Брэм Стокер - Врата жизни

А вот обязанности Стивен в отношении соседей стали для нее настоящей страстью, захватывающей и спасающей от уединения и горьких мыслей. Она интуитивно чувствовала самую суть дел, которые приходилось разбирать в качестве владелицы поместья, а затем находила верные средства для решения проблем. Неожиданно для окружающих она оказалась толковой и деятельной хозяйкой.

Добрая тетушка во всем ее поддерживала и одобряла. Она видела, что Стивен следует своему решению: оставаясь женщиной, управлять делами по-мужски, стать свободным и сильным человеком. Пожилая дама лелеяла надежду, что это поможет девушке преодолеть трудный период, а потом жизнь возьмет свое и теории забудутся, уступив место реальности.

Впрочем, не было никаких признаков, что теории Стивен теряют актуальность. Они питали ее повседневную деятельность, придавали сил, служили компасом в принятии решений. И тетушке, чьи годы прошли в другую эпоху, не было дано угадать, что новые теории лишь расцветают и укореняются.

Глава IX. Весной

Прошел год со смерти отца, и за все эти месяцы Стивен постепенно понимала, насколько одинока без него. Рядом с ней была только тетушка. Несмотря на всю их со Стивен взаимную любовь, их взгляды на жизнь, интересы и потребности слишком сильно различались. Мисс Роули жила прошлым. Стивен была обращена в будущее. И одиночество свило надежное гнездо в сердце девушки.

В прежние дни Гарольд всегда составлял ей компанию, с ним было увлекательно, они могли говорить обо всем на свете, и Стивен никогда не задумывалась, что уместно, а что нет. Теперь даже его желание помочь в делах – а юноша исправно выполнял обещание заботиться о Стивен, данное умирающему сквайру, – причиняло ей боль. Что-то разладилось между ними, исчезла былая легкость. Гарольд тоже чувствовал это, но страдал молча, проявляя свое неизменное самообладание. Он любил Стивен всеми фибрами души. День за днем он приезжал и пытался приблизиться к ней, но она оставалась замкнутой и отстраненной. Ночи напролет он терзался мыслями о том, как смягчить ее сердце. Все чаще он мечтал о ее поцелуях и о том, случится ли ему когда-нибудь почувствовать их наяву… С наступлением дня юноша вновь брал себя в руки и прибывал в Норманстенд с видом спокойным и непринужденным. Словно глубина его мучений придавала дополнительные силы для самоконтроля. Он сам поставил перед собой задачу сдерживать чувства и героически с ней справлялся. И руководствовался он единственным желанием: предоставить Стивен самой выбрать себе партнера на всю жизнь. В этом и таилась его слабость – в непонимании женской природы, отсутствии опыта. Если бы ему довелось уже пережить любовную историю, он вряд ли бы оставался таким ненавязчивым и смиренным, он бы знал, как важно проявить решительность, продемонстрировать свои чувства. Но он лишь вздыхал, мечтал, надеялся и молчал. Стивен замечала его скованность и немногословность и объясняла их холодностью, а поскольку привыкла считать его братом, в глубине души переживала разочарование. В ней самой созревали иные эмоции и страсти, инстинкты требовали новых впечатлений, закипали молодые страсти, а жизнь вокруг тянулась неспешной чередой дней, и единственный близкий мужчина хранил невозмутимость. Ее сердце требовало напряжения чувств, ярких событий, волнений, флирта, головокружения, а Гарольд, к которому, в общем-то, лежала ее душа, совершенно не замечал этого.

Итак, Стивен, смутно ощущавшая, как созревают в ней женские желания, не осознавала их характер и не задумывалась о том, к чему все это ведет. Она была бы удивлена, даже возмущена тем, что логика, на которую она так уверенно полагалась, не всегда срабатывает в личных делах. Логика благополучно действовала в интеллектуальной работе, в управлении повседневными заботами. И Стивен возвела ее в идеал, превратив в главное определение Человека. Именно этот образ стал для нее центром исканий и трудов. Стать не женщиной – и, само собой, не мужчиной, что невозможно, – а Человеком. Не просто живым существом, а личностью в полном смысле слова. Дальше мысли Стивен пока не шли. И даже в случайных размышлениях, на краю сознания, она никогда не задавалась вопросом о том, какую роль в ее жизни может играть муж. Каковы должны быть его качества, обязанности? Что изменится для нее самой в случае замужества? В общих чертах Стивен знала, что когда-то надо будет выйти замуж, рядом с ней появится партнер – вероятно, молодой… Конечно, они будут любить друг друга. На этом туманном утверждении ее фантазия останавливалась.

Единственный знакомый ей посторонний юноша в это время находился далеко от Норманстенда. Леонард Эверард недавно закончил университетский колледж и поселился в Лондоне, часто посещал континент. Само его долгое отсутствие придавало Леонарду таинственность и привлекательность в глазах Стивен. В ее памяти он остался как элегантный, стильный, властный, мужественный, выгодно выделяющийся на фоне остальной летней компании – не слишком большой, но другой Стивен просто не знала. «Разлука волнует сердца». Стивен едва успела увлечься им за время коротких встреч, но семя было брошено. Красивый и самолюбивый мальчик на ее глазах повзрослел и стал эффектным молодым человеком, жизнь которого протекала в каких-то далеких, неведомых ей краях… Другие товарищи Гарольда и соседи были ей отлично известны. В них заметны были слабости и достоинства, доброе и неприятное. Они не затрагивали глубоко ее чувств, оставаясь объектами для наблюдения, товарищами по играм и забавам, довольно случайными приятелями. Едва ли она часто вспоминала кого-то из них и вовсе не тратила на это много времени и энергии.

Идеи и образы прорастают в нашей душе сложными путями, они возникают, исчезают, чтобы объявиться на новом витке жизни в иной, новой форме. Представление о равенстве полов глубоко запало в душу Стивен. На протяжении долгого времени она вновь и вновь обдумывала эту мысль, но не говорила на эту тему с тетушкой – а та испытала облегчение и решила, что странные идеи давно выветрились из головы девушки. Стивен подросла и научилась сдержанности. Теперь она не спешила высказать любое соображение вслух. Но чем меньше важная мысль вырывалась наружу, тем глубже была внутренняя работа души и интеллекта, тем крепче укоренялась идея в голове и сердце Стивен. Теперь, когда проблема пола, сознательно или инстинктивно, заняла центральное место в размышлениях и чувствах Стивен, давние представления обрели серьезную аргументацию. Девушка утвердилась в том, что мужчины и женщины должны быть равны, а женщины должны получить в обществе те же права и возможности, которые есть у мужчин. Она верила, что абсурдные правила приличия и условности мешают развитию личности: все эти нелепости, вроде того, что предложение о браке может делать только мужчина, и прочие странные, осложняющие жизнь предписания возмущали ее.