Непокорный рыцарь - Софи Ларк
Это строжайше запрещено в культуре стритрейсинга. Нельзя трогать чужие машины.
Камилла бросается на Беллу, и лишь Патриша и Карло, который встает между ними, удерживают ее от нападения.
– Все-все, расслабьтесь! – говорит Карло, разводя девушек в разные стороны.
– Это последняя капля, мать твою! – кричит Камилла.
– По мне, ничего не изменилось, – презрительно ухмыляется Белла.
– Вот, – Гриша сует Камилле в руку пачку купюр. – Ты победила. Здесь выигрыш и деньги на ремонт.
Белла самодовольно ухмыляется, довольная, что ее парень оплатил ее косяки.
Камилла берет деньги, но вся дрожит от ярости. Девушка в бешенстве, что Белла не оплатила выигрыш сама, не говоря уже о компенсации за автомобиль. Кажется, Ривера считает про себя до десяти, прежде чем отвернуться. Она открывает капот, и оттуда валит облако дыма с запахом машинного масла.
– Гребаное убожество, – шипит Белла, обращаясь то ли к Камилле, то ли к ее автомобилю.
Ривера не обращает внимания, полностью сосредоточившись на своей тачке.
Мы с Мейсоном и Карло окружаем «Транс-Ам». Любопытство неудержимо влечет нас посмотреть, что пошло не так. Я встаю рядом с Камиллой, заглядывая ей через плечо. Точно так же мы стояли сегодня днем, когда девушка смотрела мою машину.
– Дежавю, – говорю я.
Камилла бросает на меня раздраженный взгляд, явно не находя в этом ничего смешного.
– Да уж! – говорит Мейсон. – Выглядит не очень…
– Копы! – кричит кто-то.
Эффект моментальный. Это слово подобно гранате, брошенной в гущу толпы. Все разбегаются.
Не то чтобы меня сильно беспокоил очередной штрафной квиток. Но мне не улыбается провести остаток ночи в комнате для допросов, если полиции вдруг придет в голову блестящая идея воспользоваться возможностью меня попрессовать.
Я собираюсь свинтить, но тут замечаю, что Камилла беспомощно стоит у своей машины.
– Давай! – кричит ей Патриша. – Прыгай к нам!
Патриша забирается в «Супру» Мейсона. Она отчаянно жестикулирует, приглашая Камиллу присоединиться.
– Я не могу оставить машину! – кричит в ответ девушка.
Я слышу, как сирены приближаются с обеих сторон.
Мне давно пора валить.
Если Камилла хочет попасться, это ее личный выбор.
Ривера кладет ладонь на свой автомобиль, на ее лице застыла мука. Словно оставить «Транс-Ам» для нее подобно смерти. Словно это ее ребенок.
– Забей на тачку! – реву я. – Вернешься за ней завтра.
Она бросает испуганный взгляд в сторону приближающихся звуков, но не двигается с места, замерев у дымящегося «Транс-Ама». Я слышу, как гонщики разъезжаются во все стороны, а я все еще стою здесь как дурак.
Раздосадованный, я хватаю Камиллу и перекидываю ее через плечо.
– Эй! – кричит она. – Опусти меня! Что ты…
– Заткнись, – рычу я и бегу к машине.
От бега Камилла подпрыгивает у меня на плече, но мне глубоко насрать на ее дискомфорт. Я широко распахиваю пассажирскую дверь и кидаю девушку на сиденье.
– Я не нуждаюсь в твоей…
Я захлопываю дверь у нее перед носом и оббегаю автомобиль.
Патрульная машина несется прямо к нам, единственным идиотам, кто остался припаркован у дороги. Мейсон свинтил, как только увидел, что я хватаю Камиллу.
Сирена воет, фары горят, из громкоговорителя доносится: «Не двигайтесь с места!»
Вместо этого я ставлю ногу на педаль газа и вжимаю ее в пол.
Камилла
– Что ты творишь?! – кричу я, когда Неро на бешеной скорости несется прочь от копов.
У нас на хвосте висят две патрульные машины, яростно верещат сирены. Офицеры сидят за рулем «Чарждеров», самых агрессивных полицейских машин – новых, быстрых, настоящих танков, оборудованных решетками переднего борта, которые способны смести нас с дороги, стоит им лишь слегка задеть «Мустанг».
Неро смотрит прямо перед собой, и его лицо кажется странно спокойным. Нет, вру – похоже, он искренне наслаждается происходящим. От его вечно хмурого вида не осталось и следа, а в уголках губ появляется слабый намек на улыбку.
– Эй, психопат! – кричу я. – Кажется, они хотят, чтобы ты остановился.
– Этого я делать не собираюсь, – спокойно отвечает Неро.
Господи боже. Только мне казалось, что проблем и так выше крыши, как теперь я убегаю от полиции.
Мы несемся по Уокер-драйв, машин и светофоров становится все больше. Скоро мы встрянем на перекрестках.
– Держись, – говорит Неро.
– Что? Почему…
Он тянет ручник и резко разворачивает нас по малой траектории. Шины визжат, запах жженой резины наполняет машину. Мир вращается, словно карусель.
Теперь мы стоим лицом к полицейским машинам, несущимся прямо на нас. Неро снова выжимает газ, и мы летим вперед, словно берем копов на слабо. Я съеживаюсь на своем сиденье, надеясь, что меня не заметят. Кажется, что Неро вот-вот устроит лобовое столкновение.
Однако он устремляется в пространство между двух машин. С каждой стороны зазор не более дюйма, и его боковое зеркало врезается в зеркало патрульной машины, отрывая его.
Мы ускоряемся в обратном направлении, оставляя копов позади. Я слышу визг патрульных машин, которые пытаются затормозить и развернуться. «Чарждеры» – быстрые автомобили, но далеко не такие маневренные. И, надо полагать, офицеры за рулем все же обеспокоены тем, чтобы остаться в живых, а потому не носятся, как демоны на картах[33].
– Остановись! – умоляю я Неро. – Ты нас убьешь!
– Скорее всего, нет, – отвечает он, словно исход этой гонки не слишком его волнует.
Неро резко сворачивает влево на Адамс-стрит, и меня впечатывает в пассажирскую дверцу.
– Ты бы пристегнулась, – говорит он.
Я пытаюсь перекинуть через себя ремень безопасности, но это не так-то просто, учитывая, что Неро сворачивает на каждом перекрестке, будто задался целью окончательно заблудиться, и при этом крутит руль только в самый последний момент.
Мы кружим по Гриктаун, и я до сих пор слышу звук сирен, хоть и не вижу сами патрульные машины. Они могут быть у нас на хвосте, а могут проезжать в квартале отсюда.
Неро, похоже, прекрасно знает, где они, потому что продолжает путать след и менять направление.
Должна признать, водит он мастерски. Я никогда не видела, чтобы кто-то так ловко управлялся с машиной, особенно со старым «Мустангом», не предназначенным для подобных маневров. Передачи переключаются как по маслу. На ладони и предплечье Неро выступают сухожилия. На гладкой, темно-оливкового цвета коже практически нет волос, и я могу видеть волны напряжения, пробегающие по его телу.
Темные локоны падают ему на лицо каждый раз, как мы сворачиваем за угол. Неро взмахивает головой, чтобы откинуть их назад, напоминая мне нетерпеливого коня. Его челюсть напряжена не меньше, чем рука, и желваки ходят на лице, когда он стискивает зубы.
