Екатерина Гринева - Хранитель тайн, или Сброшенная маска

– Да. Он нашел какие-то документы, подтверждающие это…

– Вера! Но это… бред! Отец не мог никуда уехать. Здесь было все… Его семья, бизнес, дом… Я не могу поверить в это!

– Артем тоже не верил, поэтому и ходил как пришибленный…

Вера налила мне чай. И вернулась на свое место, прислонившись к шкафу.

– Слушайте! – Неожиданно мои мысли приняли другое направление. – Вы говорили о документах. Где они?

– Я не знаю. Может быть, у вас дома?

Я покачала головой.

– Куда же они делись?

Вера слегка пожала плечами.

– Чудно! Пропали куда-то.

– Или их украли! – Я вспомнила о Богданове, который имел возможность посещать нашу квартиру и устраивать там обыски сколько душе угодно. Если в квартире и было что-то – Богданов уже все подчистую вывез. И с дяди этого толком и не спросишь: пока к стенке не припрешь, ни за что не признается. И почему отец доверял такому скользкому типу, с недоумением подумала я.

– Послушайте! – отвлекла меня от моих дум Вера. – У меня есть одна мысль. Я и сама думала туда поехать, но честно, одной страшновато. Место там глухое и почти безлюдное.

– Вы о чем?

– О даче Надиной бабки по матери, которая умерла, а отец женился на другой женщине с ребенком. С этим типом, с которым вы столкнулись. Надя с Темой, когда по первости женихались, часто ездили туда. Место укромное, и посторонних глаз нету. Избушка там в неплохой сохранности, но уж больно местечко диковатое. Однако Наде там нравилось.

– Это где?

– Пятьдесят километров с лишним отсюда. В направлении деревни Колесниково. Сохранилась там одна деревушка малая под названием Опятки. Половина домов пустая, все вымерли. А другая половина домов пенсионерами занята. Да и домов там всего десятка два. Или того меньше. Может быть, там что-то есть? Эта мысль приходила мне в голову, и неоднократно. Но ехать одной… жуть берет!

– У вас ключ есть от этого дома?

– Есть! Надя оставила… Я ее спросила еще: зачем? А она мне: так, на всякий случай.

– Давайте! Я поеду!

– Не страшно?

– Выхода нет. А потом, как говорил один философ: бояться – себе дороже.

Вскоре мы распрощались с Верой, и я поехала на свою конспиративную квартиру.

Приехав, я первым делом заварила большую чашку кофе и пошла в комнату. Я очень устала и не знала, как восстановить физические силы, и решила, что неплохо бы немного поваляться в ванне. Я зашла в ванную комнату и открыла кран, чтобы ванна наполнялась. Когда она наполнилась, я скинула с себя одежду и залезла в темно-бирюзовую воду, я любила добавлять морскую соль. Света, видимо, тоже, так как большой флакон с морской солью стоял у нее в шкафчике. Я целых полчаса наслаждалась покоем, которого у меня так давно не было. Приняв ванну, я пошла в комнату. Времени было только полдевятого, и спать пока совершенно не хотелось. Смотреть телевизор тоже. Я включила торшер и, забравшись с ногами в кресло с чашкой кофе, задумалась. Информация, которую выдала мне Русанова, была очень странной и непонятной. Идея о том, что отец хотел куда-то уехать, казалась мне смехотворной и нелепой. Если бы не последующая смерть на дороге! А если он предчувствовал такой конец и хотел сбежать? Но почему один? Без нас? Не хотел вовлекать в еще большие неприятности? Но почему? Значит, было в жизни моего отца нечто такое, что заставило его в конце концов принять это решение, которое он так и не успел реализовать? Но что? Я почувствовала невольное волнение. Что я знала о жизни отца? Он родился в Новосибирске, отслужил в армии, но в родной город уже не вернулся. Друг сманил его работой в Омске. Он поехал туда и одновременно поступил на вечернее отделение института. Учился и работал. Потом переехал в Челябинск. Там познакомился с моей матерью. Затем родилась я. Мы жили за городом – в большом доме. А когда мне было семь лет, мы переехали в этот город, где жили до трагедии. И где здесь тайны? «Чушь какая-то!» – сказала я вслух и усмехнулась. Надеюсь, что завтрашний визит в деревню со смешным названием Опятки немного прольет свет на появившиеся загадки. Хотя что искать в Надином доме, я не знала. Документы? Дискеты? Флэшки? И где искать? Бывал ли там кто-то еще с тех пор, как погибла Надя? Если это случилось восемь месяцев назад, то в бесхозный дом уже могли залезть воры и поживиться тем, что там есть…

Хотя деревушка и глухая, но бомжи и хулиганы могли залезть в дом и пошуровать в нем. Много ли им надо? Еда, одеяла-подушки… Конечно, Вера права – ехать туда одной крайне неразумно. Но просить Володю об этом не хотелось. Он может воспринять мою просьбу о помощи как знак внимания и продолжить свои ухаживания. А ведь я твердо решила удерживать наши отношения в дружеских рамках. Лучше прибегнуть к помощи Шашковой. Мне будет нужен внедорожник. Если место глухое, как его описывают, то на обычной машине я туда не доберусь.

Я набрала номер телефона Шашковой в надежде, что она не спит и у нее нет ее Сосницкого. Наличие Сосницкого сильно осложнило бы мне разговор. Но мне повезло: Шашкова была одна и, судя по голосу, уже успела приложиться. Наверное, Ирка умирает со скуки, вот и заливает ее вином.

– Как ты? – спросила я после краткого приветствия.

– Ничего. Ску-у-чно, – протянула она. – Сижу и потихонечку потягиваю шампань. Напиток благородных девиц.

– Не переборщи!

– А мне плевать! Как ты-то? Может быть, мне к тебе приехать? Потусить немного, устроить девичник!

– Не надо. Вдруг твой нагрянет, а тебя нет. Переполох поднимет, всех на уши поставит, и в конце концов выйдут на меня. Мне это не надо.

– Но Володя же знает, что ты в городе, и Богданов, и Василенко. Считай, что все знают.

– Надеюсь, у них хватило ума не трепать о моем появлении.

– Ума? – фыркнула Шашкова. – Где ты ум у мужиков-то нашла? Где был ум, там член вырос. Разве не слышала такую поговорку?

– Слышала!

– Ну и чего тогда говоришь? О каком уме?

– Ладно. Твоя взяла. Но все равно тебе светиться у меня лишний раз не надо… Но у меня к тебе просьба есть одна.

– Как просьба – так, Шашкова, давай! Как приехать – Шашкова, сиди и не высовывайся! А мне, может быть, скучно! И вообще хочется все бросить и уехать в Николаев.

– Эту песенку я уже слышала.

– Ну и что! Может быть, мне здесь тошно. Даже сала нормального нет.

– У тебя же весь холодильник салом забит. Ты как съездишь на родину – так тоннами оттуда сало свое везешь. Ир! – решила я заговорить о деле. – Мне внедорожник твой нужен.

– Собралась куда?

– Да поездить по окрестностям надо.

– Дашь тебе внедорожник, шалаве беспутной, – поддела меня Ирка, – а потом – ни тебя, ни машины. Ищи-свищи ветра в поле. Разве можно кому-то доверять в наше время?

Я слушала ее ворчание вполуха. Я понимала, что Ирка обижена на меня, ей хочется приехать и потрепаться «за жизнь», но я не могла подвергать риску ни ее, ни себя, поэтому и не реагировала на выпады и подколы. Я знала, что Ирка, в сущности, добрейшая душа и всегда придет на помощь. Так было и на этот раз.