Татьяна Луганцева - Королевство треснувших зеркал

Я мог бы помочь тебе, — предложил Валентин.

Еще слово, и я буду гадать на кофейной гуще у тебя на голове. Не унижай меня, я могу выкарабкаться из этой ямы сама, ты тут вообще ни при чем. Если хочешь мне помочь, дай какую-нибудь работу в своем громадном центре.

Заметано. Приедешь ко мне в любое время, и мы вместе посмотрим, что ты сможешь делать.

Алиса, заметно повеселев, принялась укладывать свою одежду в большую дорожную сумку. Почему-то она уже не испытывала того сильного раздражения и злости к Валентину, но она не забывала о том, что у этого типчика очень красивые и порочные глаза.

Я подвезу тебя? — предложил он, внимательно рассматривая ее.

Ага, а заодно узнаешь адрес заведения, где я буду находиться, — улыбнулась Алиса, — но уж там я от тебя наконец отделаюсь, так как особей мужского пола строгая директриса Лолита Игоревна на дух не переносит и в центр их не пускает.

Наверное, ей не везло с мужчинами, — вздохнул Валентин, — впрочем, как и тебе.

Мне еще повезет, вот увидишь, — кинула она на него загадочный взгляд, — я не поставила на себе крест.

Я в этом и не сомневаюсь, — заверил он ее, может быть, тебе уже везет?

Если ты намекаешь на себя, то много чести.

Алиса сидела на кожаном сиденье роскошной машины Валентина с замиранием сердца. В машине бесшумно работал кондиционер, тихо звучала, как ни странно, классическая музыка. Машина шла плавно и быстро словно плыла по маслу.

Непривычно ехать после своей машины с таким комфортом, — призналась она, смотря через тонированное стекло на улицу. — Как ты ездишь в такой машине? В ней же можно уснуть! То ли дело ехать в моей развалюшке. Едешь, все стучит, трещит, того и гляди, что какая-то часть отвалится. Всю дорогу в напряжении, оттого все время во внимании.

Ты на месте пассажира, спи, пожалуйста, — усмехнулся Валентин, — наверное, у твоего бывшего мужа машина тоже дорогая и комфортная.

Евгений водит очень нервно, дёргает, с ним не уснешь. А ты водишь классно! — сделала ему комплимент Алиса.

Это первое мое качество, которое тебе понравилось. Аллилуй! Может быть, рискнешь, попробуешь еще чего-нибудь? Вдруг понравится?

Нервная дрожь пробежала по коленям Алисы, и она замолчала, замкнувшись в себе. Валентин, решив, что своими словами обидел свою спутницу, тоже замолчал. При подъезде к реабилитационному центру, там, где начинался парк, висел знак «Проезд запрещен». Валентин остановил машину.

— Я поднесу сумку, — даже не спрашивал, а констатировал Валентин, чем показал свою привычку руководить.

Алиса уже и не сопротивлялась. Они вместе пошли по аллее рука об руку. Он нес ее сумку и искоса Посматривал на ее сосредоточенное лицо. Внезапно к ним метнулась мужская фигура. Валентин инстинктивно заслонил Алису своей широкой грудью.

— Люди добрые, подождите! — заголосила мужская фигура. — Вы ведь в реабилитационный центр? — с большой надеждой в голосе спросил молодой мужчина, который явно не представлял никакой угрозы, так как сам находился в весьма плачевном состоянии. Его светлые редкие волосы давно не расчесывались и не мылись, губы дрожали, лицо выглядело измученным, а глаза были красными от бессонницы. — Помогите мне, пожалуйста!

Чем мы вам можем помочь? — спросил Валентин.

У меня в этом центре находится жена, — произнес мужчина, не собираясь уступать им дорогу. Было видно, что он доведен до отчаяния и не соображал, что делал.

Очень плохо, что здесь находится ваша жена. Зачем вы ее до этого довели? — строго спросил Валентин.

А зачем вы сдаете сюда свою? — захныкал мужчина. — Давайте помогать друг другу, а не упрекать!

Ага, а кто старое помянет, тому глаз вон, — согласился Валентин, еле сдерживая смех.

Незнакомец производил жалкое впечатление — клетчатая застиранная рубаха была криво застегнута, джинсы лоснились на вытянутых коленках.

Девушка! — метнулся он к Алисе. — Вы не злобная фурия, которая ненавидит мужчин! Я вижу, вы другая! Вы должны мне помочь!

Да чем я могу вам помочь? — спросила Алиса, делая глазами знак Валентину, чтобы он поставил сумку на землю, давая понять, что она не сможет пройти мимо этого несчастного.

Мое внутреннее чутье подсказывает мне, что нам не стоит здесь делать остановку и разговаривать с ним, — прошептал ей на ухо Валентин.

Твое внутреннее чутье уже подсказало тебе раньше, что мой муж — человек, которому просто необходимо помочь, которого надо спасти от разорения, а меня следует уничтожить! Неужели ты можешь спокойно пройти мимо этого бедолаги?

— Этот бедолага, как ты выразилась, довел свою жену до реабилитационного центра, а когда ему не стали по утрам подавать оладушки со сметанкой, он взвыл о помощи! — фыркнул Валентин.

— Я не обижал ее, честное слово! Это про меня все ее мать наговорила! А оладушки я ей сам готовил!

Конечно, — согласился Валентин, — теща — первый враг всего человечества!

Да что вы понимаете! Вы сами-то женаты?

Женат, — огрызнулся Валентин.

— Вот уж бедная женщина, наверное, — протянула Алиса, — жить с таким типом.

Она внезапно почувствовала укол в самое сердце, почему-то ей было неприятно узнать, что Валентин женат.

«А как же могло быть по-другому? Богатый… красивый… такие на дороге не валяются…» — подумала она с дикой тоской.

— Женщина она как раз очень даже не бедная, — сказал Валентин и, спросив разрешения Алисы, закурил, отойдя чуть в сторону.

— Дорогая девушка…

— Алиса!

— Алисочка, я бедный студент, понимаете? Мне осталось учиться всего год… — начал свое объяснение мужчина, попутно представившись Родионом.

Сколько же вам лет? — спросил Валентин, затягиваясь сигаретным дымом.

Двадцать восемь.

Ого! Я, батенька, в вашем возрасте имел два высших образования и руководил коллективом в сто человек.

Значит, вам в свое время помогли родители.

У меня вообще не было родителей, я воспитывался в детдоме, — ответил Валентин.

Дай ему сказать! — сверкнула синими глазами Алиса в сторону своего навязавшегося провожатого.

Теща все время пилила меня, что я не обеспечиваю семью, и внушала моей жене, что я никчемный муж. Лиза изменилась, охладела ко мне, и я принял решение — подрабатывать после института в одном ресторанчике топлесом…

Кем? — присвистнул Валентин. — По-моему, у вас нет той части тела, чтобы подрабатывать топлесом.

То есть холстом, или холтером… нет, этим… ну, человеком, который рассаживает посетителей за столики и координирует работу официантов, — лоб мужчины измок от усилий, речь его была сбивчивой и возбужденной.