Дана Хадсон - Двойное похищение

– Почему ничего не делай? Салоны красоты, насколько я знаю, занимают очень много времени. Да еще тренажерные залы с индивидуальной программой…

Она сердито его прервала.

– То есть как все твои предыдущие подруги? Не выйдет! Никаких салонов красоты и тренажерных залов! Из ресторана я уйду, потому что не хочу разборок, которые наверняка устроит эта огнедышащая Люси, но и только!

Стивен довольно улыбнулся. Уже за одно это следовало быть благодарным мисс Браун, и он нисколько не жалел, что отдал ей аквамариновое ожерелье. Хотя стоило оно немало, но и помощь, невзначай оказанная ему Люси, была бесценна. Сколько бы ему еще пришлось уговаривать Софи оставить работу, а тут все произошло легко и быстро. И мысль сказать Софи, чтобы бросила учебу, была как никогда кстати, у нее осталось впечатление, что в этом споре победила она, хотя на самом деле она сделала все так, как хотел он. Да, искусство манипулирования другими людьми чрезвычайно полезная штука.

На следующий день он лично отвез Софи в ресторан и стоял рядом с ней, следя, как она пишет заявление об уходе. Симпатичная афроамериканка, вьющаяся вокруг них, оценивающе оглядела его со всех сторон, украдкой показала Софи большой палец, чем и насмешила и возвысила Стивена в своих глазах. Итак, одобрение от подруги Софи он получил. Теперь нужно пойти дальше.

Посадив Софи в такси, сам заплатил водителю и назвал адрес ее колледжа. Еще раз наказав ей перевестись на дневное отделение, пошел на работу, впервые в жизни понимая, что работать ему не хочется совершенно.

Ушел из офиса в четыре часа с одной целью, проверить, как Софи выполнила его наказ. В колледже секретарь с некоторым недоумением ответила, что мисс Аддисон написала сегодня заявление о переводе, но заниматься в первую смену она сможет не ранее, чем через месяц.

– Разница в программах, вы понимаете?

Это Клейтон понимал, но все равно был жутко недоволен. Ему хотелось, чтобы по вечерам Софи ждала его в их квартире. Может быть, даже с приготовленным ужином. Он убедился, что готовит она хорошо.

Ехать в пустую квартиру не хотелось, и он отправился в особняк, выяснить, что там без него происходит. Как всегда, язвительный Кэмбл ясно показал ему свое отношение к происходящему, встретив его с преувеличенной радостью.

– Какое счастье лицезреть вас снова, сэр! Мы, честно говоря, уже и забыли, как вы выглядите. Какие неотложные дела оторвали вас от собственного дома?

Странно конфузясь, Клейтон признался:

– Я живу в другом месте, Кэмбл. И не знаю, сколько времени я там пробуду.

Дворецкий с мефистофельской ухмылкой сделал прагматичное предложение:

– Так, может, уволить часть прислуги, сэр? Она вовсе ни к чему, если вас практически не будет дома. Повара-то уж точно нужно уволить. А то он у нас всю квалификацию потеряет.

Но Клейтон воспротивился.

– Нет, никого сокращать не будем. Вдруг я вернусь уже через месяц? – От этих слов у него болезненно сжалось сердце, но он упрямо продолжал: – Чтобы в особняке все было, как обычно. Не хочу ничего менять.

– Островок незыблемости и спокойствия в неспокойном мире, сэр? Понимаю.

Клейтон не мог объяснить и сам, почему пытается сохранить все, как есть, но чувствовал острую потребность в какой-то опоре. Ему хотелось посоветоваться с умным человеком о тех странных чувствах, что мучают его после сближения с Софи, но посвящать прислугу в свои сердечные дела было просто смехотворно. Тем более что Кэмбл относился к его похождениям с изрядным предубеждением.

Прошелся по этажам особняка. Везде было так же, как всегда. То есть чисто, пусто, и отчаянно скучно. Спустившись в цокольный этаж, сделал пару подходов к снарядам в тренажерном зале и несколько кругов в бассейне. Когда часы стали подходить к десяти, поехал за Софи в колледж.

Звонить ей не стал, желая знать, с кем она выйдет из здания. Зачем это ему было нужно, не стал признаваться и самому себе. Неужели хотел застать ее с кем-то другим? А для чего? Закатить скандал и расстаться? Осознав это странное желание, принялся анализировать свои порывы и пришел к выводу, что его пугают собственные необузданные желания, и подспудно он хочет от них освободиться. А для этого нужно порвать с Софи. Ее измена, реальная или воображаемая, будет для этого идеальным предлогом.

Представив ее неверность, Клейтон тут же почувствовал адскую боль в груди, и испугался. Нет, он не хочет расставаться с Софи. Но и сила собственных чувств его угнетала. Чтобы снизить накал непривычных и пугающих ощущений, буднично признал, что это оттого, что их связь длится какую-то неделю. Скорее всего, уже через месяц его жизнь войдет в обыденно спокойную стадию. А потом, как всегда, любовница и вовсе ему прискучит. Эта мысль его несколько успокоила, и он уже с привычной самоиронией стал наблюдать за входом.

Но когда Софи в полном одиночестве вышла из колледжа, вся его кровь ринулась сначала к сердцу, а потом к другому органу, пониже. Стиснув зубы, он застонал, пожирая ее глазами. Она рассеянно посмотрела по сторонам, такая красивая, изящная и нежная. Привлекая ее внимание, Стивен негромко посигналил, и Софи, радостно встрепенувшись, поспешила к нему.

Распахнув перед ней дверцы автомобиля, Клейтон подождал, когда она устроится, и осторожно выехал со стоянки.

– Как прошел день?

Софи виновато улыбнулась.

– Честно сказать, маялась от безделья. Не знала, чем заняться. Я привыкла работать, и то, что мне никуда не нужно было спешить, даже обескураживало. Будто я никому не нужна. Правда, поговорила с мамой. Пришлось сказать ей, что нашла другую работу. Хорошо, что ей некогда было вникать в мои слова. А то наверняка бы все поняла.

– А это страшно?

– Конечно. Я никогда не обманывала маму и ничего от нее не скрывала. И вот пришлось. В первый раз.

– А что, она бы не одобрила нашу связь?

– Естественно. Она против такого рода взаимоотношений между мужчиной и женщиной.

– Похоже, твоя мать рьяная сторонница патриархальных взглядов.

В ответ Софи только скептически усмехнулась. Сторонница патриархальных взглядов вряд ли бы оставила обеспеченного мужа и отправилась в неизвестность с маленькой дочерью. Скорее всего, так бы и жила, страдая и мучаясь, не имея достаточно решимости, чтобы разорвать унизительный брак.

К дому они подъехали уже в двенадцатом часу ночи. На кухне в микроволновке их ждал куриный рулет с ветчиной и сыром, разогретый по команде таймера, и Софи с благодарностью произнесла:

– Ах, как здорово! Как раз то, что нужно перед сном, и сытно, и желудок не перегружает. Спасибо. Обо мне никто так не заботился, кроме мамы, разумеется.

Эта непритязательная похвала согрела сердце Стивена, и он польщено улыбнулся. Ему и самому было приятно заботиться о Софи. Он даже подумал принести ей завтра утром кофе в постель, но счел это слишком большой жертвой, поскольку был не готов отказаться ради этого от более приятных дел, которыми намеревался с ней заняться.