Ты не посмеешь - Ана Кад
Когда пальчики Катерины касаются кожи чуть ниже пупка, слегка щекоча дорожку волос, ведущую к паху, я с шумом втягиваю воздух и собираю все остатки самоконтроля в кулак. Не могу же я сорвать с неё джинсы и насадить на свой кол прямо здесь, посреди дороги.
— Красавица моя, не испытывай судьбу. Мне будет сложно остановиться. Ты не представляешь каких усилий мне стоит сдерживать себя… — цежу я сквозь зубы, пока её губы оставляют влажные поцелуи на моей шее.
— Так не сдерживайся, Игнатьев. Помоги мне. Только с тобой я смогу забыться… — её дыхание жаркое, слова словно проникают в вены и, вместе с кровью, разносятся по всему телу.
Я медленно выдыхаю, пересаживаю Катерину обратно на пассажирское кресло и срываюсь с места с диким ревом двигателя.
Украдкой поглядываю на неё и вижу, что девочке неловко. Она нервно ерзает на сидении, прячет взгляд и то и дело теребит край толстовки.
Я буквально долетаю до места, вжимая педаль газа в пол до упора. Как только мы паркуемся у домика в самой глуши, я вылетаю из машины, обхожу её, вытягиваю Катерину с пассажирского сидения и, не давая времени, чтобы осмотреться, подхватываю под бедра, вынуждая обхватить меня ногами, и несу в дом.
— Что ты делаешь, Игнатьев? Поставь на место, сейчас же! — она брыкается и сопротивляется, но недолго.
— Хочу продолжить то, что начал пятнадцать минут назад в машине, — рычу я, занося её в спальню.
Катерина охает, но крепче прижимается ко мне.
Ставлю её на пол, пару мгновений смотрю в глаза, жду, пока она отойдет или отвернется, но Катя притягивает меня за шею и нежно, аккуратно, словно боясь спугнуть, целует в губы. Дурная! Никуда я от тебя не денусь.
Похоже, влип я по самые яйца. Хотел же просто поиметь её, блять! Но нет же! Эта соплюха всю мою чахлую душонку растревожила. Вывернула наизнанку. Она заставляет меня чувствовать, дышать полной грудью и там, где-то в давно заколоченном на сто замков, сердце появляется желание жить. Жить с ней и для неё.
Моя животная похоть обретает какой-то новый смысл. И название ему — одержимость. Не отпущу от себя. Прикую наручниками и заставлю быть со мной, даже если она воспротивится. Хотя, судя по её поведению сейчас, она явно не против моего общества рядом с ней.
Срываю с неё одежду с такой силой, что кажется, оставляю на сливочной коже красные рубцы от ткани. Но мне это нравится. Хочется пометить её. Показать кому принадлежит эта самочка.
Тонкие пальчики Катерины порхают по моим щекам, ключице, груди, спускаясь к члену, который изнывает от желания вонзится в её сочную плоть.
Опрокидываю её на кровать, и я уже вот-вот готов войти, однако понимаю, что хочу доставить Катюше удовольствие и вместе с тем помучить её томным, тягучим как мед, желанием.
Уложив на кровать хрупкую мою девочку, наслаждаюсь зрелищем — она извивается, упругая грудь слегка покачивается и так и манит вонзить в нее зубы. Что я и делаю. Одно полушарие мну, слегка пощипываю, а второе покусываю, вбирая в рот розовую горошинку соска.
Неужели, блять! Это происходит на самом деле… я не могу поверить. От осознания нашей близости кружится голова.
Мои руки спускаются ниже, поглаживая плоский животик, и накрывают самое сокровенное местечко. Как только палец проникает внутрь и начинает наворачивать круги возле пульсирующего клитора, по телу Катерины проходит дрожь, будто электрический разряд пропустили. Да-а-а, маленькая! Хочу, чтобы ты сошла с ума от моих ласк… Между ножек у нее влажно, складочки разбухли и намокли так, что от каждого движения раздается хлюпающий звук.
— Смотри на меня, девочка, — приказываю я хриплым тоном и Катя раскрывает свои зеленые глазищи. Сам же в этот момент готов кончить от её взгляда. Её волосы разметались по подушке, щеки раскраснелись, а лоб покрылся едва заметной испариной.
— Остановись, Максим, — я замираю от услышанного. Что блять?!
— Что? Катерина, что случилось?
— Просто трахни меня. Прошу тебя, Игнатьев! Смой своими прикосновениями весь ужас. Я хочу тебя в себе, — шепчет она и притягивает меня ближе за ягодицы.
Что творит, чертовка! Я прикрываю глаза и пристраиваюсь у её входа, истекающего соками. В комнате витает пьянящий аромат секса, и я стараюсь привести мысли в порядок, чтобы не взорваться в первую секунду.
Медленно погружаюсь в неё. Какой кайф!
— Твою мать… какая же ты тугая… господи… — хриплю я, делая первый толчок. Глаза Катерины закатываются от удовольствия, и она хватает меня за ягодицы, впиваясь ногтями. А меня прошибает от этой боли и больше я сдерживаться не могу. В этот момент понимаю, что не смогу ею насытиться ни за раз, ни за два, ни за десять. С каждым разом мне нужно будет еще и еще. Её близость как наркотик. И эта мысль буквально сводит меня с ума, прошибая до самых костей.
Слегка отодвигаюсь и с силой врываюсь в неё. С губ Катерины срывается громкий стон. Я мну её нежные бедра, наверняка оставляя синяки. И мне это нравится. Я упиваюсь её красотой и впитываю каждую эмоцию, каждый вздох.
— Ещё! Максим… — выдыхает она и моя планка окончательно западает.
Я закидываю одну её ногу себе на плечо, а Катерина раскрывает бедра еще шире, принимая моё член в себя до самого основания.
Все. Нежностей хватило ненадолго. Мы оба срываемся с цепи. Я трахаю ее с такой силой, что кажется, вышиблю ей мозги через вагину. Катя царапает мою грудь и живот, громко стонет и сжимает своими внутренними упругими мышцами.
— Не останавливайся, Максим, прошу тебя… — вырывается из неё.
— Никогда, маленькая. Ты моя, слышишь? Моя!
Я ускоряю движения. Мой член, словно поршень входит во влажное нутро Катерины, и она с криком кончает, обволакивая меня изнутри еще плотнее, сильнее.
Я припадаю к её губам, слегка замедляясь и продлевая её оргазм. Жду, пока последняя судорога прокатится по её роскошному телу и буквально за пару толчков кончаю, улетая на седьмое, нет, на десятое небо.
С моих губ на выдохе срывается её имя, а в глазах темнеет от накатившего удовольствия. Таких ощущений от секса я не испытывал никогда в жизни! Эта эйфория проникает в каждую клеточку тела и дарит такую невесомость, о которой можно только разве что в любовных романах прочесть.
Несколько минут я прихожу в себя, навалившись на Катю своим телом. Она обнимает меня за шею и
