Лайза Хелл - Любовный марафон

— Наверное, именно так я и предложил Ронни, но спроси меня что-нибудь полегче! — Зазвонил телефон, и Ред отстранился от аппарата.

— Нет, сейчас снова твоя очередь! — Джерми пододвинул телефон к Реду. — Я принесу нам свежий кофе. Вели приходить статистам завтра утром в восемь часов к Антонио.

Он ушел с пустыми чашками на кухню, налил свежий кофе и вернулся к Гарретту. Тот протянул ему телефонную трубку.

— Тебя! Голос показался мне знакомым. Я дал ей адрес итальянца. — Он взял у Джерми чашку и испарился.

Неудивительно, что он узнал голос. Это была Сюзан! Джерми уже несколько месяцев о ней ничего не слышал и почти забыл девушку.

— Сюзан? — неуверенно, заикаясь, спросил он. — Извини, у меня вообще нет сейчас времени на личные разговоры. Мы готовимся к новому фильму, и я жду срочный звонок. Ты действительно не понимаешь почему?..

— Можешь не заикаться, — радостно заявила его бывшая подруга. — Гарретт мне уже сказал все, что я хотела узнать! Адрес, где я должна появиться завтра рано утром. Ведь ты не откажешь своей старой приятельнице? Мне нужна небольшая работа. Ладно, увидимся завтра. — Она повесила трубку.

Джерми, продолжая держать трубку в руке, задумчиво уселся в кресло у письменного стола. Ему только Сюзан не хватало! Опять она начала навязываться! Неужели не поняла, что он больше от нее ничего не хочет? Он нерешительно опустил трубку на рычаг, потом, опомнившись, поднял ее снова и положил рядом с аппаратом. С него довольно! По его мнению, должны еще звонить дюжины девушек. Все они завтра утром ждали бы их с Гарреттом перед итальянской гостиницей. Достаточно! Дополнительные звонки только бы блокировали телефон.

Сюзан! Они чудесно провели вместе целый год хотя он никогда не был в нее влюблен до сердцебиения, а затем все кончилось. Как Сюзан не хотела с этим смириться! Еще месяц после разрыва она бомбардировала его своими звонками и снова старалась, чтобы их пути пересекались. Настойчивая девушка! Глупо, что Гарретт дал ей адрес итальянца! При данных обстоятельствах должен начаться абсолютно новый театр с новыми действующими лицами. А то Сюзан вновь стала бы выслеживать его по ресторанам и — как будто это в порядке вещей — усаживаться за его стол. С нервной дрожью Джерми вспомнил о том, как однажды с помощью подкупленной привратницы она проникла в их с Гарреттом квартиру. Одетая только в трусики и бюстгальтер, Сюзан ждала его, лежа в кровати, и тут же протянула к нему руки! О Господи! Джерми глубоко вздохнул. При всем этом она была такой прелестной женщиной. У нее должна быть масса поклонников! Деньги Сюзан зарабатывала временной работой. Демонстрировала пляжные моды и купальники, устраивалась статисткой на съемках фильмов (поэтому и наткнулась на объявление в газете) или становилась натурщицей для молодых художников.

Гарретт тем временем снова появился в кабинете. Вид его вызывал жалость: набухшие веки, бледная, почти зеленая кожа.

— Я закажу нам к обеду острое и пряное, — предложил Джерми, радуясь возможности отвлечься от мыслей о Сюзан. — Как ты отнесешься к двум порциям чили из мексиканского ресторана?

Этот ресторан был расположен на первом этаже дома, где они жили. Гарретт и Джерми являлись постоянными посетителями заведения. Было достаточно телефонного звонка, чтобы им принесли наверх все, что они закажут.

Стрелки показывали два часа дня. Джерми позвонил в ресторан и передал свой заказ. Затем вновь положил трубку рядом с аппаратом.

— Почта не приходила? — спросил он.

— Откуда я могу это знать, Джерми?! Только не требуй от меня, чтобы я спускался и поднимался в лифте! Не то состояние!

Почту оставляли внизу в холле в ящиках для писем.

— Я этого вовсе и не требую от тебя, напротив, сам хочу посмотреть.

Когда Джерми вошел в лифт, его сердце забилось чаще, как это случалось каждый раз за последние три дня, когда он спускался за почтой в холл. Сегодня его опять ждало разочарование.

Ни строчки от Фелициаты и Ниты! Понурый Джерми вернулся в квартиру, уселся за письменный стол, чтобы написать деловое письмо, и стал ждать мексиканскую похлебку. После обеда Гарретт снова улегся в кровать.

Пока друг боролся во сне с похмельем, Джерми провел необходимые переговоры, чтобы обеспечить на следующий день нормальную работу. Когда они прибудут на место съемки, все должно идти без сучка и задоринки, как по маслу. Он напряженно работал до позднего вечера, но иногда перед его мысленным взором вставало прекрасное узкое лицо с голубыми глазами, что приводило его в мечтательное состояние. Закончив дела, Джерми расслабленно откинулся на спинку своего удобного кресла и предался воспоминаниям.

6

Занавес опустился в последний раз! Гастроли окончены! Участницы ансамбля сидели в гардеробной и ждали своей очереди в душ. Фелициата устало прислонилась спиной к стене. Нита улыбалась и болтала с женщиной-хореографом.

— Чтобы никто из вас сегодня тайком не сбежал! — Хореограф встала на цыпочки и огляделась. — Никто, — громко крикнула хореограф и темпераментно погрозила рукой. — И вы с Фелициатой тоже не исчезайте, — добавила она и строго посмотрела на Ниту. — Отель пригласил нас на прощальный обед! Будет невежливо, если часть труппы не примет участия в нем! Что вы двое решили? — спросила она Ниту. — Останетесь еще в Нью-Йорке или сразу же возвращаетесь домой?

— Мы останемся на несколько дней, вероятно, на неделю!

— Ведь вы знаете, что нельзя больше оставаться в этом отеле! Легко ли будет найти другую гостиницу?

— Совсем нелегко, но мы это уже сделали!

— Поздравляю! Еще один маленький вопрос, хотя вы уже давно совершеннолетние, а с родителями это согласовано? Они не будут вас ждать в Берлине?

— Моя мама и родители Фелициаты в курсе дела. Не волнуйтесь! — «Бог мой! Как в пансионе для девушек!» Нита ухмыльнулась. Впрочем, она сказала правду. В Берлине знали, что они с Фелициатой хотят задержаться в Америке еще на несколько дней. Свое жалованье девушки получили в долларах, и суммы вполне хватало до возвращения домой. Оставались только один вечер и одна ночь в этом отеле! А ведь Джерми и Гарретт, вероятно, могли им еще позвонить? Нита украдкой посмотрела на Фелициату. Подруга за последние три дня еще больше похудела. Она почти ничего не ела, редко улыбалась и с трудом засыпала. Но танцевала как богиня!