Татьяна Тронина - Та, кто приходит незваной

— А вот так, — строго произнесла Лиля. — Ты думаешь рассудком. Слово за словом у тебя идет в мозгу, по прямой линии. А надо писать не мозгом, а интуицией, что ли… То есть не мыслями, а чувствами.

— Послушай, ты серьезно?

— Да, да…

Поворачивая компьютер в разные стороны, Лиля и Евгений печатали на нем — то одна, то другой, пытаясь найти нужный ритм, наиболее удобный способ работы. Проговаривали каждую фразу, каждое слово…

Поначалу было неудобно, они злились, раздражались, но скоро дело пошло, и они уже забыли обо всем, полностью погрузившись в сценарий.

…На ужин чуть не опоздали, потом снова сели за компьютер.

Снова забыв о времени, работали до полуночи, пока Евгений не спохватился и не заявил, что режим дня — это святое, надо набраться сил до завтра.

Лиля согласилась.

Зашла в свой номер, быстро умылась, рухнула в постель. «Вроде бы не пни корчуем, а как я устала…» — успела подумать она перед тем, как заснуть.

Следующий день Лиля с Евгением тоже работали, потом третий…

Дождь все это время лил как из ведра, сценаристы даже ни разу не вышли из корпуса, в котором жили. Изредка Лиля звонила домой, мужу, перекидывалась парой фраз с Викусей, передавала приветы Раисе Петровне.

Звонил ли Евгений жене? Лиля не обращала внимания. Или он это делал не при ней…

А на четвертый день случилось вот что. Они собирались писать очень важную сцену — знакомство героев, то, при каких обстоятельствах это произошло. И вот именно в этом вопросе никак не могли сойтись.

Знакомство Маши и Паши, с одной стороны, должно произойти при необычных обстоятельствах, с другой — они все же в первую очередь создают мелодраму, лишь во вторую очередь — комедию. Лиля настаивала на романтичной линии, Евгений — на комедийной.

Они спорили, молчали, снова спорили… И никак дело не шло, словно наткнулись на невидимую стену и не могли ее пробить.

Бегали из его номера в ее и обратно. Стояли рядышком на лестнице, вцепившись в перила, и смотрели сквозь стекло на аллеи парка, утопающие в дожде. Поругались. Помирились.

Потом устроили «час тишины», дабы собраться с мыслями. Но не получилось, скорее, наоборот — мысли и вовсе исчезли.

Поужинали там же, в столовой, устроили мозговой штурм. Чуть не убили друг друга, споря в полный голос… Немногочисленные отдыхающие с удивлением косились на них. Опомнившись, сценаристы убежали к Евгению в номер.

— Ладно, давай ничего не будем делать, давай завтра с утра, со свежей головой, приступим к работе, — предложил Евгений.

— Хорошо, — сухо сказала Лиля и ушла к себе (ей вдруг показалось, что Евгений ее ненавидит и что она ему надоела до смерти).

Запершись у себя в номере, молодая женщина включила телевизор. Посмотрела новости.

Потом выглянула в окно (из ее окон открывался чудесный вид на парк).

…Уже начинались сумерки, только-только зажглись фонари — блестели мокрые асфальтовые дорожки; мерцая, дрожала на ветру подсвеченная электричеством желтая, прозрачная, уже умирающая листва…

Лиля немедленно натянула на себя резиновые сапоги, достала из чемодана длинный плащ с капюшоном и, не предупредив Евгения, вышла из корпуса. Вернее, она и не собиралась предупреждать своего коллегу — она хотела побыть одна.

На большой площадке с клумбой, на которой росли отважные бессмертники, еще бродил народ, совершая вечерний моцион, — с зонтами, в куртках и резиновых сапогах.

Лиля направилась в сторону, подальше от публики, к боковой аллее. Здесь уже не было ни души. Воздух, свежий, но не холодный, приятно дул в лицо. Совсем стемнело, и дождик — о чудо! — почти прекратился. От прежнего ливня осталась легкая, почти невесомая морось, оседающая на ресницах.

Лиля оказалась один на один с ночным парком. Страшно ей не было. А кого бояться? Это не лес — закрытая, охраняемая территория.

Узкая тропинка вела вниз. Цепляясь за деревья, чтобы не поскользнуться, Лиля спустилась и обнаружила, что перед ней — небольшое озерцо.

По поверхности плывут опавшие листья, отражение луны идет рябью… Так хорошо. Господи, как тут хорошо!

Лиля села на краешек мокрой скамьи, сложила руки на коленях и замерла. Кажется, она даже забыла моргать, завороженная отражением луны на воде.

Сколько прошло времени, Лиля не знала.

Чьи-то шаги, треск веток.

Темный силуэт на фоне подсвеченной листвы… Евгений.

Быстро, ловко сбежал по скользкому земляному откосу, прыгнул на аллею перед Лилей и сказал:

— Ага, вот ты где!

— Привет, — без всякого энтузиазма отозвалась она. — Да я вот это… голову проветрить решила.

— А я стучу к тебе в дверь — не отвечаешь. Звоню — а твой телефон в номере играет… Либо спишь крепко, либо… Пошел на ресепшен — точно, ты ключи там оставила, значит, усвистала куда-то без телефона. В общем, отправился тебя искать. Еле нашел! В самую чащобу забралась.

Он сел рядом на скамейку — тоже в капюшоне, длинной спортивной куртке. Лиля нагнулась, посмотрела — надо же, и в резиновых сапогах…

— Что? Что ты там рассматриваешь? — весело спросил Евгений.

— Мы как два путешественника, одеты по-походному.

— Тебе не холодно? — Он тыльной стороной ладони прикоснулся к ее щеке, проверяя, точно ребенка, не замерзла ли.

Лиля отклонилась недовольно:

— Нет.

— А я говорю — холодно. — Евгений встал, потянул Лилю за локоть: — Давай пройдемся. Стой, куда? Ты горная козочка, чтобы по пригоркам лазать? Вон дорожка…

— Там длиннее, крюк придется делать.

— Нет уж, мы никуда не торопимся. Не хватало еще ноги в этих кустах переломать.

— Ты зануда, — злорадно произнесла Лиля, шагая рядом с ним по аллее вдоль озера. — Ты скучный зануда, вот кто ты, Лазарев.

— А ты бестолковая курица. Несешься куда-то не глядя.

— Я — курица?! — до глубины души оскорбилась Лиля. — Ты назвал меня курицей?

— Бестолковой курицей, — поправил он.

— Гад какой… — Она ткнула его локтем в бок. Евгений охнул, засмеялся, отступил в сторону, потом обеими руками взъерошил ей волосы. Лиля размахнулась, хотела стукнуть его ногой, но Евгений успел отскочить, злорадно хохоча.

И Лиля тоже хохотала… «Как дети! Господи, что мы делаем?»

— Слушай, Селуянова, ты не хочешь выпить?

— В смысле?

— Ну, выпить, водки выпить! — конкретизировал Женя.

— Водки?!

— Ладно, не водки, а чего-нибудь другого, чего ты там пьешь. Ты вино пьешь?

— Вино? Пью, — обстоятельно кивнула Лиля. — Шампанское пью. Но еще мартини очень люблю. Ликер… шоколадный. Или лучше клубничный! — оживилась она. — Есть хороший немецкий ликер, там настоящая клубника, между прочим, не какой-то там химический заменитель… Я его называю «ксю-ксю».