Даринда Джонс - Третья могила прямо по курсу

И не введи нас в искушение… Лично я его сама найду.

Надпись на футболке

На охранном посту у ворот тюрьмы штата Нью-Мексико я показала удостоверение. Охранник махнул мне, давая добро на въезд, и я поехала дальше, остановившись на парковке для посетителей возле пятого уровня – максимально защищенного сектора тюрьмы. Как только я зашла в здание с бирюзовыми оконными рамами, мне навстречу вышел Нил Госсет, забрал у меня кофе и выбросил в мусорную корзину. Правильно. Надо было раньше об этом подумать.

– Привет, – поздоровалась я едва слышно, потому что мой живот атаковали бабочки всех мастей и размеров. – Как дела?

Мы с Нилом вместе учились в старших классах, но никогда не тусовались в одной компании и уж точно не были друзьями. Он был спортсменом, что лишь отчасти объясняло его дерьмовое отношение ко мне в школе. Не то чтобы дело было только в нем, однако, чтобы сохранить собственное достоинство, винить его одного было легче, чем кого-то еще.

В десятом классе я доверилась своей лучшей подруге Джессике Гуинн, рассказав ей самые сокровенные свои тайны, включая слова «ангел смерти», правда, может быть, не в том порядке. Надо было догадаться, что не стоило этого делать. Ничего удивительного, что она разболтала об этом по секрету всему свету и превратила меня в дурацкую школьную сенсацию, навечно повесив на меня ярлык «фрик». Я не делала попыток возразить, но и не радовалась репутации прокаженной. А Нил пребывал в центре событий, поддерживая издевки, выдумывая новые прозвища и стараясь избегать меня, как огня.

Тогда он и не думал верить в мои способности, но когда совсем недавно наши пути снова пересеклись, он изменил свое мнение. Поскольку он служил заместителем начальника тюрьмы, где последние десять лет сидел Рейес Фэрроу, мне ничего не оставалось, как наткнуться на него в поисках человека, который вполне мог победить в номинации «Самый сексуальный сын Сатаны на планете». Десять лет назад, когда Рейеса только привезли сюда, произошел один инцидент, связанный с избиением трех самых отъявленных бойцов из местной банды – лучших, каких только можно было отыскать в тюремном сообществе. Все закончилось ровно за пятнадцать секунд, но благодаря этому Нил стал верить, что на самом деле существуют вещи, которые снятся в ночных кошмарах. Что бы тогда ни увидел Нил, это произвело на него неизгладимое впечатление. И обо мне он знал достаточно, чтобы верить каждому моему слову. Бедняга и зануда.

Нил отвернулся и пошел прочь, что мне показалось весьма грубым. Но я все равно пошла за ним и, стараясь не отставать, завалила его вопросами:

– Так он хочет поговорить? Это он просил тебя позвонить мне? А он сказал зачем?

Перед тем как ответить, Нил провел нас через несколько постов охраны:

– Он попросил о встрече со мной, один на один. – Нил осмотрелся, чтобы убедиться, что никто нас не услышит. – Я пошел на этаж, где его держат. Ну и, само собой, думал, что умру, раз уж он так психует из-за того, что его связала наша с ним общая знакомая. – Он бросил на меня злобный взгляд через плечо. – Короче говоря, подхожу я к его камере, а он заявляет, что хочет с тобой поговорить.

– Вот так, ни с того ни с сего?

– Ни с того ни с сего.

Мы миновали еще пару постов и вошли в комнату без окон, вроде тех, где заключенные встречаются со своими адвокатами. Там стояли стол и два стула. Помещение было крошечным, но из-за ярко-белых бетонных стен казалось еще меньше. Похоже, что находящихся внутри охранники могли видеть только через окошко в двери размером с почтовую марку.

– Ничего себе.

– О том и речь. Ты уверена, что хочешь этого, Чарли?

– Конечно. Почему нет?

Я уселась за стол и положила на него папку, которую принесла с собой, попутно удивляясь, что Нил разрешил мне оставить ее при себе.

– Ну, дай-ка подумать. – Явно взволнованный, он стал расхаживать взад-вперед.

Нил все еще мог похвастать неплохим телосложением, хотя трагическое мужское облысение уже давало о себе знать. Исходя из того, что мне удалось на него накопать, он никогда не был женат. И такая информация вполне могла шокировать: в школе на него вешались толпы девушек. Совершая очередной круг, он взглянул на меня и начал говорить, загибая пальцы:

– Рейес Фэрроу – сын Сатаны, – большой палец. – Он самый сильный человек, какого я когда-либо встречал, – указательный. – Он двигается со скоростью света, – средний. – И он просто в бешенстве. – Вот вам и весь кулак.

– Я знаю, что он в бешенстве.

– Он зол как черт, Чарли. На тебя.

– Пф-ф. Откуда тебе знать, что он злится на меня? Может, он злится на тебя.

– Я видел, что он делает с людьми, которые имели неосторожность его разозлить, – продолжал Нил, не обращая внимания на мои слова. – Такие сцены преследуют всю жизнь, если ты понимаешь, о чем я.

– Понимаю. Проклятье. – Я прикусила губу.

– Но таким я его еще никогда не видел. – Он задумчиво положил ладони на стол. – С тех пор как он вернулся, он на себя не похож.

– Как это? – встревожилась я.

Нил опять заходил по комнате.

– Не знаю. Ведет себя отстраненно. То есть больше, чем обычно. И он не спит. Просто ходит по камере, как зверь в клетке.

– Как ты сейчас? – подколола я.

Он повернулся ко мне, ни капельки не оценив шутки.

– Помнишь, что я видел, когда он только сюда попал?

Я кивнула:

– Конечно.

Когда я впервые сюда приехала, Нил рассказал мне, как стал свидетелем тому, на что способен Рейес. Нил едва начал работать в тюрьме и в тот день дежурил в столовой, как вдруг увидел трех бугаев, идущих прямо к Рейесу. В то время Рейес был двадцатилетним парнишкой, которого только что перевели на общий режим. Другими словами, свежее мясо. Запаниковав, Нил схватился за рацию, чтобы вызвать подмогу, но не успел: Рейес разделался с тремя самыми страшными бугаями в штате, даже не вспотев. Нил говорил, что он двигался так быстро, что не уследить. Как животное. Или призрак.

– Вот поэтому я буду наблюдать через ту камеру, – он ткнул пальцем в угол, где была установлена камера видеонаблюдения, – и за дверью будет группа охранников, ожидающих приказа.

– Нельзя их сюда посылать, – напомнила я, – и ты это прекрасно знаешь. Если, конечно, ты хоть немного беспокоишься о своих людях.

Он покачал головой:

– Если что-нибудь случится, им, может быть, удастся задержать его, чтобы ты смогла унести отсюда ноги.

Я поднялась и шагнула к нему.

– Ты знаешь, что ничего у них выйдет.

– И что мне делать? – рявкнул Нил.

– Ничего, – ответила я умоляющим тоном. – Он ничего мне сделает. Но не могу утверждать того же о твоих людях. Если они заявятся сюда с дубинками и перцовыми баллончиками, он может не оценить их порыв.