Александра Гейл - Дело Кристофера

— Привет, — прошептала я с порога.

— Заходи, — зачем-то тоже прошептала Мадлен. И точно две шпионки, мы шмыгнули в квартиру.

— Роба нет? — осторожно заозиралась я по сторонам.

— В магазин отправила. Проходи. Чай будешь?

— Неа. Вдруг вернется.

— Не отпущу без чая. Мы быстренько!

Пришлось соглашаться, как бы странно это ни было. За чаем Мадлен рассказала мне, что Клегг сам не свой. С ним стало невозможно разговаривать, он стал злой и раздражительный.

Это все глупая война между Робом и Шоном. Да, обоюдная неприязнь, что поделать, но она должна была остаться между мужчинами, зря они втянули в свои разборки и нас, и весь университет.

Я думала, что после сеанса лечения у Мадлен мне станет легче, но это оказалось вовсе не так. В домик Картера я вернулась с тяжелым сердцем. Теперь я точно знала, что Роб подумал, будто это я нажаловалась Шону, и тот спустил на него собак. Мадлен этого открыто не сказала, но намек я распознала. И вот еще, буду я оправдываться! Я не виновата, так о чем речь?

А Шон лежал на диване, и на лбу у него красовался мешок со льдом, потому я постаралась не шуметь, не привлекать внимания. Хотя желание наорать на него за Клегга так до конца и не ослабло. Просто, ну, инстинкт самосохранения, знаете ли! Он ведь и взбеситься может, а кому нужны его вопли?

Я уже почти пробралась мышкой мимо гостиной, когда вдруг услышала:

— То, что ты задумала, — проговорил он слабо. — Не сработает. Мне не нравится. Идея вообще странная. Принеси мне аспирин.

Я принесла ему воду и аспирин. Несмотря на мигрень, видимо, Шон пребывал в весьма хорошем расположении духа, и я решилась с ним заговорить. Присела рядом, на диван, соблюдая на всякий случай дистанцию.

— Клегг сказал…

— Я в курсе, что сказал этот раздувшийся от собственной важности индюк, — фыркнул Картер и переместил лед, чтобы взглянуть прямо мне в глаза. — Не слушай его. Он кретин.

— Он прав, мне нужно придумать задачу по моей тематике, а не по твоей. Или хотя бы по общей.

— Хорошо. Я над этим подумаю. Только не сейчас. — После этого он привычным жестом закинул в рот таблетку и запил ее водой.

В этот момент телефон в гостиной зазвонил. Мадлен. Мы договорились с ней встретиться на следующий день, опять же для перевязки, но Клегга внезапно одолела простуда, и тайком пробраться в квартиру возможности не осталось. Я мрачно посмотрела на свою перемотанную бинтами ладонь и все-таки решилась попросить Шона:

— Прости, это была Мадлен, — сказала я Картеру, который лежал на диване и, закрыв лицо подушкой, кажется, умирал. — Шон, как думаешь, ты в состоянии будешь завтра перевязать мне руку, в процессе ее не оторвав?

Он фыркнул, но ничего не ответил. Только подушку отложил в сторону. А на следующее утро, кажется, оклемался и даже без возражений перевязал мне руку. И в понедельник тоже.

Видно, по большим праздникам он мог быть не совсем придурком.

Задание Шон мне придумал сам. И очень забавно преподнес. Однажды он просто плюхнулся на диван и поставил ноутбук на колени. Я не обратила внимания. Он подвинулся ближе к подлокотнику, словно освобождая место. Я подняла брови. Он злобно глянул на диванную подушку рядом. И я со вздохом пересела. Что, рот открыть трудно?! Однако пока я тихо негодовала, Шон ударился в философию взлома.

— Смотри, Джоанна, вон там чей-то компьютер, — показал он на экран, который, по-моему, был очень даже здесь. — А это я, злобный и гадкий хакер.

Затем он начал что-то делать, раз, два, три, и бамц, я буквально увидела, как чужие файлы потекли по виртуальным проводам на компьютер Шона. Сказать, что я была под впечатлением — ничего не сказать. И вот вообще ничего не поняла.

— Вся беда от незащищенных протоколов. Они как рождественские гирлянды, мигают и ждут, чтобы на них обратили внимание, — я потрясенно вылупилась на него. — Разумеется, это для твоих ненаглядных суперкомпьютеров — настоящая трагедия. И поэтому я предлагаю их защитить. Тебе.

— Ты серьезно?

— Ты просила задачку? Вперед.

А затем он отставил ноутбук на стеклянный столик и повернулся ко мне.

— Ты никогда не хотела править миром? — внезапно спросил он.

Я понимала, что вопрос не обычный, не маразматический, просто Шон всегда специфически выражался. У него свои ассоциативные цепочки. Но он, правда, смотрел на меня и ждал ответа.

— Н-нет, — опасливо выдохнула я. А он только нахмурился и кивнул.

— А должна. Например, я стану следующим сеньором Хакером, но только в тысячу раз лучше. Я буду определять будущее развитие техники по всему миру, буду знать все его уязвимости и старательно их поддерживать в рабочем состоянии, чтобы иметь возможность воспользоваться. Это моя цель. Но чтобы ее добиться нужно мечтать. Каждую минуту и секунду. Как бы трудно ни было, ты должна знать, что это то, ради чего ты живешь. Это непросто, не отступать, не сдаваться, не слушать всяких ублюдочных Клеггов… — Боже, так вот он это к чему! — Бабочки Монацелли — не идеальны, мы ублюдки с манией величия, которые не скупились средств. И Манфред ничуть не лучше. Вот почему Роберт Клегг не Бабочка, и не станет ею. Чтобы добиться мечты, нужно действовать так, чтобы каждый, кто стоит между тобой и нею убирался с пути, ибо иначе его просто раскатают.

Меня эта речь и восхитила, и напугала. Это же я, Джоанна Конелл, в душе все еще крашеная блондинка, которую воспитывали совсем иначе. Однако покопаться в себе Шон мне не позволил.

— Просто сделай это, — сказал он, наклонившись ко мне.

— Ты наорал на Клегга. Зачем ты его так унизил?

— До стычки с ним ты была такой, какой я хотел, чтобы ты была. Сосредоточенной и собранной. Он тебя разбивает на кусочки, он не только сам в тебе сомневался, он заставляет тебя заниматься тем же. А на колебания времени нет.

— Слушай, Картер, это чересчур наивно даже для меня, а уж ты просто не можешь верить, что двадцатилетнюю девчонку выберут в Бабочки. — Мне как-то даже расхотелось наорать на Шона за его поступок. Он действовал в моих интересах, к тому же не без причины…

— Я не говорил, что ты ею станешь, я имел ввиду, что ты должна доказать, что это возможно. Такаши не слепец и не дурак. Если он просто обернется на тебя, проходя мимо, это уже огромный успех. В конце концов, на его капризы Монацелли уже восемь лет смотрит сквозь пальцы. Раньше терпел, и дальше потерпит.

В ответ я лишь промычала нечто невразумительное.

Тот день начался странно. Я, как обычно, встала с кровати, стала собираться в университет и, наконец, добралась до вожделенной кухни, недра которой таили в себе мой завтрак и, как выяснилось, Шона, который сидел за столом и пялился экран ноутбука. Будто в гляделки играл, кто же моргнет первым? Думаю, в тот момент я могла бы сплясать перед ним стриптиз, и он бы не заметил. В попытке проверить догадку, я несколько раз прошлась перед самым его носом.