Барбара Майклз - Хозяин Чёрной башни

Я поняла, что Шалунья, обычно спокойная и сонливая, без сомнения, заболела. Она вела себя странно с той самой минуты, как мы покинули Глендэрри. В любом другом случае ее поведение можно было бы назвать игривым; но она шарахалась от каждой придорожной маргаритки. Погруженная в свои думы, я просто фиксировала это, но мое тело, гораздо более тренированное, чем я сознавала, умело управляло лошадью. Но последний неожиданный рывок был слишком резким, чтобы не обратить на него внимания.

Я натянула поводья и заставила животное остановиться. Но даже и тогда лошадь продолжала беспрерывно двигаться, поднимая ноги, словно собиралась встать на дыбы. Я шлепнула ее по спине.

– Что такое? – спросила я. – Ты чего-то испугалась?

Шалунья повернула ко мне голову и жалобно скосила глаза. И тут я по-настоящему испугалась. Я припомнила старинные рассказы о том, что животные чувствуют то, что не видно человеческому глазу. Я не без напряжения оглянулась.

Разумеется, там ничего не было – ни позади меня, ни где-либо еще. Мы находились в самой середине маленькой пихтовой рощи. Легкий ветер с сухим шуршанием шевелил иглы деревьев. Было бы абсурдом думать, что в такой час кто-то может оказаться здесь, что кто-то прячется за пихтами, затаив против нас зло. Призраки выходят по ночам, и они любят сырые коридоры и крошащиеся стены.

Все это было совершеннейшей правдой – но какая-то часть меня не хотела поддаваться уговорам. Меня вдруг охватила безумная паника. Я вдавила колени в бока лошади и пригнулась в седле. И она с ужасным храпом понеслась вперед.

Мне не пришлось стыдиться того, что мы убегаем. С первого же рывка лошади я откинулась назад и рухнула на землю с такой силой, что на мгновение у меня остановилось дыхание.

Некоторое время я лежала неподвижно, вдыхая воздух, пропахший сосновыми иглами, в которые зарылось мое лицо. Вдруг мне показалось, что я слышу стук лошадиных копыт, и я попыталась сесть; но когда я перенесла вес тела на левую руку, она подвернулась, и я едва не потеряла сознание от боли.

Стук копыт раздавался все ближе, наконец лошадь остановилась; мужской голос в тревоге прокричал:

– Святые небеса, мисс Гордон, что случилось? У меня было дело в деревне... хотел, чтобы вы составили мне компанию... но какое счастье, что я выехал за вами следом! Вы сильно поранились?

– Благодарю вас, сэр Эндрю, – произнесла я, позволяя ему привести меня в сидячее положение. – Со мной все в порядке; думаю, я вывихнула запястье. Не могу понять, как это случилось. Шалунья – самая спокойная из всех лошадей.

– На этот раз она оказалась достаточно опасной. Полагаю, она все еще скачет.

Мои глаза разглядели красновато-коричневое пятно на другом конце поляны.

– Нет, она здесь, сэр Эндрю! Продирается сквозь деревья, словно непослушный ребенок.

Я позвала ее; и Шалунья вышла ко мне из леса с опущенной головой и тянущимися за ней поводьями. Она просеменила к нам, все еще ступая как-то странно, но явно очень встревоженная тем, что видит. Когда сэр Эндрю подошел, чтобы привести ее ко мне, лошадь покорно ждала его и позволила ему взять уздечку.

Некоторое время он говорил с ней, шлепал ее по шее и осматривал ее ноги и бока. Он поправил седло и подошел ко мне, ведя под уздцы послушную лошадь.

– Сейчас она совершенно спокойна, – признал он. – Итак, мисс Гордон, что скажете? Та ли вы женщина, которая способна сесть на лошадь, которая ее сбросила?

Я с сомнением посмотрела на Шалунью. Если говорить правду, я бы предпочла отправиться домой пешком. Но мягкий, полный раскаяния взгляд лошади убедил меня в обратном. У меня появилось дурацкое чувство, что я оскорблю чувства Шалуньи, отказавшись дать ей еще один шанс.

Остаток пути она вела себя словно ангел. Сэр Эндрю настоял, что будет сопровождать меня, и я не отказалась от этого предложения. Когда мы добрались до конюшенного двора, сэр Эндрю рассказал Иану о том, что случилось. Грум был заметно расстроен. Он сказал неловко, но искренне:

– Надеюсь, хозяйка, вы не поранились.

– О нет. Нет сомнения в том, что это была просто пчела, как предположил сэр Эндрю.

– Может быть и так, – отозвался Иан голосом, полным сомнения.

Глава 7

Мистер Гамильтон вернулся той же ночью. Я видела из окна, как он въезжает во двор конюшни. Спешившись, он некоторое время постоял, глядя вверх, и мне показалось, что его взгляд направлен прямиком на мое окно. Я шмыгнула за занавески, хотя и знала, что на самом деле он навряд ли смотрит на меня, да и не может меня видеть.

На следующее утро, входя в библиотеку, я чувствовала себя совсем больной от опасений. Но я знала, что нет причины откладывать встречу. Я не написала Рэндэллу; я сказала себе, что буду ждать до тех пор, пока хозяин не вернется, и посмотрю, что случится тогда. Что ж, теперь он вернулся, и мне придется решать.

Когда я вошла, хозяина в комнате не было, но там был кто-то другой – кто-то, кто сидел в большом кресле, свесив коротенькие ножки и сложив на коленях свои маленькие ручки.

– Что вы здесь делаете? – Я потребовала ответа, позабыв от удивления о хороших манерах.

– Хозяин послал за мной, – ответила миссис Кэннон. – Удивляюсь, что это ему понадобилось.

Сердце мое упало, хотя раньше мне казалось, что опускаться ниже ему уже некуда. Неужели ему понадобился свидетель того, что он намеревается мне сказать?

Наконец он вошел. На нем был шотландский килт, складки юбки развевались от ширины его шага.

– Доброе утро, – сказал он. – Миссис Кэннон, как поживаете?

Я полагала, что первое приветствие было обращено ко мне, но поскольку глаза мои были опущены, я не могла быть в этом уверена. Я смотрела на его руки, потому что не осмеливалась взглянуть ему в лицо. Затянутые в черные перчатки, его длинные и топкие пальцы разбирали кипу бумаг, которые он принес с собой.

Наконец его пальцы замедлили движение, и он произнес громко и хрипло:

– Что случилось? Вы поранились?

Я осознала, что мой рукав слегка отогнулся, представив взгляду повязку у меня на руке.

– Ничего страшного, – ответила я. – Вывихнула запястье. Шалунья меня сбросила.

– Шалунья? – Его голос звучал недоверчиво.

– Уверяю вас, это пустяки. Вы знаете, какая я неуклюжая наездница.

Он ничего не ответил. Я все еще не могла взглянуть ему в глаза. Вместо этого я следила за его руками, которые вернулись к разбору бумаг. Он вытащил из стопки несколько конвертов.

– Миссис Кэннон, здесь есть несколько писем для вас. Я захватил их, пока ждал в Каслтоне. И одно для вас, мисс Гордон.

Беззаботный почерк я узнала сразу.

– Кузен Рэндэлл? – поинтересовался сардонический голос. – О чем он пишет? Позвольте мне взглянуть.