, кто за плату сделает для нас перевод письма, найденного у Пивного Бочонка, и будет при этом держать язык за зубами.

– А откуда у него связи в Китайском квартале? Я бы хотела узнать поподробнее, что он вообще собой представляет, этот Док Слотер.

– Пошли домой. Гусси. Я все тебе расскажу дома. Рубен сделал знак рукой, чтобы им принесли счет.

– Думаю, мы можем смело предположить, что Пивной Бочонок решил надуть своего нанимателя и присвоить фигурку тигра. Так сказать, вор у вора дубинку украл. Ты согласна со мной? То ли он хотел толкнуть ее от своего имени, то ли придержать у себя и потом сбыть своему патрону по более высокой цене.