Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан
Она понимала, что это та самая точка невозврата, когда ставишь на карту всё, что есть, и ждешь, пока прокрутится волчок. У него есть ключ и респиратор, билась в голове мысль, путь открыт, и только этот говнюк стоит между мной и жизнью.
Пока она собиралась с силами, Роман продолжал расспрашивать толстяка, судя по всему, даже до совершенно наивного повара Ады доходил тот факт, что никто не собирается его спасать. Молодец, снова похвалила его Фатима, вот если бы он еще никак не отреагировал на ее внезапное появление. Она прекрасно понимала, к чему всё идет, уж она-то имела опыт именно в таких делах, и цель была так близко… но тело отказывало, голова шла кругом, и она не представляла, как ей удастся преодолеть эти пару метров и вырубить ручного киллера Ады. Но ситуация не оставила выбора.
«Тебе нечем платить, – услышала она металлический голос из динамика респиратора, – а особые услуги стоят дорого». Если действовать, то сейчас, поняла она, иначе он убьет повара. Конечно, в обычном деле это ее нисколько не волновало бы, она могла затаиться здесь и напасть потом, какое ей дело до какого-то постороннего? И потом, респиратор один, а их двое… Но это дело с самого начала было необычным. И этот толстяк спас ей жизнь. Она не могла бросить его, просто не могла.
Судьба видит всё, пронеслась в голове мысль, и она не терпит перекосов. Всё должно быть в равновесии, тебе помогли – ты помог, кто-то сделал зло – кто-то другой будет послан, чтобы отплатить. И если сейчас она бросит его, она нарушит равновесие, это она чувствовала сердцем и знала разумом. К тому же, даже если послать все эти неписаные законы подальше, оставалась голая правда – не могла она бросить его, не могла и всё.
Она закрыла глаза. «Ты всю жизнь был сопливым гондоном» – донеслось до нее. Сейчас или никогда, решила она и, открыв глаза, шагнула в круг света, поднимая пистолет.
Едва она вышла из укрытия, как перед ней открылась картина: Роман, приставивший пистолет к виску толстяка, щурящегося от яркого света. Я вовремя, пронеслась в голове мысль, она замахнулась, и тут повар, державшийся как киношный суперагент, наконец прокололся – его глаза сместились за спину Романа, уловив движение, а потом расширились.
Такому опытному бойцу, каким без сомнений был телохранитель Ады, хватило и этого, в доли секунды он начал реагировать, поворачиваясь и одновременно уходя в сторону, но Фатима была уже слишком близко. Пистолет описал дугу в загазованном воздухе и с размаху опустился на лысый череп. Правда, не на затылок, как планировалось, а над левым ухом – Роман сумел немного увернуться. Часть удара пришлась на ремни респиратора, но сила удара и масса оружия сделали свое дело – мужчина издал утробный звук и повалился вбок и вперед, рухнув лицом почти в пах сидящего толстяка. Картинка была бы смешной, если бы не газ и смертельная опасность. Фонарик вывалился из руки и покатился по полу, вторая рука почти обнимала повара, но оружие так и осталось в сжатых пальцах – годы тренировок, самой основой которых было правило: никогда не выпускай свое оружие из рук.
Сама Фатима, вложившая все силы в удар, повалилась вперед и опустилась на колени, выставляла руки для смягчения удара. Пистолет так же не покинул ее сжатую кисть.
– Живой? – она сидела на полу перед распростертым телом, опираясь на руку с пистолетом, второй она прикрывала лицо, фонарик был закреплен на поясе и выключен. Тело требовало кислорода, которого здесь уже практически не осталось.
– Не знаю, – пролепетал повар, со страхом и отвращением глядя на Романа, так непристойно повалившегося на него. – Он собирался… он…
Грудь толстяка начала подниматься и опускаться, он часто задышал, хватая отравленный воздух. Теперь его накрыло, поняла Фатима и не смогла сдержать слабую улыбку, так оно и бывает, ты держишься из последних сил, а потом организм берет свое, и эмоции несутся, как обезумевшее стадо лошадей.
– Он… меня… – к частому дыханию прибавилась дрожь.
– Всё! – оборвала его Фатима, времени на его истерику сейчас не было. – Ты в порядке, всё закончилось. Возьми себя в руки, нам надо в тоннель. Там дашь волю своей истерике, понял?
Она оценивающе оглядела лежащего врага, в свете его фонаря, закрепленного на респираторе, она видела кровь, сочащуюся из рассеченной кожи на лысом черепе. Но он не мертв, а значит, опасен. Это надо исправить, она точно знала, но не хотела делать это при поваре, тем более, пока эта туша лежит на нем. Но сначала надо было позаботиться о главном. Чувствуя, как пол кружится под ней, а стены как будто расширяются и заваливаются куда-то в стороны, она опустила полотенца и потянулась этой рукой за пистолетом Романа, свой она, конечно же, продолжала держать, более того, приставила его к лысой голове.
– Нет! – Взвизгнул повар, видя, что она делает, – не надо, не на мне!
Обыватели, устало подумала Фатима, они всегда усложняют жизнь профессионала. Не обращая внимания на его реплику, она дотянулась до оружия и уже взялась за ствол… и вдруг рука, сжимающая его, взлетела со скоростью молнии, за ней развернулось и тело, удар пришелся в плечо, сбив руку Фатимы. Громко закричал повар, Фатима чудом не нажала на курок, даже тогда понимая, что пуля попадет в толстяка, потому что всего секунду назад лежавший на нем начальник охраны уже развернулся. И набросился на Фатиму.
Свет его фонаря ослепил ее, но она успела увидеть холодную решимость в его глазах, никаких эмоций, это была боевая машина, включившаяся, чтобы убивать.
Сцепившись, они покатились по полу под непрекращающийся крик повара.
Полотенца, прикрывавшие лицо, отлетели в сторону, Фатима пыталась сопротивляться, понимая, что пистолет – ее единственный шанс, но силы были не равны. Из-за длительного воздействия газа, тело почти перестало слушаться, она чувствовала себя пластилиновым человечком, не способным противостоять ничему,
