Филлис Уитни - Колумбелла

Лейла сама остановила Кэтрин. Она вырвала подол своего платья из рук матери и отошла.

— Ничего! — сердито проговорила она. — Не важно! В любом случае тебе не удастся сделать меня похожей на себя! Оставь меня в покое!

Кэтрин улыбнулась, пожала плечами и повернулась, чтобы дочь расстегнула «молнию». Затем она позволила Лейле, помочь ей снять платье, но вдруг резко вскрикнула и закрыла лицо рукой. Когда она отняла руку, на ее пальцах была кровь от длинной царапины на подбородке. Она закрыла глаза густыми длинными ресницами, казавшимися нарисованными; ее яркие губы исказились от боли, и все ее незащищенное тело затряслось.

Лейла, само раскаяние и сочувствие, подскочила, чтобы поддержать ее сильной молодой рукой.

— О, Кэти, я тебя оцарапала! Прости! Не волнуйся, дорогая! Ничего страшного, правда? Пойдем, я что-нибудь приложу к твоей ране!

Мать покорно пошла за ней, даже не потрудившись одеться, а я удивленно смотрела им вслед.

— Интересно, что из этой сцены наиграно? — сухо спросила Эдит.

— Ты же знаешь, что это не наиграно. — Мод откинулась в шезлонге и протянула руку к пальмовому вееру. — Просто перейден болевой порог. Доктор Прентис говорит, что Кэтрин, к своему несчастью, чувствует боль гораздо острее, чем мы. Ты же знаешь, она чуть не умерла, рожая Лейлу, только потому, что не может терпеть боль. Она сказала, что никогда больше не будет рожать.

— И ей удалось выполнить это обещание, — огрызнулась Эдит. — Пойду-ка я посмотрю, как бы Лейла не убила ее йодом!

Когда она ушла, Мод Хампден закрыла глаза и принялась, как ни в чем не бывало, обмахиваться веером. Я подумала, что старая леди забыла о моем присутствии, но когда поднялась, чтобы уйти, она похлопала веером по подлокотнику кресла.

— Сядьте так, чтобы я вас видела, Джессика. Вы кое-что должны узнать о нас прежде, чем примете решение.

Я уже приняла решение: надо уходить! Ситуация мне явно не нравилась. Однако я не могла отказаться выслушать миссис Хампден, поэтому снова села.

— Эдит права, говоря, что я должна забыть о гордости и обрисовать вам всю картину, — начала Мод. — Только она считает, что, если вам рассказать все, вы испугаетесь. Но я почему-то думаю, что вы не из пугливых!

На этот счет она жестоко во мне ошибалась, но, признаваться в собственной трусости глупо. Я тоже боюсь боли, только другой.

— Мой сын Роджер был награжден всем, чего только можно ожидать от мальчика, — продолжала между тем старушка. — Он был весь как на ладони. Я верю, что в каждом человеке есть и доброе, и злое, хотя это мнение сейчас считается старомодным, как и мои представления о гордости. У всех у нас в прошлом есть небезупречные поступки, но рано или поздно мы должны отвечать за них. Другого выхода нет. — Она поморщилась и слегка помахала веером. — Кинг и Роджер вместе были в Корее и стали хорошими друзьями. Кинг находился с моим сыном в госпитале, когда тот умер. Потом, когда война закончилась, он приехал ко мне на Сент-Томас и рассказал о Роджере все, что мог.

Старая леди открыла глаза, и я увидела, что в них сверкают слезы. Она немного поморгала, прежде чем снова заговорила:

— Мне понравился Кинг, а я понравилась ему. Он тоже переживал потерю, потому что искренне любил Роджера. Я пригласила его остаться с нами. Притупив бдительность, даже, вероятно, помогла тому, что произошло дальше. Кэтрин может быть искусной обманщицей, а он подумал, что сестра Роджера похожа на него. Я могла бы предостеречь его, хотя не уверена, что он послушал бы меня. И в то же время увидела в нем возможное спасение для Кэтрин, если она действительно в него влюбилась. Я продолжала надеяться, что она изменится, если полюбит кого-нибудь по-настоящему. Мод снова замолчала и закрыла глаза.

— Должна признаться вам, — сказала я, — что не так давно говорила с мистером Стэром. Он, как и все, полагает, что в этой ситуации мне ничего не удастся сделать для Лейлы. Он немного рассказал мне о прошлом.

Миссис Хампден опять открыла глаза.

— И что же?

Я снова скрыла то, что рассказала мне тетя Джанет, так как мне казалось бессмысленным причинять ей боль.

— Он сказал, что вы боитесь повторения истории.

— И рассказал вам во всех подробностях? — Я помотала головой и немного расслабилась.

— Хорошо! Нам не надо возвращаться к тому несчастному событию. Но Алекс прав, говоря, что история может повториться. Вот почему я отношусь к этому так серьезно. Все это я уже видела! О, Лейла не ее мать и никогда не сделает того, что сделала Кэтрин. Но я совершила ошибку, отослав Кэтрин туда, где не могла влиять на нее и заботиться о ней. А теперь она пытается использовать Лейлу в борьбе против Кинга, как в свое время ее отец использовал Кэтрин в борьбе против меня!

Я не хотела слушать дальше. У меня не было намерения оставаться, поэтому я не могла позволить ей опуститься до подобного унижения.

— Пожалуйста, не продолжайте! — взмолилась я. — Я ничем не могу вам помочь. Недельку, если хотите, поживу здесь, но миссис Стэр права: я слишком слабая соломинка, чтобы за нее хвататься!

Прекрасные глаза Мод с упреком взглянули на меня:

— Ерунда! Вы думаете, я не могу увидеть насквозь историю, которую мне рассказала Джанет? Думаете, не понимаю того, что она мне недосказала? У вас в руках работа, и вы выполняете ее единственно возможным способом. Вероятно, вам, как и всем, пришлось пойти на компромисс, но вы сделали более разумный вывод, чем сделали бы многие люди, и не пошли на дно, не потеряли мужества!

Она вдруг протянула мне руку, и, когда я подала ей свою, мы понимающе улыбнулись друг другу.

— Послушайте меня, дорогая, — сказала она. — Послушайте!

— Слушаю, — подтвердила я, — но давать обещания на будущее не могу!

Мод тотчас же продолжила:

— Я не рассказала вам всего этого, потому что я старая болтунья и всегда отвлекаюсь на пустяки. Если вы собираетесь помочь Лейле, вы должны понять, что в нее вложено и что вкладывается сейчас. Мой брак был несчастливым. Кэтрин с самого рождения была любимицей Роджера, и он быстро понял, что может использовать ее против меня. В то время как я пыталась сдерживать ее, подчинять дисциплине, он подрывал на корню все мои усилия и давал ей все, что она хотела. Дело в том, что это был единственный способ сделать мне больно. Хуже всего было то, что Кэтрин очень рано отлично поняла; что он делает, и плясала под его дудку. Она зашла даже дальше, чем он предполагал. У меня было много других интересов, я нередко закрывала глаза на то, что они делали. Теперь я расплачиваюсь за собственные ошибки, потому что Кэтрин использует Лейлу, чтобы отомстить Кингу.