Нэнси Бартоломью - Стриптиз

— Рейдин, — начала я, отодвигая чашку с приторным чаем в сторону, — ты ведь знаешь, я разбила свой «трансаме-рикэн», когда попала в аварию.

Рейдин кивнула.

— И теперь я осталась без колес. Конечно, можно взять машину напрокат, но моя страховка не покроет этого расхода.

— Это все из-за всемирного кризиса, дорогуша, — изрекла Рейдин с умным видом, вновь кивая. — Это все НАФТА [2].

Я пропустила ее слова мимо ушей и продолжила:

— Так вот я и подумала: может быть, ты одолжишь мне свою машину на пару дней. — Я не смотрела на нее, боясь, что она вскочит с каким-нибудь очередным политическим комментарием, стоит только мне замолчать. — Я очень беспокоюсь о Дениз, она моя подруга. Ты же знаешь, как бывает, когда друзья попадают в беду. Ей надо помочь. Надо попытаться разыскать ее.

Рейдин встала и подошла к шкафу. Я схватилась за край стола, приготовившись бежать в любую минуту, на тот случай если сказала что-то не то. Подумала, что Рейдин направилась за своим револьвером, однако она вернулась с кошельком в руках.

— Ну, дорогуша, чего же ты ждешь? — безмятежно спросила она. — Поехали.

— О, Рейдин! Нет-нет, я вовсе не собираюсь доставлять тебе неудобства. Хочу просто съездить в Форт-Лодердейл и посмотреть, как там. У тебя здесь дела, я справлюсь одна.

Похоже, Рейдин не слушала меня. Бормоча что-то себе под нос, она подложила корма попугаям и подлила в их поилки воды. Затем скрылась в душевой, а я осталась сидеть за кухонным столом в полнейшей растерянности. Как же мне выйти из этой ситуации?

Рейдин вскоре появилась снова, держа старую сумку с плетеными ручками.

— Ну вот, дорогуша, — сказала она бодро, — знаешь, я всем даю свою машину, но сама всегда при этом сижу рядом. Приходится постоянно поддерживать связь со своей системой жизнеобеспечения.

Рейдин решительно подошла к двери, открыла ее и, вопросительно подняв брови, посмотрела на меня.

Рейдин, Флафи и я оказались в древнем «плимуте». Мы направлялись в Форт-Лодердейл. Все вышло несколько иначе, чем я рассчитывала. В последнее время, похоже, все получается не так, как мне бы хотелось. В пять часов дня в пятницу я нажала на акселератор, и мы помчались в надежде на лучшее.

Глава 12

Однажды зимой, когда мне было лет десять, отец выиграл в лотерею. Надо признаться, прежде он никогда ничего не выигрывал. Он купил лотерейный билет просто так, по той же причине, по которой их покупают все. Таким, как мой отец, ничего в жизни легко не давалось. Все, что они имеют, досталось им тяжелым трудом.

Так вот, в тот вечер, когда отец выиграл в лотерею, он вернулся домой ближе к ужину. По-моему, я больше никогда в жизни не видела его таким счастливым, ни до этого, ни после. Я сидела за кухонным столом и делала уроки. Мама поглядывала то на меня, то на равиоли, которые она готовила. Братья тоже крутились здесь же, дурачась и стараясь напакостить друг другу. Когда отец, ужасно возбужденный, вернулся домой значительно раньше обычного, мы поняли: что-то случилось.

Мы примолкли и уставились на него. А он подошел к маме, приподнял ее и закружил по кухне. Он давно уже ничего подобного не делал. Мама очень удивилась и даже немного испугалась, но отец не обращал внимания, будто не замечал этого. Он размахивал клочком бумаги и кричал: «Я выиграл, Эви! Я выиграл! Мы поедем на Рождество во Флориду».

К тому времени когда маме удалось наконец его успокоить и выяснить, в чем дело, до нас уже дошло. Мы поедем туда, где растут апельсины, где качаются высокие пальмы, где по пляжам разгуливают длинноногие красотки в бикини рядом с длинноволосыми молодыми людьми, держащими доски для серфинга. Мы поедем туда, где даже в самую холодную зиму не бывает снега.

Мама не любила суеты, ей не хотелось, чтобы люди знали, что происходит у нее в доме. Но даже она страшно обрадовалась. Мы это видели, потому что следующие несколько недель, пока мы не уехали в Форт-Лодердейл, она что-то напевала и все время улыбалась. Пару раз я даже видела, как они с отцом танцевали на кухне, после того как нас уложили спать.

Мы поехали в Форт-Лодердейл. Отцу так не терпелось поскорее попасть туда, что он с большой неохотой останавливался по дороге, когда нам надо было в туалет. Мама загрузила машину всем необходимым, взяла макароны, оливковое масло, сандвичи, итальянский хлеб, салями, твердый сыр. Все это на тот случай, если во Флориде не окажется хороших продуктов. Флорида казалась нам почти другой страной, и мой старший брат Джимми предположил, что там даже по-английски не говорят, поскольку большинство жителей — выходцы с Кубы.

Сама мысль о том, что мы едем в какое-то место, совершенно не похожее на Филадельфию, представлялась нам ужасно романтичной. Мы были уверены, что Флорида будет полной противоположностью Филадельфии. Там чисто, бурлит жизнь, полно музыки. Филадельфия была для нас как старое черно-белое кино. Нам казалось, что Флорида окажется разноцветной.

Никто из нас не разочаровался. У нас сохранилась фотография, на которой запечатлены мы все. Какой-то прохожий по нашей просьбе сфотографировал нас. На ней были мама, папа, четыре моих брата и я. Мы стояли у стоянки морских яхт перед огромной яхтой «Королева джунглей». Мы никогда не видели такой раньше. Отец был в черных гольфах, которые наполовину закрывали его белые волосатые икры, в клетчатых матросских шортах и в гавайской рубашке. На маме и на мне были огромные соломенные шляпы и темные солнечные очки. Братья были в бейсболках и шортах из старых обрезанных джинсов. Мы дружно, как идиоты, улыбались. Ну и зрелище! И все же каждый из нас хранит такую фотографию у себя дома, там, откуда ее всегда можно достать, посмотреть и вспомнить, что в ту единственную неделю мы, Лаватини, приехавшие неизвестно откуда, наслаждались жизнью и не сомневались, что так будет всегда.

Почему-то я подумала именно об этой фотографии в пять утра, когда мы въезжали в Форт-Лодердейл. Рейдин уснула, прислонившись головой к окну, и тихонько похрапывала. Флафи свернулась клубочком между нами, положив голову на сумку Рейдин. Поэтому Форт-Лодердейл в утренней дымке увидела только я одна. Наверное, то же самое было и с отцом почти двадцать лет назад. Только теперь горизонт был закрыт небоскребами и кругом шло бурное строительство. Даже в этот ранний час по шоссе проносилось полно машин. Сейчас в городе были районы, куда туристы, опасаясь за свою жизнь, боялись заходить. Крошечные семейные отельчики, которых раньше было так много, теперь вовсе исчезли.

Я неслась по шоссе, соображая, что же делать дальше. С собой у меня было всего шестьдесят баксов наличными и кредитка, а кроме того, собака и старая сумасшедшая. Выбор небольшой. Глаза устали и покраснели, я соображала с трудом. У заправки напротив аэропорта я остановила машину. Вывеска обещала горячий кофе и хот-доги. Возможно, немного кофеина и белков помогут мне разработать какой-нибудь план. Как только машина остановилась, Рейдин очнулась от сна и бдительно огляделась вокруг.