Закрытый город - Лаура Сослановна Ходова
–Ты считаешь меня монстром, чудовищем, я не хочу чтобы ты так думала, –отвернувшись от меня сказал Кейн.
–Зачем это вам? Вас ненавидит весь город, что до меня, обычной девушки с окраины? Я для вас никто, – прохрипела я.
–Это не так, – Кейн повернулся в профиль, и на фоне белых отштукатуренных стен выделялся словно написанный кистью художника.
Больше не говоря ни слова, он вышел из лазарета, тихо прикрыв за собой дверь. Я лежала, словно забыв про боль, пыталась переварить услышанное, но большая доза обезболивающего не давала мне это сделать, мысли путались, глаза сами собой слипались. Цепляясь за остатки реальности, я пыталась вообразить, во что превратилась моя жизнь. Я жила не легко, но спокойно. Мои родители не были мертвы, я думала, что они здоровы и нашли лучшую жизнь. Но весь мой мир рухнул, рассыпался и растаял как снег. Я была на грани жизни и смерти, почувствовала сильную привязанность к кому–то кроме моей семьи и Кайла. Испытала те эмоции и чувства, которые как думала не смогу испытать. Все это произошло в такой короткий период времени, и времени осмыслить сложившуюся ситуацию, не было.
Отнять и забыть, потом уже не смогу остановиться, стану тем винтиком, в машине тоталитарного режима. Но прошлое задание показало, что я не такая уж уникальная, не такая исключительно правильная. Я без колебания сломала руку и возможно ногу тому человеку на складе. Да, возможно он и был бандитом, готовил динамит, но беда не в том кем он был, а кем становлюсь я. Будь у меня оружие, возможно я бы выстрелила, и тогда точно все бы рухнуло. Могу ли я допустить, что Кейн говорит правду? Трудно признать это, но я хочу чтобы это было так. Но тогда у меня не будет личных причин ненавидеть его, и он начнет мне нравится. Нет! Только не это! Этого не слаучится.
Я крепко зажмурилась и постаралась не думать о Кейне. Более противоречивой и непонятной фигуры я в жизни не встречала.
–Вайолет? –послышался теплый и родной голос Дрейка.
–Ммм? –я тянула время и пыталась унять дрожи в голосе.
–Как ты себя чувствуешь? –спросил Дрейк, касаясь моей руки.
–Вроде жива, –я с трудом открыла глаза.
–Я очень зол, –голос его оставался мягким, но я чувствовала что он на грани.
–Знаю, –я закрыла глаза. Дрейк искал мой взгляд, а я была не готова выдержать его.
–Ты позволила тебя подстрелить! – Дрейк повысил голос, и внутри у меня все сжалось.
–Знаю, –тихо ответила я, знала, что Дрейк прав.
–Ты могла умереть!
–Я в курсе.
–Ты…
–Хватит, –устало сказала я, –кажется, я поплатилась за свою ошибку.
–Я думал, что потерял тебя, –успокоившись, Дрейк коснулся губами моего лба.
Мягкие губы, всегда теплые руки. Дрейк весь был словно соткан из уюта, спокойствия, нежности, страсти, с начинкой из силы, храбрости и решимости. Пьянящая смесь, которая притягивала меня к нему, как слабого тянет к сильному. Это происходит инстинктивно, и рядом с ним я могу расслабиться и забыть обо всем, что происходит в наших жизнях. Это спокойствие много стоит, если не всего. Наши пальцы переплелись, и мне казалось, что сила и энергия перетекает от него ко мне, и я начинаю чувствовать себя лучше. Он мой источник жизненной силы. Я смотрю в его глаза, они как бездонный океан, хранящий тайны, загадки и опасности, и в то же время спокойный и умиротворяющий. Пьянящая смесь возбуждения и страсти заставляет сердце колотиться и рваться из груди.
С того дня, когда я узнала о смерти моей семьи, у меня не было времени побыть наедине со своим горем. Динамичность происходящих вслед за этим событий если не вытеснила, то сильно притупила боль утраты. Все чаще и чаще перед моими глазами вставала картина из уже далекого прошлого. Мы с братом в гостиной играем в шахматы, а мама с папой наши болельщики. Они то напряженно следили за нашими рокировками, то громко нас подбадривали. Игра почти никогда не доходила до конца, потому что мы с братом начинали дурачиться. Он был моей частью. Его звали Пенни. Да…
Сейчас, больше всего на свете я боюсь, что их лица сотрутся из моей памяти, и лишь старые фото будут напоминать о том, что они были. Самое страшное, что система не щадит никого, и ты либо в ней, либо против, а с теми, кто против у власти разговор короткий. До меня дошло, что винить надо не Кейна, а систему. Пусть он и монарх, но такой же заложник тех норм и устоев, которые сложились задолго до нашего появления на свет. Он должен подчиняться ей, быть тем кем должен быть. Жестоким ублюдком, способным отдать приказ об убийстве. Таков он, таков его отец, и вся монархия.
Система не вернет мне семью, но она дала мне новую жизнь, человека, который всей душой за меня, но самое главное, что оно мне дала – это шанс. Шанс если не развалить, то хотя бы пошатнуть ее. Родители пытались сделать это снаружи, я попробую изнутри. Знаю, что еще не раз буду наказана, избита, а может и убита, но это несомненно стоит попытки.
Почему? Просто потому, что не должно быть произвола, казней, комендантского часа, наказаний за то, что ты косо смотришь, или просто оказалась не в то время не в том месте. Я не хочу возглавлять открытое сопротивление, но тайно и скрытно, изнутри попытаться хоть что –то изменить в этом городе, иначе смерть моей семьи была напрасной, и я не заслуживаю жить.
Мне кажется, что целеполагание – самая, что ни на есть движущая сила. Не иметь цели в жизни, ни к чему не стремиться, просто быть, и жить сегодняшним днем большая ошибка. Пусть цель будет маленькая, но четкая, и за ней последуют большие, грандиозные. Так и только так возможно развитие личности. Оставаться овощем, плывущим по течению я не хочу, и пока живу, буду пытаться что –то изменить. Я попробовала жить, подчиняясь приказам, и мне не понравилось. Не иметь свободы выбора, шанса на ошибку очень жестоко.
Глава 12.
На утро, на пороге лазарета появился парень. Он, как и все был одет в камуфляжные штаны, и футболку. Как и все он был высок и строен, приятное, улыбающееся лицо, и милые ямочки на щеках.
–Эй! –позвал он и порога. Это был Маус, я сразу узнала его голос.
–Привет! –вяло,
