Сокровище Анны - Елена Валерьевна Бурмистрова
– Мам, у нас беда. Сашку убили.
«Похоже, что будет самое настоящее Рождество», – Алан посмотрел в окно и задумался. Париж совсем замело. До Рождества оставалась всего одна неделя. Город снова превратился в столицу карнавалов и ярмарок. По улицам толпами сновали туристы. Обычно в Париже в декабре идет ледяной дождь. Если и случаются снегопады, то они очень быстро превращаются в грязные лужи под ногами. А сейчас весь Париж на глазах у довольных приезжих превращался в снежный сказочный город. Жили они с отцом в 15-ом округе Парижа. Это спокойное место с несколькими парками и развитой инфраструктурой. Тут не было особых достопримечательностей и, что самое главное, не было и толп туристов. За что он и был так любим местными жителями. Единственное, чем выделялся этот район, это офисами крупнейших телекомпаний страны да Домом японской культуры у метро Bir-Hakeim.
Алан вспомнил, как в детстве отец ставил дома елку и посыпал снежную дорожку от входной двери до наряженной елки. Снег был искусственный. Отец потом хитрил, убирая его. Говорил, что сказочный снег не тает и его нужно заметать и обязательно высыпать в окно, чтобы на следующий год Пер-Ноэль снова нашел дорогу в их дом. В городе Либурн на юго-западе страны у Пер-Ноэля есть собственное почтовое отделение. Туда и отправлял маленький Алан каждый год свои послания с просьбой прислать ему то новый велосипед, то книгу с яркими картинками. Один раз попросил вернуть ему маму, но Пер-Ноэль эту просьбу не выполнил. Под елкой в этот год оказалось намного больше подарков, чем обычно, а вот мама так и не появилась. Зато отец, почему то, был угрюмый весь праздник Рождества.
«Эх, отец-отец! Все могло бы быть совсем по-другому! Что пошло не так в наших отношениях? Когда и почему ты перестал быть для меня авторитетом?» – мысли Алана были тревожные. Он подошел к сейфу и попытался набрать код. Дверца сейфа не открывалась. Алан занервничал: «Отец сменил код? Зачем? Догадался?». А еще Алан заметил странное поведение отца в последнее время. Он стал менее разговорчивым, про алмаз говорить категорически отказывался. И что самое страшное, постоянно звонил в Россию кому-то. Он искал людей, собирал какие-то документы, подписи и еще много чего такого, что Алану не было понятно. И только однажды, услышав, как отец разговаривает по телефону и называет знакомые фамилии, Алан догадался, что отец вплотную занимается делом «Сокровища Анны». Он понял, что отец боится, как бы сын не решил эту проблему с алмазом по-своему. И теперь ему, Алану, нужно было решить этот вопрос быстрее, чем это получится у отца. Как только нотариус позвонит Славицкому, об алмазе можно будет забыть. И все усилия Алана пропадут даром. Выбора у Алана не было. Ему вдруг стало страшно. Мысли, которые его посещали, не давали ему покоя, пугали его и приводили в неистовство. Он этого не хотел, не хотел…
– Пропустите меня! – прокричала Настя, Мне очень срочно нужно пройти к генеральному директору.
– Девушка, не кричите, предъявите пропуск, и я Вас пропущу, – спокойным тоном сказал охранник.
– Мне назначили! У меня нет пропуска.
– Кто назначил?
– Славицкий Матвей.
– А Вы кто?
– Я? – Настя задумалась и вдруг выпалила. – Модель. У меня собеседование.
– Сам Матвей Олегович никогда лично не приглашает на собеседование новых моделей. Странно. Насколько назначена встреча? Сейчас сверю записи в журнале. И фамилию свою скажите, пожалуйста.
Настя сказала свою фамилию и закусила губу. Она понимала, что время сейчас безжалостно работает против них обоих. И еще она понимала, что никакой записи охранник не найдет. Пока он копался в журнале, Настя огляделась вокруг. Ресепшен являлся своего рода визитной карточкой дома моды, поэтому понятно, что данной зоне было уделено особое внимание. Здесь не забыли позаботиться об эстетической привлекательности и о функциональности. Ресепшен «Estaciones» поддерживал имидж компании. По бокам стойки администратора и в центре зала стояли большие светильники в форме эскизов одежды. Настя отметила, что это было оригинально. Но было и то, что ей сразу не понравилось. Дизайн ресепшен, места ожидания клиентов и стойки администратора не были выполнены в едином цветовом и стилевом решении, но в целом она моментально поставила отметку «4» из пяти баллов.
– Нет в журнале записи. Извините, – наконец прервал Настины дизайнерские раздумья охранник.
– Я Вас очень прошу, пропустите меня к Славицкому. Хотите, я паспорт покажу или телефон оставлю?
– Извините, не могу.
– Тогда позвоните ему, пожалуйста, скажите, что я внизу его жду.
– Не положено.
Настя лихорадочно соображала, что делать. Тут к стойке подошел парень, показал пропуск, турникет открылся, и Настя, недолго думая, оттолкнула парня и со всех ног бросилась вперед. Она слышала, как за ее спиной кричал охранник; почувствовала, как какой-то молодой человек пытался схватить ее за руку, но она все же преодолела расстояние от стойки ресепшен до лифта без особых проблем. Подбежав к лифту, Настя поняла, что понятия не имеет, на какой этаж ей ехать. В конце концов, она
