Светлана Демидова - Рейтинг лучших любовников

– Будешь гнать, что распечатал деваху? – небрежно спросил Немоляев, демонстративно сосредоточившись на соленых орешках, которые тоже купил Андрей.

Спьяну Корзун не сразу понял, что значит «распечатать», но на всякий случай утвердительно кивнул головой, чтобы после «Житан» и коктейлей не ударить в грязь лицом.

– Ну и как? – спросил Эдик Зарудин, второе после Немоляева лицо в классе.

– Н-нормально, – ответил Андрей, до которого наконец дошел смысл того, о чем его расспрашивают. Он даже слегка протрезвел и умудрился уразуметь: все, что он сейчас сказал о Маше или еще скажет, по отношению к ней отвратительно и подло, но остановиться уже не мог. В баре перед ним сидели такие свои в доску ребята, которые всегда встанут горой за него и соответственно за Машку, если вдруг что.

– А поподробнее! – потребовал Немоляев.

– Ну… что… подробнее… – пробормотал Андрей. – Все обыкновенно… Как у всех.

– Кровь была?

Андрей не понял одноклассников, подумал, что они расспрашивают его вовсе не о Маше, и очень обрадовался.

– Не-е-е, крови не было! – уверенно сказал он, потому что в его жизни кровь была только на порезанных пальцах и содранных коленках.

– Значит, уже не целка была, – констатировал Эдик, и они многозначительно переглянулись с Немоляевым.

В этот вечер Андрей явился домой очень пьяным. Он и выпил-то всего два коктейля и банку пива, но это случилось с ним в первый раз, а кроме того, он был сильно возбужден тем, что выпивал по-взрослому в баре с самыми лучшими ребятами в классе, среди которых наконец стал своим. Его совершенно развезло от счастья. Еще бы! Они теперь – неразлучная троица: Андрей Корзун, Денис Немоляев, которого можно запросто называть Диней, и Эдик Зарудин, тоже очень хороший парень.

Завтра они опять договорились встретиться. Андрей пообещал поближе познакомить их с Машкой. Для начала они с ребятами, конечно, снова зайдут в «Посейдон», где посидят по-своему, по-мужски. Коктейли пообещал поставить Денис, а Эдик гарантировал хорошее курево. Андрею очень понравились их обещания. Сразу видно настоящих товарищей, которые не собираются вечно пить и курить на халяву, то есть за его счет. Они за справедливость. Он, Андрей, и так уже вытащил из родительского ящика столько денег, что они того и гляди хватятся.

После «Посейдона» они встретятся с Машей. Андрей их познакомит, и всей компанией они отправятся в парк, где в крытой беседке, практически на свежем воздухе, проходит что-то вроде молодежных дискотек. Танцплощадка, куда они пойдут, имеет такие огромные размеры и столь низкие бортики, что на местном лексиконе это необыкновенное сооружение все называют «Сковородкой».

Маша не горела желанием близко знакомиться с Диней и Эдиком, но Андрей в конце концов ее уговорил, расписав в красках, какие они отличные ребята.

В «Посейдоне» Диня поставил уже не коктейли, а бутылку коньяка. Когда Немоляев заказал коньяк, Андрей был уверен, что им его не продадут по причине явно выраженного малолетства, но бармен поставил на стойку бутылку со знаменитыми звездочками не моргнув глазом.

Коньяк Андрею не понравился, потому что был горьким и обжигающим, но он пил, не морщась, чтобы новые друзья не посчитали его слабаком. Он делал вид, что с удовольствием курит маленькие сигарки «Аль Капоне», которые выложил на столик Эдик в общее пользование. На самом деле эти «Аль Капоне» были Андрею так же противны, как собственные «Житан» и «Петр», с которого он начинал. Надо же, какие препятствия надо преодолевать на пути к приобретению ярко выраженной мужественности и общественного признания!

Когда бутылка коньяка опустела, Андрей взглянул на жизнь вокруг по-новому. Краски стали ярче, но контуры предметов как-то странно смазались. Его глазам почему-то вдруг стало не хватать резкости. Корзун щурился и тер глаза кулаками, но резкости все равно не прибавлялось. К тому же люди почему-то чересчур мельтешили, не стояли на местах, дергались и очень походили на героев диснеевских мультиков. Сначала это рассердило Андрея: сколько можно подражать американцам? Ну никакой национальной гордости! Потом ему стало смешно. Он охотно посидел бы в баре еще, наблюдая за этими уморительными людишками, но пора уже было встречаться с Машей и идти, как договаривались, на «Сковородку».

Маша тоже оказалась очень смешной. Она зачем-то морщилась, отворачивала лицо и не хотела идти в парк на дискотеку. Она и Андрею пыталась запретить идти на «Сковородку». Это уже было не смешно, а неслыханно. Это возмутило Андрея до глубины души. Что она себе позволяет? Он только-только подружился с такими классными ребятами, а она смеет устраивать ему какие-то препятствия. Андрей хотел поставить ее на место, но Денис с Эдиком начали уговаривать Машу не сердиться и сделать им честь потанцевать с каждым из них хотя бы по одному разочку. Рассерженный на девушку Андрей хотел сказать, что не велика честь, что ею вполне можно и пренебречь, но Маша вдруг неожиданно согласилась.

Поскольку Корзун слабовато держался на ногах, Денис с Эдиком усадили его на скамейку возле «Сковородки», дали в руки какую-то банку, вроде пивной, сигарету, а сами пошли танцевать с Машей. Девушка порывалась остаться на скамейке с Андреем, но он, как ему показалось, очень строго погрозил ей пальцем и велел не обижать его лучших друзей.

Маша смерила Андрея взглядом, который ему опять не понравился. Но потом она все-таки зашла за ограду «Сковородки» вместе с Денисом и Эдиком, и Корзун подумал, что девушка у него хорошая. Послушная. Андрей посмотрел на врученную ему банку и порадовался, что она уже открыта, потому что одна рука у него была занята как раз этой самой банкой, другая – сигаретой, а третьей руки, чтобы открывать всякие банки, у него не имелось. Пойло оказалось отвратительным, гораздо хуже коньяка, но Андрей посчитал, что обязан выпить до дна, чтобы потом отчитаться перед друзьями. Сигарета воняла каким-то гнилым сеном. Наверно, у ребят кончились деньги, и они купили в первом же попавшемся ларьке первую же попавшуюся дешевую хрень.

В конце концов Андрея пригвоздило к скамейке так, что он не мог шевельнуть ни рукой ни ногой. Возможно, он отключился бы прямо возле «Сковородки», но из глубин одурманенного мозга вдруг неожиданно выползла непонятная тревога. Андрей сначала никак не мог понять, что его беспокоит и не дает погрузиться в вязкий кисель, окруживший со всех сторон тело и дошедший почти до самого горла. Он мотнул головой, и из сознания выплеснулось: «Маша! Где Маша?» Цепляясь за это имя, как за спасательный круг, Андрей, пошатываясь, встал со скамейки и осторожно ощупал одной ногой почву перед собой. Она была неустойчивая и засасывающая, как трясина, но идти все равно надо… Куда-то подевалась Маша. Придется ее искать. Вот такие пироги!