Николас Спаркс - Тихая гавань

9

Приехав из магазина, Кэти поставила велосипед за коттедж и пошла переодеваться. Купальника у нее не было, да она бы и не надела. В юности она без всякого смущения ходила перед незнакомыми людьми в трусах и лифчике, но получилось бы неловко, появись она в чем-то подобном перед Алексом и его детьми. Да и без детей тоже.

Несмотря на свои решительные возражения, Кэти не могла не признать, что Алекс ее заинтриговал. Не трогательными знаками внимания, но появлявшейся иногда печальной улыбкой, выражением лица, с которым он рассказывал о своей жене, тем, как он общался с детьми. В нем чувствовалось одиночество, которое не удавалось скрыть, и Кэти казалось, что в чем-то они похожи.

Она чувствовала, что Алекс к ней неравнодушен. Кэти достаточно прожила на свете, чтобы угадывать повышенное мужское внимание, когда продавец без причины становился очень разговорчивым, или незнакомец провожал ее взглядом, или официант в ресторане то и дело подходил к ее столику. Со временем она научилась притворяться безразличной или становилась презрительной и пренебрежительной, зная, что ее ждет в противном случае. Потом. Когда они с мужем приедут домой. Когда она останется с ним наедине.

«Но прежняя жизнь осталась в прошлом», — напомнила она себе.

Открыв ящики комода, Кэти достала шорты и босоножки, купленные в «Анна джинс». Вчера посиделки с подружкой, а сегодня пляж с Алексом и его детьми. Обычные события обычной жизни плохо укладывались в голове, словно Кэти осваивала обычаи чужой страны. К приподнятому настроению примешивалась настороженность.

Едва она оделась, как по гравию зашуршали покрышки. Кэти глубоко вздохнула, когда джип остановился у коттеджа. «Сейчас или никогда», — подумала она выходя.

— Вам надо пристегнуться, мисс Кэти, — сказала Кристен с заднего сиденья. — Папа не поедет, если вы без ремня.

Алекс покосился на Кэти, словно спрашивая: «Ну что, вперед?» Она улыбнулась самой смелой улыбкой.

— О’кей, — сказал он. — Поехали.

До Лонг Бич, прибрежного поселка с домиками с асимметричными крышами, потому что по фасаду было два этажа, а сзади — один, и бескрайними океанскими просторами, они доехали меньше чем за час. Алекс въехал на маленький паркинг у самых дюн. Рядом под сильным морским бризом покачивалась меч-трава. Кэти вышла на песок и, дыша полной грудью, жадно смотрела на океан.

Дети, выбравшись из джипа, сразу направились к тропинке между дюнами.

— Я воду попробую, пап! — крикнул Джош, держа в руках маску и трубку.

— Я тоже! — подхватила Кристен.

Алекс разгружал багажник.

— Подождите, — повысил он голос. — Подождите, слышите?

Джош остановился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Алекс принялся вытаскивать сумку-холодильник.

— Вам помочь? — спросила Кэти.

Он покачал головой:

— Нет, с этим я справлюсь, а вот не могли бы вы намазать их кремом от солнца и пару минут за ними присмотреть? Им не терпится к воде.

— Да, конечно. — Кэти повернулась к детям: — Готовы?

Следующие несколько минут Алекс носил вещи из машины и разбивал лагерь возле ближайшего к дюнам стола для пикника, куда не добирался высокий прилив. Здесь отдыхали и другие семьи, но сейчас эта часть пляжа принадлежала им. Кэти сбросила босоножки и бродила по кромке воды, а дети плескались на мелководье. Даже издали Алекс разглядел на ее лице редкое выражение полного удовлетворения.

Перебросив через плечо пару полотенец, он направился к ней.

— Словно и не было вчерашней грозы, правда?

Она обернулась на голос:

— Я и забыла, как сильно соскучилась по океану.

— Не получалось приезжать?

— И очень долго, — подтвердила она, слушая мерный шум ласковых волн, накатывавшихся на берег.

Джош бегал то за волной, то от нее, а Кристен, присев на корточки, искала ракушки для своей коллекции.

— Наверное, трудно растить их одному? — вдруг спросила Кэти. Алекс ответил не сразу, странно мягким голосом:

— В основном справиться можно. У нас сложился определенный порядок, вроде расписания на каждый день. Такие вылазки мы совершаем, когда монотонность начинает утомлять. — Мыском он выбрасывал песок из маленькой ямки. — Когда мы с женой обсуждали, не родить ли третьего, она предупреждала, что тогда придется перейти от личной защиты к зональной обороне. Шутила, что я еще не той квалификации. А сейчас мне приходится защищать свою зону каждый день… — Он замолчал и покачал головой: — Извините.

— За что?

— Всякий раз я свожу наш с вами разговор к рассказам о моей жене.

В первый раз Кэти повернулась к нему:

— А почему о ней не надо говорить?

Он разровнял песчаный холмик, возя ногой взад-вперед; засыпал свежую ямку.

— Не хочу создавать впечатление, что я не способен говорить ни о чем другом. Что я живу прошлым.

— Вы ее очень любили?

— Да, — ответил Алекс.

— Тогда вспоминать о ней совершенно естественно, — сказала Кэти. — Вы должны о ней говорить. Она — часть вас теперешнего.

Алекс благодарно улыбнулся, но не нашелся с ответом. Кэти словно прочла его мысли и спросила осторожно:

— А как вы познакомились?

— Не поверите — в баре. Она пришла с подружками праздновать чей-то день рождения. Было жарко, людно, освещение тусклое, музыка громкая. Карли… очень выделялась. Ее подружки были навеселе и разошлись вовсю, а она сохраняла великолепное равнодушие.

— И наверняка сияла красотой.

— Само собой, — подтвердил Алекс. — Я притворился, что не волнуюсь, подошел и применил весь, до последней унции, наличный шарм.

Он заметил, что Кэти сдерживает улыбку. В уголках губ появились крохотные ямочки.

— И? — спросила она.

— За три часа добился только имени и номера телефона.

Кэти засмеялась:

— Дайте догадаться: на следующий день вы позвонили и пригласили ее куда-нибудь?

— Откуда вы знаете?

— Стандартная схема.

— Вы говорите как женщина, за которой многие ухаживали.

Она пожала плечами, никак не отреагировав на такой вывод.

— А потом?

— Для чего вам это слушать?

— Не знаю, — призналась она. — Хочется.

Некоторое время Алекс пристально смотрел на нее и наконец сказал:

— По крайней мере, честно. Ну ладно. Как вы чудесным образом угадали, я пригласил ее на ленч, и мы проговорили до вечера. В тот день я сказал ей, что однажды мы поженимся.

— Шутите!

— Она, кстати, тоже приняла меня за чокнутого, а я просто знал, и все. Карли была красива, добра, у нас было много общего, одинаковые жизненные ценности. Она любила посмеяться и умела рассмешить. Признаться, от нашего союза больше выиграл я.