Новогодний Подарок (СИ) - Нинель Лав
— А ты растратил? — в лоб спросила Инна, не признавая окольных путей.
— Нет. Конечно, взятки и откаты давал — без этого сейчас никак нельзя: все хотят хорошо жить.
— И себе брал?
— Брал, — честно признался Дорохов, и Инна ему сразу же поверила, что брал, но «не растрачивал». — Но в разумных пределах, конечно, — на свою квартиру три года копил, да и то не хватило, крестный одолжил.
— Тогда кто растратил?
— Не знаю.
— Не зна-аю! — передразнила Инна и, приподнявшись на локте, сочувственно заглянула в глаза Дорохову. — А выяснять не пытался?
— Пытался, но факты против меня.
— Неоспоримый факт для тебя должен быть только один — ты не растрачивал! — все остальные «факты» подлежат сомнению и проверке.
— Я служил в серьезной организации — там ошибок не бывает.
— Значит, они правы — ты растратил.
— Нет. Не растрачивал, — набычился Дорохов.
Инна засмеялась и потормошила «бывшего полковника» за плечи.
— Ты себя слышишь, Сереж? В этой ситуации либо врешь ты, либо врут они — третьего не дано! Вопрос в том, будешь ли ты отстаивать свою правоту. Лично меня мнение других людей мало волнует — главное для меня собственная внутренняя уверенность и сознание своей правоты, а как поступишь ты — тебе решать, вмешиваться я не буду. Военная служба, наверно, очень отличается от гражданской — там свои правила, свои порядки.
— А ты права! — Дорохов сел на кровати и сжал кулаки. — Либо вру я, либо врут они! Но я точно знаю, что я не вру… Надо бы все еще раз проверить… — он посмотрел на сигареты и вздохнул — полцарства за сигарету!
— Ладно уж, иди — кури, — засмеялась Инна и подтолкнула Дорохова к краю кровати. — Я тебя подожду.
13
Натянув брюки на голое тело, Дорохов вышел из комнаты, немного постоял в коридоре и спустился по лестнице в прихожую. Сунул ноги в ботинки, надел дубленку на голый торс, нахлобучил шапку и осторожно вышел из дома.
Огромный черный тупомордый джип, спрятавшись под рыхлыми снежинками, отдыхал от работы и на сигнализацию отреагировал довольно вяло. Дорохов не жалел машины, гонял ее по стройплощадкам и бездорожью, а теперь неожиданно проникся к нему жалостью.
— Загонял я тебя, друг, — произнес он, смахивая снег с ручки двери. — Вот сейчас быстренько слетаем в Москву и опять отдыхай.
Счищая с машины снег, Дорохов ожесточенно работал щеткой. Он не замечал таявших снежинок в ботинках, не вздрагивал от пробравшегося в дубленку морозца, все мысли его были заняты собственной реабилитацией, но садясь в машину, он почувствовал «тяжесть» во внутренних карманах, достал маленькие плоские бутылочки коньяка и, глядя на них, осуждающе хмыкнул.
«— Надо же, чуть не спился, — огорчился Дорохов, убирая коньяк в бардачок, — если бы не Инна…»
В Москву Дорохов «долетел» за полчаса, ворвался в свою квартиру и, не обращая внимание на вскинувшихся на разобранном диване Людмилу и какого-то бородатого мужчину, стал лихорадочно рыться в ящиках письменного стола.
— Где мои рабочие диски с копиями расчетов всех проектов? — поворачиваясь, взревел он, не найдя их в ящике своего стола.
— Дис-ки? — испуганно переспросила Людмила и натянула одеяло на упавшего на подушки мужчину. — Какие диски?
Пытаясь взять себя в руки, Дорохов стал объяснять, какие именно диски ему понадобились в столь неурочное для визита время. Взгляд его случайно упал на стул около дивана, и он замер на полуслове.
На спинке стула аккуратненько висел военный китель с новеньким блестящими погонами. На погонах красовались три большие звезды. Дорохов взглянул на петлицы и удивленно вскинул брови — его «заменитель в постели» был из его бывшего ведомства.
Любопытства ради Дорохов шагнул к дивану и, взявшись за конец одеяла, рванул его на себя.
Людмила вскрикнула и закрыла лицо руками. Нехотя посторонний мужчина поднялся с разобранного дивана, с ненавистью глядя на хозяина квартиры.
Дорохов подошел к мужчине, вгляделся в его лицо и…
И все понял.
Теперь ему стало ясно, кто подставил его на работе, и кто присвоил больше десяти миллионов долларов казенных денег.
— Где мои диски? — очень четко произнес Дорохов и медленно взял «постороннего» мужчину за горло.
— Ты что, Сережа! — вскочив с дивана, Людмила вцепилась в руку Дорохова и попыталась оторвать ее от шей любовника. — Ничего Вадик не брал.
— А я думаю, брал, — возразил «бывший полковник» и, размахнувшись, влепил бывшему другу и бывшему соратнику увесистую пощечину. — Где мои диски, Вадик?
— В портфеле, — прохрипел новоявленный полковник Осипов, занявший место уволенного друга.
Дорохов убрал руку с горла бывшего друга и брезгливо вытер ее о брюки. Взял со стула новенький блестящей кожей портфель и вытряхнул все его содержимое прямо на кровать.
Его рабочие диски были сложены в прозрачную папочку и для надежности перетянуты резинкой. Дорохов выудил диски из кучи бумаг и вещей, сосчитал их и, не доверяя Осипову, по очереди стал вставлять в ноутбук — проверять.
— С моим компьютером ты поработал, а вот про диски с копиями расчетов узнал недавно.
— Это я Вадику их отдала, — всхлипывая, призналась Людмила в своей оплошности. — Вчера вечером вещи твои оставшиеся собирала, и диски отдала — думала это по работе, но поскольку ты уволен…
— Еще как по работе, — усмехнулся Дорохов и вздохнул с облегченьем — все расчеты, сметы и договора не имели исправлений. — Вот теперь повоюем! Неужели вы думали, что я так легко сдамся?
— Думаешь, тебе поверят? — хмыкнул полковник Осипов, натягивая штаны. — Держи карман шире: не один я в этом деле замешан.
— Да мне плевать, кто еще меня подставлял! — Дорохов в сердцах хлопнул ладонь по столу. — Я же тебя, Вадим, другом считал!
— Другом? — взвизгнул Осипов, тут же превращаясь из солидного полковника в обиженного подростка. — Ты вечно меня за собой тянул, будто я не способен без тебя по службе продвинуться! Ты у нас Солнце, а я твоя тень! Надоело! Мне предложили дело, и я согласился!
— Ну, и гад же ты… Костя Федотов, — Дорохов качнул головой и стал складывать диски в папочку. — Теперь у меня есть доказательства ваших махинаций…
— Зачем тебе это надо? — Осипов уже надел рубашку, китель и почувствовал себя не обиженным подростком «номер два», а «настоящим полковником». — Зачем шум поднимать?
— Ты все равно не поймешь!
— Хочешь, мы тебе денег дадим? Много денег!
На Дорохова вдруг навалилась неимоверная усталость — не было сил даже презирать бывшего
