Нора Робертс - Сердце океана

— Уходите, босс? — окликнула его Бренна.

— Да. Я еще не выяснил, какие витамины вы принимаете, чтобы работать по пятнадцать часов в сутки.

— Не витамины. — Бренна погладила шишковатые пальцы старика, который часами сидел, словно приклеившись к табурету. — Меня поддерживает мистер Райли, моя истинная любовь.

Старикан хихикнул.

— Дай-ка нам по последней пинте, дорогуша, и поцелуй на прощание.

— За пинту придется заплатить, а поцелуй бесплатно. — Поцеловав старика, Бренна оглянулась. — До завтра, Тревор.

— Эйдан, я должен на минутку умыкнуть вашу сестру. — Тревор ухватил за руку чуть было не проскочившую мимо Дарси. — Теперь ваша очередь проводить меня.

— Минутку, пожалуй, я могу вам уделить. — Дарси опустила поднос на стойку и, не обращая внимания на нахмурившегося Эйдана, прошествовала к двери.

Дождь превратился в тонкую влажную пелену. С моря подползал и стелился по земле туман, приглушая ровный рокот прибоя и далекие гудки скользящих в темноте суденышек.

— Прохладно. — Закрыв глаза, Дарси подставила лицо освежающей влаге. — К вечеру в пабе становится душно.

— Вы, наверное, валитесь с ног.

— Да, хороший массаж не повредил бы.

— Идемте со мной, и я уделю вам должное внимание.

Дарси открыла глаза.

— Соблазнительное предложение, но у меня еще полно работы, а потом я должна выспаться.

Тревор поднес ее руку к губам, как уже делал прежде.

— Подойдите утром к окну.

Сердце дрогнуло, в животе словно бабочки запорхали, но Дарси ничего не имела против. Она верила в то, что женщина должна не избегать наслаждения, а упиваться каждым приятным ощущением. Однако нельзя забывать о правилах игры, нельзя их нарушать.

— Возможно, подойду. — Она медленно провела кончиком пальца по его подбородку. — Если вспомню о вас.

— Давайте постараемся, чтобы вспомнили. — Тревор обнял ее, но не смог прижать к себе — Дарси поспешила выставить вперед руку.

От сладкого предвкушения ее пульс забился быстрее. Ей нравились запахи дождя и влажной кожи, сила обвивших ее рук. Давненько она не позволяла мужчине обнимать ее.

Для Дарси всегда было важно самой делать выбор, следовать за своими желаниями, своим настроением и всегда оставаться хозяйкой положения. Стоит один раз выпустить из рук вожжи, и можно забыть, что все ощущения, какими бы упоительными они ни были, мимолетны.

Пока безопаснее только попробовать, решила Дарси, и проверить, захочется ли большего. Поэтому она обняла Тревора за шею и, не закрывая глаз, прильнула губами к его губам.

Он не спешил, надо отдать ему должное, не стал протыкать ей миндалины языком. Он классно целовался, уверенно, стильно, лишь слегка покусывая ее губы. «Не так опасен, как казался», — с некоторым сожалением подумала она.

Вдруг Тревор напрягся, пробежал сильными пальцами по ее спине, крепче прижался губами к ее губам, и ее разум затуманился, она лишь успела подумать: «О боже!» А потом все мысли вылетели из головы.

Он хотел съесть ее живьем, быстро и жадно. Ему казалось, что именно этого — алчности и отчаянного нетерпения — она ждет от мужчины. Все это бурлило в нем, но, обняв ее, он увидел в ее глазах насмешливую проницательность и легкое презрение.

Поэтому он не стал спешить, пристально следя за ней. Он заметил, как надменность сменилась одобрением, даже удивлением. Но она продолжала его оценивать, и его раздражение слилось с хлынувшим в него ее вкусом, и он не стал себя удерживать.

Он почувствовал, как что-то изменилось. Ее оценивающая отстраненность сменилась уступчивостью, такой же тихой и нежной, как мелкий дождь, окутавший их. Тревор закрыл глаза, как и она, и вся их расчетливость бесследно исчезла, словно растворилась в этом невидимом дожде.

Ее пальцы вцепились в его волосы. Она натянулась как струна и словно слилась с ним воедино, а он все наступал, пока не прижал ее спиной к каменной стене паба. И вдруг отпрянул. Вдохнуть воздух, прочистить мозги, опомниться.

Дарси удивленно открыла глаза и издала долгий кошачий вздох.

— Мне понравилось. — «Чуть больше, чем хотелось бы для собственного блага», — подумала она, облизнув нижнюю губу, словно собирая остатки его вкуса, и его кровь снова вскипела. — Почему бы не повторить?

— И в самом деле, почему? — Тревор обхватил ладонями ее лицо, погрузил пальцы в ее волосы, сжал кулаки. И замер, не касаясь ее губ, сомневаясь, выжидая, страдая, пока они оба не задышали часто-часто. — Мы сведем друг друга с ума.

Звук, вырвавшийся из ее горла, был больше похож на судорожный стон, чем на смешок.

— Я тоже так думаю. Скорее. — Дарси прикусила его нижнюю губу, потянула и провела по его губам влажным языком.

— Хорошее начало, — еле выдавил он, сокрушая ее губы поцелуем.

У нее закружилась голова, она едва могла дышать, настигнутая ликующим восторгом. Каждое ощущение, вызванное языком и руками Тревора, словно взрывало ее изнутри.

Как же ей хотелось довести его до такого же головокружения, превратить его силу в слабость, услышать его мольбу прежде, чем она взмолится сама и отдаст ему гораздо больше, чем намеревалась.

И снова отстранился он, а не она. У него не было выбора. Или отстраниться, или втащить ее в машину, бросить на заднее сиденье и закончить начатое с неловкостью подростка в ночь после выпускного бала. А ведь до полной потери самообладания она довела его всего лишь поцелуем на мокром тротуаре перед переполненным пабом. И что из этого следует? Решение пришло моментально.

— Нам необходимо уединение.

— В свое время. — Дарси не сразу сумела сдержать дрожь. — А пока хватит того, что мы сотворили друг с другом. Не думаю, что будем хорошо спать сегодня, но возражений у меня нет. — Намного спокойнее она взъерошила его волосы, разметав дождевые капли. — Видите ли, в последний раз, когда я целовалась с янки, всю ночь проспала, как дитя.

— Приму это за комплимент.

— Это и был комплимент. С удовольствием предвкушаю следующий поцелуй при первой же возможности, а сейчас мне пора возвращаться в паб, а вам — домой.

Дарси отвернулась, но Тревор остановил ее. Она еще не обрела равновесие, душевное и физическое, чтобы сопротивляться, если он осознает свое преимущество и воспользуется им. Поэтому она лишь дерзко улыбнулась через плечо:

— Ведите себя прилично, Тревор. Если я задержусь дольше, Эйдан устроит мне нагоняй и испортит отличное настроение.

— Ваш следующий свободный вечер — мой.

— Я и сама собиралась подарить его вам. — Дарси дружески похлопала его по руке и вернулась в паб.

Тревор был потрясен до глубины души. Ничего подобного он не ждал и никак не мог оправиться от изумления и досады. Ему пришлось долго сидеть в машине под мерную дробь дождя в ожидании, когда остынет кровь и перестанут дрожать руки. Он не мог пожаловаться на недостаток опыта. Он прекрасно знал, что значит желать женщину, желать страстно и, обладая ею, сжимая ее в объятиях, ощущая ее податливое тело в полной своей власти, оставаться ненасытным. Точно так же он знал — и смирился с неизбежностью — что страстное желание сопровождается определенными рисками и уязвимостью.